Я не могла просто забыть о том, как он врывался ко мне в квартиру, как душил меня той ночью, как накричал в кафе. Эти вещи не происходили по чистой случайности, это делал он. Я не могу его оправдывать перед самой собой. Может, когда-то он и был хорошим человеком, но видно, что-то его поменяло. И мне жаль, правда жаль его. Но я все ещё верю в то, что люди умеют меняться. Он странный человек, его трудно понять. Иногда он смешной, но в другой момент он становится совершенно иным.

Решив проигнорировать пошлое сообщение Гарри, я легла на кровать. Зейн Малик. Гарри всегда пишет мне исключительно о Зейне, что его раздражает? Наше общение? Мы с Зейном действительно довольно близки, но сейчас всё немного напряжённо. Может, мне стоит поговорить с ним, чтобы не потерять ещё одного близкого человека?

Решение пришло само собой.

— Томас? — крикнула я, натягивая джинсы. — Томас? — выскочив из комнаты, я продолжала натягивать на себя одежду. Чуть не поскользнувшись на паркете, я ухватилась за ручку двери, вспоминая тот день, когда Гарри отвёз меня в больницу. Все самые плохие воспоминания связаны именно с ним.

Я приняла решение сходить к Зейну, мне нужно поговорить с кем-нибудь, и он единственный, с кем мне приятно находиться, несмотря на то, что мы не разговаривали уже долгое время, он всегда понимает меня, и я уверена, что поддержит и сейчас.

— Томи? — дёрнув дверь сан-узла, я ожидала, что она окажется закрытой, но мне удалось открыть её. — Ты здесь? — Я открыла дверь настежь, передо мной оказался Томас, держащий небольшой свёрток бумаги в руке.

— Белла, уходи, — он отвернулся от меня, я смогла рассмотреть его тощую спину.

Что у него в руках?

— Обернись, что у тебя в руках, — я дернула брата за руку, оборачивая его на себя. Его нос и верхняя губа были усыпаны белым порошком, от чего мое сердце в одно мгновение подскочило.

— Что… это? — я провела пальцами по губе, и на них отпечатался белый порошок. — Это кокаин? Томас, ты употребляешь наркотики?! — мои губы словно склеились друг с другом, я могу ощутить, как внутри меня все переворачивается вверх дном, тугая боль и тяжесть в груди напоминают о папе. Мой отец употреблял наркотики, но я никогда не ловила его за этим. Это долгая и трудная история, столько эмоций, проще забыть об этом.

— Белла, я всё объясню, — в моих глазах помутнело, я лишь могу видеть, как он отбрасывает свёрток и надевает поверх тощего тела футболку.

Я и не заметила, как сильно он исхудал.

— Зачем ты, — я упала на колени, закрывая лицо руками. — Зачем?

Он сел напротив меня, хватая мои руки в свои.

— Это произошло случайно, просто в один момент… это так невесомо, Белла, понимаешь? — я вижу, как ему тяжело и с каким желанием он пытается добиться моего понимания. Мне хочется устроить истерику и накричать на него, но ему нужна помощь, он делает это, потому что потерялся. Но как сдержать себя?

— Я… ты же знаешь, что это плохо, Томи.

— Ты ведь… ты ведь поможешь мне? — в уголках его глаз стали скапливаться слезы, он ранил меня своим видом. Его холодные руки тряслись, когда он касался моих плеч.

— Не могу поверить, ты правда употребляешь наркотики? Как давно? — попытавшись прийти в себя, я протерла глаза, стараясь промокнуть скопившиеся слезы.

— Уже месяц, — он сел рядом со мной, касаясь рукой моего колена.

— Из-за чего ты начал это? — мы сидели на полу в туалете.

— Мама, она начала давить на меня из-за того, что ты уехала, я не мог выдержать этого, — он протёр глаза футболкой, боже мой, он ещё такой ребёнок. — И мой друг… он предложил мне попробовать… я согласился и потом… потом уже не смог остановиться.

— Иди ко мне, — прошептала я, притягивая его в объятья. — Мы пройдём через это, слышишь? — могу чувствовать запах его футболки, я так его люблю.

— Да, да, спасибо, — он дрожит, как осиновый лист.

— Итак, для начала избавимся от того, что у нас уже имеется, — я взяла свёрток и выкинула его в унитаз, смывая злосчастный порошок. — Как долго ты употребляешь?

— Я же говорил, где-то месяц, — он облокотился о раковину.

— Мне нужно отвезти тебя к врачу, как долго ты пробудешь здесь?

— Ещё три дня.

Мы вышли из сан-узла, направляясь в зал. Я совсем забыла о том, что собиралась к Зейну.

— Держи, — я дала Томасу стакан с водой. — Промой свой рот и ложись спать, хорошо? — он кивнул мне в ответ, уходя на кухню.

Накинув кардиган, я схватила свой телефон, спускаясь на нижний этаж. Громкий стук. Ожидание. Всё по старинке.

Я стояла в абсолютной тишине, ожидая Зейна за дверью. Когда ты погружаешься в тишину, всё, о чем ты способен думать, это проблемы. Я до сих пор не могу переварить то, что Томас употребляет наркотики. В моей жизни было много дерьма и то, чему я научилась, наверное, один из наилучших навыков — заглушить, забыть, попытаться принять это как должное. Тогда становится легче, и проблема решается сама по себе.

— Изабелла? — дверь открылась, и моему взору удостоился Гарри, его волосы были спрятаны под серой шапкой, а сам он был немного встревожен. Зеленые глаза бегали по коридору, словно он боялся чего-то или кого-то.

— Где Зейн? — я продолжала игнорировать его, мы с ним теперь никто друг другу.

— Ты не ответила на моё СМС, принцесса, — за мгновение его лицо исказилось в надменной ухмылке, он облокотился о косяк двери, немного приседая. — Так лучше? А то ты совсем не видишь меня, какой у тебя рост? — нервозность с его лица как рукой сняло.

— Я жду Зейна.

— Сто шестьдесят?

— Гарри.

— Сто пятьдесят восемь?

— Где он?

— Сто пятьдесят пять?

Я закатила глаза.

— Не закатывай глаза, а то в другую сторону вывернутся.

— Сто семьдесят, — буркнула я, облокачиваясь о стену, тем самым располагаясь напротив Гарри.

— Хочешь поговорить?

— С тобой, нет.

— Ты такая грубиянка, Белла Мари, — цокнул он, выпрямляясь. — Что насчёт «Что ты ожидаешь?»

— Нет, — я сморщила нос, устремляя взгляд на обувь, рассматривая помятые кеды Converse. Откуда он знает мое второе имя? Черт возьми, он осведомлён о таком огромном количестве информации обо мне. Когда я, наконец, смогу вытянуть козырь?

— Что ты ожидаешь, когда видишь огромного мужчину в темном переулке?

— Я не хожу в темных переулках, — я снова закатила глаза, вызывая его смех. Он всегда такой надоедливый или просто мудак?

— Неправильный ответ, он тебя изнасилует.

— Что?

— Что ты ожидаешь, когда видишь двух парней?

— Что ты несёшь?

— Снова неправильно, они геи, — хмыкнул он.

— Прекрати, что ты несёшь? — прошипела я, отталкиваясь от стены, собираясь войти в квартиру без спроса.

— Беллс! — мне в плечи уткнулись чьи-то тяжелые руки, выталкивая из квартиры. Я рассмотрела лицо парня, Зейн выглядел немного измотанным.

— Зейн! — пропищала я, обнимая парня со всей силы, смотря на Гарри, всё ещё стоящего позади.

— Изи-и-и, — протянул Зейн, обнимая меня в ответ. — Я скучал по тебе, подружка.

— И я по тебе, — Гарри загримасничал на наши объятья, после чего зашёл обратно в квартиру. Его лицо выражало отвращение, хотя буквально минуту назад он смеялся как в последний раз. Видимо, ему не понравилось то, что мы прервали такую «увлекательную игру».

— Как ты? — спросила я, отстраняясь от парня. Без Гарри так просто, он давит своим присутствием, вокруг него исключительно тяжелая энергетика.

— Пойдёт, что ты тут делаешь? — на этот раз спросил он, осматривая мой внешний вид. Я похвалила себя за то, что решила надеть джинсы.

— Я хотела поговорить с тобой, — в моих планах узнать, знает ли он хороших специалистов по работе с «наркоманами». Как бы сильно мне не хотелось называть Томаса наркоманом, он тот, кто он есть.

— Да, конечно, о чем угодно.

— Мой брат…

— Томи? Все в порядке?

— Да, то есть, нет, — черт, что я несу. — Он… я застала его, употребляющим наркотики, — я тяжело вздохнула, сдерживая слезы.