Он рассмеялся — и я не смогла сдержать смешок.

— Так вот в чем дело! Ну что же, тогда слушай. Утром ты будешь просыпаться на огромной воздушной кровати, подвешенной к потолку и качающейся на ветру, я буду будить тебя поцелуями и горячими круасанами с травяным чаем, потом мы будем прогуливаться по саду и гулять с нашими лошадьми, пока горничная будет прибираться в нашем доме…

Я сузила глаза и резко перебила его.

— Ты говоришь так, как будто это уже все существует!

Он на мгновение опешил, как будто не понял смысла фразы.

— В доме… нашем…

Ответом ему был глубоко вопросительный взгляд, и парень хлопнул себя по лбу.

— Эх… не смог сюрприз сделать… даже…

— Ну…?

Вздох.

— Ладно. Отец давно построил дом на окарине города для меня… и моей будущей жены… Свадебный подарок, — он нервно усмехнулся.

Я насупилась.

— Нет, Александр, вы просто невыносимы! Это безобразие какое — то!

— Почему? — печально спросил он.

— А потому что заставляешь меня скорбеть о своем незавидном положении и возрасте, — философски заключила я.

— Мы можем подать заявление хоть завтра… — непонимающе ответил юноша…, хотя какой там юноша…

— Да. И потом ловить на себе презрительные взгляды.

— Нет, не надо говорить так, — грозно перебил он, и я даже испугалась. Он никогда не позволял себе обращаться ко мне в таком тоне. — Прости, погорячился, — тут же исправился он. — Просто я тоже жалею и все прекрасно понимаю… что ж, будем довольствоваться тем, что есть.

Он обнял меня и стащил поднос с моих коленей.

— Лисса еще спит. Предлагаю съездить в "Чистокровный Иноходец".

— Согласна, — сказала я, вставая с кровати и обшаривая взглядом комнату в поисках вещей, которых там, естественно, не оказалось.

"Чистокровным Иноходцем" назывался конный клуб, где стояли лошади. Зайдя в комнату Лиссы, я тут же заметила ее спортивный костюм — он висел на спинке стула. Переодевшись и собираясь выходить, я услышала тихое, но противное дребезжание. Перерыв кучу тряпок, застилавших письменный стол, я отыскала свой телефон и, быстро выбежав за дверь, приняла вызов.

— Алло?

— Лиза?

— Да, это я.

— Это Валерий Григорьевич.

— Я вас сразу узнала.

С конюхом мы были в отличных отношениях. Ему было под шестьдесят, но даже в таком возрасте он оставался предан лошадям, с которыми провел всю свою жизнь. Он был добр, справедлив. Строг с тем, кто этого заслуживал и не скупился на похвалу хорошим людям. Я не задумываясь, доверяла ему.

С того конца послышался смешок.

— Тут вот какое дело. Я пришел сегодня пораньше, Зоя просила меня погонять Загадку на корде… Так вот прихожу, значит, и как ты думаешь, что я вижу в деннике Сапфира?

Ответ пришел сам, я даже не успела обдумать его.

— Пустоту… — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.

— Точно. Так я и подумал, что вы собираетесь переезжать, прямо расстроился до слез, так я к вам привязался, особенно к тебе. А потом смотрю, остальные лошади на месте. Заглянул в окно, увидел дорогую коневозку, стремительно удаляющуюся по дороге на север. Чай, не украли ли? Вот и решил позвонить, ты уж прости, если отвлек…

Я махнула рукой.

— Ничего, все в порядке, спасибо, что предупредили. Тут у нас… разногласие вышло… так вот, видимо, не увидим мы больше ни Сапфира, ни Николая…

— Знаешь, а может оно и хорошо. Вот токмо коня жалко, такой перспективный жеребец был… а парень — то его совсем угробит, помяни мое слово…

— Верю, дядя Валерий, верю… но мы уже ничего не сможем поделать…

— Ну что же, и то правильно. А вы то, надеюсь, уезжать не собираетесь?

— Нет, конечно же, нет, как раз сейчас собираемся с Сашкой приехать.

— Вот это ладненько будет. Что ж, не смею более задерживать. До встречи.

— До встречи.

Я отключила телефон, и на душу толстым слоем лег мрак.

— Что случилось?

Саша был тут как тут и обнимал меня за плечи.

— Ник увез Сапфира. Видимо, обо всем догадался.

Я спиной почувствовала, как он напрягся.

— Это уже не наша забота, Алекс. Поехали.

Как всегда счастье поблекло. Среди нас был только один довольный человек — Валерий. Похоже, он и правда сильно привязался ко мне, даже пообещал чистить Миду каждый день, но я любезно отказалась, вымученно улыбнувшись.

— Мида! Иди ко мне, дорогая!

Лошадь, до этого спокойно щипавшая траву, навострила уши и резко вскинула голову. Увидев меня, она заржала и галопом подлетела к ограде. Я распахнула ворота и, обняв ее, долго стояла, не шевелясь, пока, в конце концов, проказница не стала жевать мои волосы.

— Ну, ну, — я схватилась за гриву и отработанным движением вспорхнула на спину. Саша вышел из конюшни, ведя Изумруда под уздцы. Рядом шагала Афродита.

— Я подумал, а почему бы нам не вернуться домой с лошадьми, взять Лиссу и не съездить куда-нибудь?

— Хорошая идея, — ответила я, прикидывая лицо сестры, но ничего, кроме выражения: "Вы что, психи?" на нем не видела.

Мы поехали через парк. Люди оглядывались. Кто — то смотрел с завистью, кто — то с восхищением, кто — то с удивлением, а кто — то со злобой. Один такой алкоголик попытался ударить Миду по крупу, за что и получил копытом в грудь. Да, кобыла была хороша. Она тащила все, что видела у людей в руках и половину из этого съедала, а остальное выбрасывала в крайне изжеванном состоянии. Таким образом, вокруг нас мигом образовалось пустое пространство.

Как и ожидалось, Лисса не очень обрадовалась нашему приезду, особенно когда увидела Эдиту во дворе.

— Ну, давай съездим в лес или в парк, или еще куда-нибудь… Тебе нужно развеяться, — умоляла я, глядя на нее сверху вниз, тем временем как девушка поглаживала шею своей лошади.

— Хорошо, — вздохнула она. — Но только ненадолго.

— А ты куда — то спешишь? У нас каникулы, родители уехали и разрешили нам всем пожить у тебя… Жизнь прекрасна!

Она устремила на меня тяжелый взгляд.

— Да. Ты права.

Я поперхнулась. Наверное, впервые в жизни сестра была такой мрачной… безжизненной.

Поездка не удалась. Эдита шагала, тем временем как наши лошади рвались в галоп. Мы прошли по аллее парка тем же путем. Я с грустью смотрела на детей, играющих в снежки. Они беспардонно тыкали в нас своими пухленькими пальчиками и кричали, но в этом не было ничего оскорбительного.

"Дети… Я бы хотела иметь девочку… и мальчика. Они были бы прекрасно воспитаны, в старых традициях, а не в нынешних, когда в мире геев и лесбиянок считают само собой разумеющимся фактом. Девочка была бы похожа на меня, а мальчик на Сашу… они защищали бы друг друга… какая эта эфемерная мечта…"

"Мечты на то и мечты, чтобы быть нереальными"

Я посмотрела на Сашу и улыбнулась. Нас разделяло всего несколько метров… и в этот момент мне до боли захотелось прикоснуться к нему, доказать, что он не мечта, а реальность… но подойти к жеребцу на кобыле не представлялось возможным. Я вздохнула.

"Не грусти. Ты так красива, когда улыбаешься"

"Я грущу из — за Лиссы, Саш. Я не могу быть веселой, когда ей плохо"

Я обернулась к сестре. Она практически лежала на холке лошади и безмолвно повиновалась ее движениям.

Похоронным маршем мы вернулись в конюшню. Пока я игралась с Мидой, а Саша разнуздывал Изумруда, Лисса исчезла.

— Я волнуюсь, Саш.

— Это не удивительно, — он обнял меня и прижал к груди.

— А вдруг что-нибудь случиться? — поневоле у меня из глаз потекли слезы.

— Эй, не надо, солнышко, все будет хорошо, — он вытер рукой мои щеки и потянул к выходу.

— Куда мы? — я огляделась проверить, все ли в порядке. Мида и Эдита паслись у ограды.

— Пойдем. Я подниму тебе настроение, раз уж ты и так знаешь…

Мы вышли за пределы конного центра и свернули направо. Отсюда был хорошо виден мой дом, до него было не больше пятисот метров. Но мы направились прочь от него.