— Он не спасёт тебя. — говорит она, после чего двери громко захлопываются и тишина воцаряется в бесконечных коридорах старой школы.

Каблуки Гарри громко цокают по мраморному полу, а мои ноги волочатся, как пакеты с мусором. Я ощущаю дикую усталость и хочу поскорее лечь спать, но мне страшно. Мне впервые страшно за свою жизнь, ведь я ничего не знаю. Я не знаю, куда замешана и что сделала не так, попав в подобную заваруху?

Когда мы едем в машине, Гарри выглядит очень сосредоточенным. Его глаза смотрят в одну точку, а на лбу проявились заломы. Он недоволен, зол, сам не зная на кого. Я не знаю, что происходит, и какая опасность мне грозит, но пока рядом Гарри, я ничего не боюсь. Возможно, это глупо так считать, но в нем я действительно нахожу опору и поддержку. Он никогда не делал мне добрых жестов, но я знаю, что в глубине грубости отчуждения он предубеждает себя. И это очень греет мою душу.

— Гарри? Все нормально? — спрашиваю я, аккуратно касаясь его руки. Он яростно сжимает руль двумя руками. Гарри не смотрит на меня, но я ощущаю, как медленно он расслабляется, когда я беру его за одну руку и тяну к себе. Медленно переплетаю наши пальцы и тяжело выдыхаю, словно нахожу спокойствие в его прикосновениях.

— Белла, мне так жаль, — шепчет он, и мне снова кажется, словно в уголках его глаз скапливаются слезы. Но когда он переводит взгляд на меня, я забываю о них. Он уверен и, кажется, через чур сосредоточен.

— Расскажи мне, расскажи мне всё, — шепчу я, когда мы останавливаемся возле дома Гарри. На улице барабанит дождь вперемешку со снегом. Мы сидим в тёплом салоне автомобиля, от чего внутри разливается теплота. Я с Гарри, и он хочет спасти меня.

— Ты ведь знаешь, что я работаю помимо учебы, — начинает он, на что я киваю. — Так вот это не подработка на одном из учреждений отчима, это контора Малика.

— Зейна?

— Его отца, — выдыхает он. — Ты видела его, ты должна вспомнить. Когда ты сидела в моем шкафу!

Я стараюсь напрячь свой мозг, чтобы вспомнить хоть что-то. После нескольких недель у матери в Шеффилде моя жизнь разделилась на до и после, от чего я напрочь забыла обо всем, что было до этого. Но забыть грозный голос громадного мужчины, что пытался открыть шкаф — я не в силах. Разумеется, я помню его, но он ли это?

— Да, это он, — словно отвечает на мой вопрос Стайлс, задумчиво смотря на меня в упор.

— О боже…

— Белла, они занимаются продажей девушек, и это, блять, совершенно нелегально! — шипит он, ударяя рукой по кожаной панели авто. Я испуганно смотрю на него, стараясь построить логическую цепочку у себя в голове.

— Я работал на них… и ты их следующая цель, малышка, — шепчет он, когда голос его дрогнет. Он смотрит на меня так, будто я должна спасти его, будто я его щит. Гарри никогда не выглядел так беспомощно, как сейчас. Я не могу быть уверенной в этом, но, кажется, он ломается внутри, и это приносит мне боль. Я не в силах ему помочь, я не в силах его поддержать.

— Гарри, как мне тебе помочь? — я начинаю суетиться, брать его за руки, стараюсь как-то привести в себя, но он отталкивает меня, возвращая на прежнее место.

— Прекрати пытаться мне помочь, как ты не понимаешь? — почти кричит он. — Мы должны спасти тебя, а не меня! Я здесь не причём! Пойми наконец!

— Я готова умереть, если с тобой все будет в порядке.

— Белла, ты не умрешь. Ты будешь жить и страдать, каждый день будет казаться ужасом наяву и это будет длиться бесконечно. Каждый божий день ты будешь просыпаться и ненавидеть свою жизнь с новой силой. Это произойдёт, если я не спасу тебя, — я стараюсь сосредоточить своё внимание на парне напротив, чтобы хоть как-то поучаствовать в происходящем. — Если ты не боишься за себя, то ты идиотка, Белла Мари.

— Как ты попал в эту контору? — с отвращением говорю я.

— Это было до встречи с отчимом. Маме нужны были деньги на лечение, поэтому другого выхода не было. Это началось в конце школы и длилось до сих пор. Помнишь, я поджег здание?

Я учтиво киваю.

— Я пытался сжечь все бумаги, где хоть как-то прослеживается мое имя, потому что хотел уйти от них. Ради тебя, — Гарри смотрит на меня, стараясь найти поддержку, но я боюсь его. Боюсь правды. — Белла, мне поручили тебя. Ты моя цель.

— Что? — мне хочется заплакать, прямо сейчас зарыдать, как маленький ребёнок. Я боюсь его, боюсь Зейна, боюсь грядущего.

— Я запутался, детка, — вскипает он, хватаясь за волосы. — Блять! — Гарри ещё сильнее ударяет по панели авто, я отодвигаюсь от парня, стараясь сохранить спокойствие, когда внутри меня просыпается дикий страх. — Пожалуйста, не бойся меня... Я один из тех, кто хочет тебе помочь.

— Я... как я могу тебе верить? Зачем ты скрывал это от меня? — всхлипываю я, стараясь удержать поток слез. Не могу поверить в то, что он обманывал меня. Неужели все эти чувства были ложью, все ради спасения собственной задницы? Я кладу руку на ручку авто, собираясь выйти из машины, но он блокирует двери и внимательно смотрит на меня, замолкая.

В этот момент мне показалось, что вся жизнь пробежала перед глазами.

— Просто поверь мне, я тебя прошу. И выслушай до конца, — наконец заключает он, успокаиваясь. — Уже месяц назад я должен был доставить тебя, но не смог. Я не ожидал, что влюблюсь, Изабелла. Ты, черт подери, изменила игру. И это хорошо, это замечательно, — говорит он, когда одинокая слеза скатывается по его щеке. Разбитое состояние парня читается по глазам. — Единственная проблема в том, что я могу потерять тебя. И будет ли смысл жить дальше? Если ты отвергнешь меня, то я не удивлюсь. Но сначала я должен вытащить тебя, ведь в этом виноват только я.

— Я боюсь, — шепчу я, стараясь унять дрожь.

— Я тоже.

— Что нам делать?

— Тебе — ничего. Я сам разберусь с этим дерьмом, — отвечает он, устало потирая виски. — Единственное, о чем я тебя прошу, так это ограничить какие-либо взаимодействия с Зейном. Он опасен. Я не знаю, какую игру он ведёт.

— Что с ним не так? — я стараюсь вспомнить все детали, касающиеся Малика, но мне не удаётся от передоза информации. Я не могу собрать мысли в кучу.

— Он сын Джаавада — это его отец, он заправляет всем.

— Он... но он ведь директор академии, — щебечу я, вспоминая, как оформляла документы для подачи с Зейном.

— Это ложь, Белла. Мы соврали, чтобы получить твои данные...это было нужно, чтобы после того, как продадим тебя, оформить твою пропажу так, будто это была несчастная смерть.

Слова Гарри эхом отдаются у меня в голове. Я стараюсь сосредоточиться, но у меня не выходит. Реветь — не выход. Гарри и я в настоящей заднице, где выхода почти не видно. Как бы ужасно не звучала эта история, я верю ему, я верю Гарри. Он был со мной в трудные минуты, и я просто не могу разлюбить его по щелчку пальцев. Не понимаю, как это работает, но после его признания, я, кажется, люблю его ещё больше...

— Но я сделаю все...

— Заткнись, — я перелезаю к парню на сиденье, устраиваясь на коленях так, чтобы обоим было удобно. Гарри смотрит на меня удивленными глазами, на что я усмехаюсь. Неужели этот придурок думал, что так просто от меня отвяжется?

— Ни черта не смешно, Белла.

— Я не боюсь правды, милый, — моя рука убирает прядь его волос с лица. — Я спасла тебя, ты спасёшь меня. Все просто.

— Прости меня, — тёплые руки парня ложатся мне на спину, от чего табун мурашек пробегается по телу. Я извиваюсь, словно змея. — Знаю, что этих слов слишком мало, чтобы объясниться перед тобой, но ты совсем недавно открыла мне глаза на мир.

— Я и не обижалась, — мои губы находят его. Мы сливаемся в сладком поцелуе, после чего все кажется таким отдалённым, и проблемы становятся решаемыми. Когда мы вместе, мир отходит на второй план.

— Я люблю тебя, — шепчет парень, от чего я резко дергаюсь. Разрываю объятья и ошарашено смотрю на парня. Кудрявый, так же как и я, в шоке.

— Что?

— Я люблю тебя. Мне не стыдно в этом признаться, потому что ты единственный источник жизни.