— Ира! Иди сюда.

Она вышла и, конечно, меня узнала. Я подмигнул ей и важно сказал:

— Мы должны побеседовать конфиденциально… без свидетелей.

— Поговорите здесь, — предложил мужчина. — Я уйду в комнату.

— А пройти на кухню можно? — робко поинтересовался я.

— Да, — мужчина несколько озадаченно проводил нас к кухне.

Я дождался, когда Ира зайдет за дверь, и шепнул ее отцу:

— Так надо.

Он все понял.

Ира выглядела ещё испуганнее, чем отец.

— Рони, правда, никого не трогала, — сказала она, когда мы сели за стол. — Я сама её выгуливала.

— Да успокойся ты, — я замолк, услышав у двери подозрительный шум. Значит, не хотят, чтобы мы поговорили без свидетелей.

— Ира, нам нужно серьезно поговорить, — я снова принял серьезный вид. — Можно воды?

— Конечно. У нас в чайнике кипяченная есть.

Я налил в стакан воды и, подойдя к двери, облокотился на нее. Она закрылась до конца; щелей для подсматривания не осталось.

Затем, я подошел к раковине и открыл кран. Из него, с шумом полилась вода. Теперь, если говорить тихо, подслушивать будет весьма затруднительно. Убедившись, что все в порядке, я продолжил:

— Успокойся. Рони ничего не делала, я сам придумал эту историю, чтобы вызвать тебя без лишних подозрений. Ты мне нужна по другому делу…

— Вы хотите отдать щенка? — лицо Иры снова стало мрачным.

— Господи, откуда у тебя такие мысли? Конечно, нет. Я просто уезжаю на пару дней и хочу, чтоб ты присмотрела за Сержантом…

— Вы так его назвали? — по интонации я не понял, нравится ли ей эта кличка или нет.

— Да.

— Здорово.

— Так ты сможешь за ним присматривать?

— Да, конечно, — Ира действительно выглядела счастливой.

— Я оставлю тебе ключи и деньги. Купишь ему какой-нибудь еды, я же не знаю, что они там едят.

— Хорошо, хорошо. Э… — в этот момент Ира, видимо, хотела о чем-то попросить, однако не могла вспомнить моё имя.

— Меня зовут Белов Владимир Сергеевич.

— Владимир… Сергеевич, пожалуйста, скажите моим родителям, что вы пошутили, а то они у меня очень строгие.

Действительно, после моих слов о свидетеле, который видел девочку, ее отец, может быть, приготовил ремень. Я закрыл кран, вышел из кухни, и начал натягивать обувь у входной двери. Отец Иры выглянул из гостиной.

— Извините, — сказал я. — Мы ошиблись.

— Это сделала не Рони?

— Нет, та собака таксой была, — я закрыл дверь и помчался по лестнице домой.

«Начинается посадка на поезд N… Сахаров-Киров. Посадка производится на третьем пути, второй платформе…». Толпа пассажиров схватила сумки и наперегонки побежала по подземному переходу к выходу на вторую платформу. Бегать, толком я не умел, поэтому всего лишь замыкал первую десятку спринтеров. Дистанция была небольшая: пробежав метров сто, мы поднялись по лестнице наверх. Проводницы поезда, завидев нас, приняли боевое положение. Теперь, главная задача гонки состояла в том, чтобы быстрее остальных добежать до своего вагона. В это время, я с десятого места переместился на девятое. Нет, обогнать я никого так и не смог; просто, возглавляющая гонку длинноногая тетка зацепилась о торчащий из земли провод и с шумом повалилась на асфальт. Лихо перепрыгнув через нее, я, наконец, нашел свой вагон. Проводница, не торопясь, приняла билет и так же медленно возвратила его обратно. Заняв приличное, на мой взгляд, место, я успокоился и, отдернув штору, начал разглядывать завершение гонки.

Вагон постепенно заполнился людьми, по вокзалу пару раз объявили отправление нашего поезда и прибытие другого поезда на наш путь. Через минуту поезд тронулся и незаметно начал набирать ход. Моими соседями стали женщина и её ребенок; еще одно место пустовало. Его обладатель нашелся через несколько секунд: высокий, полноватый мужчина в широкополой шляпе, убедившись, что место свободно, присел на него и, на мой манер посмотрел в окно. Его лицо было мне знакомо, однако вспомнить, где я мог его видеть я не мог. Мужчина оторвался от окна, обвел глазами всех людей вокруг и вдруг, заметив меня, улыбнулся:

— Владимир?

Вспомнил! Это же друг Митько — Багренцов Вадим, следователь прокуратуры. Я тоже улыбнулся и закивал.

— А вы следователь Багренцов.

— Правильно. Ты куда направляешься?

— В Кулинск, в командировку.

— Надо же, я тоже.

Словом за слово мы разговорились. Вадим оказался очень болтливым человеком, однако скучно с ним не было. Багренцов рассказывал обо всем, при этом, не ответив на вопрос, о цели его командировки.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — сказал он и начал рассказывать очередную историю из молодости.

Остаток дня прошел незаметно. Перед сном Багренцов, на всякий случай, дал мне адрес своей гостиницы и сказал явиться при любых проблемах. Являться я, конечно, не собирался, но все же надежно спрятал бумагу с адресом в карман.

Я заснул, когда погас последний свет в вагоне, последний ребенок перестал верещать и последняя овца перелетела через барьер…

Кулинск находился на северо-востоке Кировской области, в пятистах километрах от Кирова. Погода в сентябре здесь была ужасной — это я почувствовал при выходе на перрон. Дул сильный северный ветер, сверху на землю падал то ли снег, то ли дождь. Я пожалел, что не взял с собой какой-нибудь теплой одежды.

— Иди, иди, — подтолкнула меня сзади толстозадая девица в юбке. Я соскользнул со скользких ступенек и тут же оказался на асфальте. Поднялся смех; девица с широким тазом, ухмыляясь, сказала:

— Осторожнее надо, парнишка.

У меня чесались руки выхватить из кармана свой «макаров» и высадить первые пол обоймы в деваху, а вторые в смеющихся людей. Но в тюрьму мне сегодня не хотелось, поэтому я спокойно посмотрел на обидчицу снизу вверх, встал, отряхнулся и шепнул:

— Красивые трусики.

Ухмылка исчезла с лица девицы, она побагровела и крикнула: «Ты, чувак, охренел что ли?» или что-то в этом роде. Я её уже не слышал, я уже был при входе на вокзал. Нужно было торопиться, потому что с девицей мог быть ее муж, и тогда уж без пистолета бы не обошлось.

В Кулинске жило, как ни странно, два Варякиных Андрея. Я должен был найти среди них племянника Короткова, допросить и сразу же созвониться с Митько, который будет решать, что делать дальше.

Кинув монетку, я выбрал адрес, который буду проверять первым. Пришлось расспросить с полдесятка жителей, прежде чем я узнал, где находится улица Первомайская. Кулинск был не таким уж и маленьким городом: ходили и трамваи и троллейбусы. Остановка «Первомайская» находилась на самой окраине города: здесь деревенские домики смешивались с небоскребами и другими каменными домами. Этот район был не самым лучшим в городе; о чистоте здесь, похоже, уже давно не вспоминали.

Поднявшись по лестнице, я постучал в дверь квартиры первого Варякина. Открывать мне никто не собирался. Я начал долбить дверь, надеясь, что Варякин просто крепко спит.

Дверь открылась, но не та, которая была нужна, а соседская. Оттуда выглянула щупленькая женщина, посмотрела на меня и взвизгнула:

— Чего долбишься? Раз не открывают, значит, никого нет, — она помолчала и добавила: — Он всегда уходит по утрам, а куда не знаю, — она решительно закрыла дверь.

Вот, невезение! Мы с Митько даже не подумали, что наши Андреи могут находиться на работе или ещё где. Ладно, пойду ко второму. Напоследок, я, на всякий случай, я повернул ручку двери… Она открылась!

Я замер и задумался. Если человек куда-нибудь уходит, он, обычно, закрывает за собой дверь. Он может оставить её открытой, только если уходит ненадолго. Что делать? Ждать? Нет, надо действовать. Я вдохнул побольше воздуха и вошел в квартиру.

В коридоре было пусто, в ближайшей комнате тоже. Я не знал почему, но мне было очень страшно. Я достал пистолет, передернул затвор и направился в следующую комнату.