И как вы думаете, что? Конечно, он послушно стоял за дверью всё время.

Решив перестать мучать мужчину, я подошла к дивану, аккуратно рассматривая «дарования» от Гарри.

Честно говоря, я по горла сыта его дорогими подарками.

«Это колье от Bvulgari отлично смотрится на твоей шее, Белла Мари!», «Успокойся, это всего лишь пять пакетов одежды от Chanel», и всё в таком стиле. Он совершенно не смыслит в романтике, философия Гарри — это подарить дорогие наручники, редкие глыбы, что я буду носить на шее, и миллиард пакетов с тканью, стоимостью в триста миллионов раз дороже, чем она есть на самом деле.

Я разорвала упаковочную бумагу, и моему взору представилась обычная черная коробка.

«Ох, очень в стиле Гарри»,  — усмехнулась я, усаживаясь поудобнее, подбирая ноги под попу.

Может, Гарри и слегка циничен, но в подарках он определенно не промах. Все платья, кофточки, брючки, колье, броши и головные уборы садились идеально. Каким образом он это делает — я не знаю, но получается у него очень даже хорошо.

Честно говоря, мне как-то все равно.

Открыв коробку, я увидела аккуратно упакованные вещи, скрывающиеся под розовой крафтовой бумагой. Развернув её, я заметила нежные чёрные кружева, бережно пришитые к серебряным косточкам роскошного бра. С моих губ слетело простое: «Ах».

Вытащив белье из коробки, я стала внимательно рассматривать каждую деталь. Это то самое белье из магазина, в котором я заметила Гарри во время прибывания в торговом центре. Теперь ясно, что же он там покупал.

Мне бы хотелось разорвать невинные кружева, сложить все обратно в коробку и послать Джея к чертям вместе с этим через чур откровенным подарком, но оторвать глаза от комплекта было невозможно.

Трусики идеально подходили к бра. Пояс для чулок, одиноко завалявшийся в углу коробки, был щедро украшен серебряными ниткам. Всё это чудо напоминало мне предмет настоящего искусства, создавалось впечатление, словно комплект был сшит самими ангелами, что умело сплели кружева и ткань воедино.

Признаться честно, в моей небольшой коллекции нижнего белья никогда ещё не было подобного. Этот комплект определенно станет королем среди всех остальных.

Да, Гарри постарался в выборе белья. Мои мысли словно каша, тысячу раз перемешанные в моей, уже не совсем светлой головушке. Нужно ли мне оставлять этот щедрый подарок? Понимает ли Гарри всю двузначность этого поступка?

Откинув мысли на дальнюю полку, я поспешила раскрыть и чехол, что выглядел не менее внушающим. С лёгкостью расстегнув застёжку, я смогла вытащить содержимое. И какова была моя реакция, когда перед моими глазами предстало то самое платье. Шелковая ткань, выполненная в благородном темно-синем цвете, надолго запала мне в душу. А ещё его щекотливая цена хорошо мне запомнилась.

Нет, Гарри, так дела уже не пойдут. Белье — это одно дело, но платье, цена которого мне известна, уже совсем другое. Я не какая-то потаскушка, чтобы принимать подарки от богатых папенек.

Нет, нет и ещё раз нет! Моя гордыня может и двигалась всё это время ради сохранения нашей «дружбы», но данный подарок явно через чур.

Упаковав платье в чехол, я даже не стала рассматривать его, чтобы не искушать себя желанием оставить заветную вещь.

Упаковав платье обратно в чехол, я вернулась к застёгиванию шелкового платья, что я носила будучи в девятом классе.

Через час мы с Джеем держали путь к коттеджу Гарри, где уже в шесть часов вечера начнётся вечеринка, посвящённая «Дню Благодарения».

Честно говоря, я согласилась прийти не только из-за милой Бетти, к которой я располагаю. Но ещё и потому, что мне ещё никогда не выпадала возможность праздновать данный праздник. Моя семья всегда отличалась от других своими глупыми принципами, тотальным атеизмом и порой совершенно неправильными суждениями. Мы не праздновали праздники, не водили хороводы и никогда не разрезали индейку. В стенах нашего дома редко слышался смех, а если и слышался, то оглушительно разносился по стенам дикий хохот Томи, а это, в принципе, не считается.

Поэтому всю дорогу я нервно хрустела пальцами, не давая ткани платья спокойствия постоянными сжиманиями.

Джей размеренно вёл машину, будто пребывая в совершенно другом мире, его пугающие солнцезащитные очки всё это время были надвинуты на нос. Хотя за окном уже далеко не день, а солнце давно зашло за горизонт.

Всё это казалось мне ужасно странным и волнующим, пока я не приехала в особняк. Там и начался апогей.

Тонированный джип подкатил к главному входу, где был расстелен длинный ковёр красного цвета, растянувшийся аж до входа в дом. Сквозь окно можно было разглядеть огромное множество людей, плавно идущих к главному входу. На дорожке было по меньшей мере человек сто! В основном, женщины преклонного возраста, идущие под ручку со своими кавалерами. Присутствовала и молодёжь, но в гораздо более ограниченном количестве.

Мои коленки нервно тряслись, пока я, в попытках отыскать Гарри среди толпы, не решалась открыть дверь. Джей выдернул меня из омута мыслей и нервозности:

— Белла, всё в порядке? — спросил водитель, мягко касаясь моего плеча. Я перевела на него слегка растерянный взгляд, но после, резко зажмурившись, снова распахнула глаза, и теперь мой взор был полон уверенности, что не скажешь о душевном состоянии. Ни Джей, ни Гарри, ни кто-либо ещё не должен знать о том, что Белла Кляйн может давать слабину.

Я постепенно, но верно лишаюсь приступов. Теперь меня ничто не страшит, только я сама. Паническая боязнь подвести других — вот, что отныне преследует меня. Но на то мы и люди, чтобы бороться со своими страхами и предубеждениями, насколько абсурдными они ни были бы.

Джей смотрел на меня своими чистыми карими глазами, которые всего пару мгновений назад были скрыты за чёрной оправой очков. Темная кожа мужчины переливалась от зажжённых фонарей улицы, лёгкие капли пота проступали на лбу.

— Нервничаешь? — спросил он, держась одной рукой за руль.

— Нет, — соврала я, натягивая фальшивую улыбку.

— Тогда тебе стоит поторапливаться, иначе остальные машины переедут нас, — указательным пальцем он ткнул в заднее стекло машины. Позади нас выстроилась целая армада машин, в которых сидят нетерпеливые гости в самых дорогих нарядах. — Всё будет в порядке, мисс. Гарри там, Вам нечего бояться.

Мне бы охотно хотелось тебе верить, Джей. Галдёж машин позади не смолкал, поэтому, вдохнув полной грудью, я наконец открыла дверь джипа. Прохладный ветер взбудоражил нервные окончания пальцев, а белая шубка, накинутая поверх платья, затрепетала на ветру.

— Мисс, — высокий парень, облачённый в униформу дворецкого, вежливо подал мне руку, приняв которую, я вальяжно ступила на заветную «красную дорожку». Несколько вспышек фотокамер на мгновение ослепили меня, я еле сдержалась, чтобы не закрыть лицо руками, дабы избежать яркого света.

Качавшись из стороны в сторону, я кое-как преодолела расстояние между калиткой, где меня высадил Джей до начала шествия.

Дорожка алого цвета, длина которой была порядка ста метров, расстилалась до самого входа, по обе стороны от которой стояло множество людей, умело орудующих фотокамерами. Нанятые фотографы активно произносили непонятные мне слова, яростно размахивая руками в разные стороны, что выглядело довольно комично. Гости, медленно идущие по дорожке, дарили фотокамерам самые искренние улыбки, явно наслаждаясь моментом. Со стороны всё это напоминало скорей Каннский фестиваль, нежели «День Благодарения» в кругу семьи. Видимо, семья Стайлс не знает понятия «скромно».

Хоть свет ярких ламп и озарял дорожку профессиональным освещением, фотографы орудовали как настоящие профессионалы, а гости, разодетые в самые дорогие наряды, расхаживали словно знаменитости, не скрывая того факта, что всё это было лишь муляжом.

Это всё постановка, чтобы гостям запомнился вечер, а мероприятие прошло на самом высшем уровне, хотя пока я не попробую все сладости стола, не могу судить.