Карта Финляндии из «Словаря Брокгауза и Ефрона». 1900 г.
Влияние Первой мировой войны на экономическое развитие Финляндии сопоставимо с теми изменениями, которые происходили в данный период в нейтральных странах. Кризисные явления в финской экономике усилились с весны 1917 г. и во многом были вызваны экономическим хаосом в России.
Война также оказала серьезное воздействие на финляндское национальное движение, в котором произошел серьезный раскол. Большинство населения княжества поддерживало политику лояльности по отношению к империи. Так, командир 22-го армейского корпуса А. фон дер Бринкен отмечал в письме генерал-губернатору Зейну, что финляндцы относятся к российским войскам с возрастающим сочувствием и пониманием (239). Администрация княжества собирала пожертвования в пользу местного Красного Креста для обустройства военных госпиталей. В учебных заведениях собирали теплые вещи для фронта. На средства, собранные промышленниками, были оборудованы два полевых госпиталя и отправлены на фронт вместе с финским медперсоналом. Финляндия приютила у себя потоки беженцев из воюющих с Россией государств.
Политика лояльности имела под собой веские основания. Во-первых, большинство надеялось на скоротечность победоносной войны, когда Россию поддерживали такие сильные в военном и экономическом отношении страны, как Великобритания и Франция. Кроме того, сотрудничавшие с империей политические партии надеялись на изменение финляндского курса российского правительства, полагая, что имперское руководство сумеет по достоинству оценить их усилия, восстановив автономные привилегии. Один из лидеров партии старофиннов Ю.К. Паасикиви высказал в тот период мысль, что финляндцам следовало стремиться к такой автономии, которая «была бы не во вред, а на благо Российского государства» (240).
Наряду со сторонниками сотрудничества с Россией, в финляндском национальном движении появилось проантантовское направление, которое выступало за получение Финляндией международных гарантий автономного статуса при содействии западных держав. Сторонники данного течения были верны идеалам западной демократии и либерализма, верили в победу Антанты и считали, что Англия и Франция, будучи союзниками России, вынудят последнюю пойти на изменение финляндского курса и восстановить автономный статус Финляндии в полном объеме (241).
Третье течение в финляндском национальном движении объединило проживавших в эмиграции (в основном в Швеции и Германии) ветеранов «активизма»[65] (бывших деятелей партии Активного сопротивления) и радикально настроенную часть интеллигенции и студенчества. Это течение ориентировалось на Германию, было сепаратистским по характеру и радикальным по методам борьбы. В отличие от своих предшественников периода Первой русской революции, сотрудничавших с большевиками и эсерами, поздние, или новые, активисты отвергали взаимодействие с любыми российскими партиями и считали своими союзниками движения национальных меньшинств империи. Они провозгласили своей главной целью достижение Финляндией политической независимости. Но в практической деятельности их лидеры понимали под термином «независимость» прежде всего выход Финляндии из состава Российского государства, не исключая возможности перехода княжества под немецкий или шведский протекторат. В случае выхода Финляндии из состава Российской империи в виде самостоятельного государства «активисты» выступали за установление конституционно-монархической формы правления во главе с представителем германской правящей династии Гогенцоллернов и создание «Великой Финляндии», включавшей территории российской Карелии и Кольского полуострова[66].
В качестве главного союзника для реализации амбициозных целей финляндские сепаратисты выбрали Германскую империю. Подобный выбор был далеко не случайным. Многие финские сепаратисты являлись искренними поклонниками Германской империи. Германия с ее фантастической экономической мощью, сильной армией и известной всему миру наукой вызывала у них чувство восхищения. Большинство финляндских студентов и преподавателей, связавших свою судьбу с «активистским» движением, обучались в Германии или находились под сильным влиянием немецкой науки и культуры у себя на родине. Некоторые были просто прагматиками, полагая, что, опираясь на содействие Берлина, Финляндия имела больше шансов для выхода из состава Российской империи. В итоге основным способом борьбы за осуществление своего национального идеала стал для «новых активистов» метод «государственной измены» (valtiopetoksen tie), предполагавший сотрудничество с военным противником России — Германской империей.
Секретное сотрудничество Германии с «активистами» способствовало милитаризации финляндского национального движения, что нагляднее всего проявилось в практике егерского движения. Его результатом стало формирование из финляндских добровольцев на немецкой территории и при прямой поддержке Берлина 27-го Королевского Прусского егерского батальона[67].
Предыстория его создания такова. В конце ноября 1914 г. финляндские студенты, в основном шведы по происхождению, приняли решение о налаживании контактов с Германией, обратившись к германскому правительству с просьбой принять добровольцев на специальные курсы для военного обучения. 11 декабря 1914 г. глава германской дипломатической миссии в Стокгольме Г. Люциус фон Штедтен передал это послание рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу (243). Реакция Берлина оказалась положительной. На совещании представителей Военного министерства, Генерального штаба и МИД в конце января 1915 г. было принято решение об открытии под Гамбургом, в местечке Локштедт, четырехнедельных курсов военной подготовки для 200 финляндских добровольцев. Как указывалось в протоколе Берлинского совещания, обучение имело целью «продемонстрировать симпатии Германии по отношению к Финляндии, приобщить финнов к высокой германской культуре и военному духу и в дальнейшем, в случае вторжения Швеции или финляндского восстания, сделать их способными к выполнению непосредственных военных задач на территории княжества» (244).
Спустя месяц 25 февраля 1915 г. началось функционирование Локштедтских курсов. Для обучения военному делу прибыло 182 финляндца, из них 39 уже проживали в Германии. 145 добровольцев являлись студентами (76 %), 64 % участников считали родным шведский язык (245). Для обеспечения секретности подготовки финляндские добровольцы надели униформу пфадфиндеров — немецких бойскаутов, в которой они чувствовали себя, мягко говоря, неуютно. Первая группа добровольцев — это в основном дипломированные специалисты от 20 лет до 41 года: врачи, инженеры, учителя, деятели культуры. Одежда пятнадцатилетних немецких подростков была им явно не по душе, однако пришлось смириться. Руководил военным обучением потомственный военный, участник подавления восстания племен гереро в немецких африканских колониях майор Максимилиан Байер.
В середине июня 1915 г. курсы военной подготовки под Гамбургом были преобразованы в учебную группу «Локштедт», которая, согласно приказу военного министра В. фон Хоенборна, формировалась в виде егерского батальона, создаваемого из финляндских добровольцев и подчинявшегося германскому военному командованию. Финляндцы получали униформу прусских егерей и обязаны были «служить Германской империи всеми силами и на любых участках фронта». Берлин потребовал от финских добровольцев принять присягу и дать письменное обязательство защищать Германскую империю, при этом отказавшись взять на себя любые обязательства по отношению к финнам, ставшим на родине «государственными изменниками».
Для набора необходимого количества добровольцев в «финский легион»[68] в Финляндии была создана хорошо законспирированная сеть вербовщиков. Шведские пограничные службы также оказывали дружественный прием и поддержку финнам, тайно покинувшим свою страну, помогая им перебираться в Германию. В течение осени-зимы 1915/16 г. вербовка в Финляндии дала неплохие результаты. Общая численность егерского батальона составила около 1900 человек. Социальный состав батальона был крайне неоднороден: 52 человека, или 2,7 %, имели законченное высшее образование, 270 (14,2 %) являлись студентами, 259 человек (13,7 %) — сельские жители, 563 (29,7 %) являлись рабочими, финский торговый флот дал батальону 135 (7,3 %) человек. В батальоне имелись также журналисты, адвокаты, художники, скульпторы, представители практически всех профессий тогдашней Финляндии (246).
