Гарри Стайлс медленно разрушал меня, и я все никак не могла отдать себе в этом отчета. Но сейчас я вижу всё насквозь и больше не позволю ему продолжить этот дикий садизм.

====== Thirty three: Страдания (Часть Вторая). ======

Девушки, что убивались после расставания с парнями, казались мне раньше слабыми и очень эмпатичными девицами. Сейчас же, я смотрю на себя и понимаю, что превратилась в то же самое. Хотя я ведь даже не могу сказать, что меня бросил парень, ведь мы с Гарри никогда в официально оглашённых отношениях не состояли. Ранит ли это меня? Да, очень даже! Ведь я не могу позволить себе сказать, что рассталась со своим любимым парнем… потому что мы не расставались, да и парня у меня как такового не было.

Мама заносит в дом огромный тазик с сухим бельём, что сушилось на балконе. Её тяжёлая походка и располневшие ноги напоминают мне слониху, и я усмехаюсь про себя. Замечаю седые волоски, осторожно разбросанные на её голове, морщины по всему телу, особенно в глаза бросаются те, что на лбу. Сердце сжимается от осознания, что эта женщина стареет.

— Тебе помочь? — спрашиваю, соскакивая с дивана, попутно сбрасывая плед. Мама удивлённо смотрит на меня, затем, когда я достигаю её, протягивает мне тяжёлый таз.

— Спасибо, — выдавливаю улыбку, принимая вещи. Тащусь на кухню, чтобы на столе разложить всё по стопкам. Мама следует за мной, восхищённо поглядывая со спины. Не выдерживаю её пристального взгляда и игриво спрашиваю: — Ты что там выискиваешь? — улыбка впервые за долгое время озаряет мое лицо, и душа начинает плясать, когда я понимаю, что у мамы тоже отличное настроение. Она нежно целует меня в щеку и располагается напротив.

— У тебя очень красивая спина, Белла, — я смеюсь, когда она признается. — Прям как у меня! — наш хохот заполняет кухню. — Твой отец всегда мне это говорил. Он говорил, что я произведение искусства, седьмое чудо света, — женщина расплывается в грустной полуулыбке, что ранит меня. Хочу обнять её, но сдерживаюсь, ограничиваясь тёплой улыбкой.

— Всё в порядке?

— Конечно, прошло много времени, — усмехается она, складывая мою розовую футболку вдвое. — Я научилась терпеть боль.

Мама начинает рассказывать о долгом пути совершенствования, и я с до этого невиданным удовольствием и интересом слушаю её. Она очень умная, мудрая женщина, в который раз убеждаюсь в этом. Мне в голову закралась мысль спросить, что делать в моей ситуации, но все это может обернуться по-другому, и она воспримет всё в штыки, поэтому наилучшим решением будет промолчать.

— Тебя что-то тревожит, детка? — спрашивает он, касаясь моей руки. Резко перевожу на неё взгляд, стараясь скрыть накатившие эмоции.

— Нет, всё в порядке.

— Я же вижу, что ты врешь, Белла, — улыбается мама, сжимая мою кисть. — Понимаю, что я может быть неидеальная мама, но поверь, я очень стараюсь исправиться.

— Мам…

— Ваш отец наверняка умер из-за меня, — неожиданно слезы хлынули из её глаз, приводя меня в лёгкий шок. Я всё не могу сдвинуться с места, чтобы обнять её. Стою всё там же, словно прибитая гвоздями. — Я недавно общалась с нашей соседкой. Заметила её у могилки отца… Она сказала, что я сгубила его своим характером, а мужик то был хороший.

Смотрю на неё и понимаю, что она впервые так ломается, а я ведь даже и не замечала. Ее рассказ о самосовершенствовании и забытие от горя можно смело смыть в водяной сток, он кажется мне лишь мнимой маской, чтобы скрыть реальные эмоции. Она слаба, как никогда. Самая стойкая женщина, которую я знала, сломалась.

Я медленно перестаю верить в жизнь.

— Всё хорошо, — обнимаю маму, крепко обхватывая её руками. — Мы с Томасом рядом, и это самое главное… А эта соседка — старая маразматичка.

Мама начинает громко смеяться, стирая остатки слез с щёк. Смотрю на неё и с трудом выдавливаю:

— Я люблю тебя, — женщина с минуту смотрит на меня удивлённо, после чего отвечает:

— И я тебя.

Мы застреваем в этом нежном моменте, полном любви. Этот дом впервые за долгое время погрязает в любви и тёплых эмоциях. Думаю, мы скоро сможем переступить этот трудный этап нашей жизни — потерю отца. Я горжусь мамой, она смогла позволить себе мысль забыть его и не стоять на месте, не топтаться на одном. И сейчас, вспоминая первые дни после его смерти, я могу с уверенностью заявить, что она идёт на поправку. Год назад эта женщина намеревалась покончить с жизнью.

— Я вот ещё хотела сказать, — начала мама, оторвавшись от меня, — я подсчитала капитал и поняла, что денег действительно мало.

Настороженно оглядываю маму, стараясь прийти в себя, чтобы нормально отреагировать и понять проблему. Моя голова слишком забита Гарри и Бостоном. Да так, что я даже обыденные вещи принять здраво не в состоянии, а внешний вид матери и ее серьёзное выражение лица очень меня угнетает.

— Мы не сможем покрыть оплату твоей квартиры в Америке.

— Как? — выстреливаю я. Мое дыхание словно перехватило.

Значит ли это то, что я должна вернуться?

— Я-я-я… мне очень жаль, детка, — пожимает плечами мама, пристально наблюдая за моей реакцией.

Не может быть. Очередная проблема сваливается мне на плечи. Разгорается, словно пламя, и палит, как пулемёт.

— Мне кажется, мы сможем что-нибудь придумать, — говорю я, стараясь совладать с эмоциями.

— Я очень надеюсь, что потенциальные клиенты заинтересуются домом и в скором времени купят его.

Киваю в ответ, склонив голову к земле. Моя жизнь, будто бешеный, бесконечный водоворот. Я даже вздохнуть не могу!

— Могу ли я чем-то помочь?

— Ну, если только не уговоришь их купить дом. — иронично смеётся мама, словно от безысходности.

— Белла, не хочешь съездить в торговый центр? — Томи подходит неожиданно, от чего я вскрикиваю, роняя стакан с водой на пол.

— Томас! — заорала я, хныча, как ребёнок. Наклоняюсь, чтобы поднять посуду и вытираю пол тряпкой. — Благослови стакан за то, что он пластмассовый.

— Прости, — парень начинает заливисто смеяться, за что получает от меня оплеуху.

— Будешь знать, как подкрадываться!

— Прости, прости! — он ещё громче рассмеялся, когда я вытолкала его на улицу, продолжая дубасить руками.

— Дурак! — мой смех не прекращал выходить из меня, пока я не поскользнулась на крыльце. Всё-таки, на улицу зимой выходить не лучшая идея.

Томас подскочил ко мне, помогая встать на ноги. Его смех продолжал заливисто заполнять улицу. Кажется, вот оно счастье.

Мои глаза останавливаются на чёрном авто, оставленном на другой улице. Уже третий день джип стоит здесь, не меняя позиции, что меня, признаюсь честно, слегка напрягает и настораживает одновременно. Занятно то, что ещё ни разу в нем никто не сидел… либо я просто не замечала хозяина поблизости.

— Томи, ты не знаешь, чья это машина? — он отряхивает мои тапочки от снега, затем ровняется со мной, устремляя всё внимание на меня.

— Может сосед новый заехал.

— У нас новый сосед должен появиться?

— Нет, я предполагаю, — пожимает плечами брат. — Во всяком случае, какая разница?

Пожимаю плечами, делая вид, словно тоже позабыла об этом «проишествии», но в глубине души все продолжаю думать об этом.

— Моё предложение в силе, — улыбается он, когда мы возвращаемся в дом, чтобы согреться. — Мы могли бы сходить в кино и поесть мороженого.

Стоит ли? Я не выходила из дома несколько дней, наверное это было бы отличной идеей — развеяться. Как бы то ни было, гулять никто не запрещал! Да и мысли о Гарри наконец поможет вытеснить.

Киваю брату и спешу на второй этаж, чтобы привести себя в порядок. Забегаю в ванную комнату, начинаю превращать себя в подобие человека. И без того бледная кожа приобрела болезненно-мертвецкий оттенок, а синяки под глазами больше напоминают глубокие нефтяные лужи. Ужасаюсь, но стараюсь держать себя в руках. Вооружаюсь косметикой и кистями и через двадцать минут выхожу другим человеком.

Следом иду в спальню, чтобы подобрать что-нибудь. Последние дни я была похожа на «чучело», поэтому хочу выглядеть хоть чуточку лучше. Гарри не причина падать духом и уходить в себя. Наоборот, это толчок! Толчок идти вперёд и меняться, чем я, собственно, и займусь.