Борьба с «германским засильем» коснулась и языка. В июне 1915 г. был издан указ, на основе которого запретили разговоры по-немецки на улицах, в трамваях, поездах, гостиницах, ресторанах и других общественных местах. Тех, кто нарушал указанные предписания, власти имели право подвергнуть трехмесячному тюремному заключению или заставить заплатить денежный штраф (224). Однако немецкий язык не имел в то время такого широкого распространения в финляндском обществе, за исключением преподавателей и студентов университетов и других интеллектуалов.
Несмотря на то что полномочия финляндского генерал-губернатора возросли, он в основном занимался гражданскими вопросами и в соответствии с условиями военного положения подчинялся приказам командования размещенных в Финляндии российских войск. Финляндия входила в состав Петроградского военного округа. Подступы к российской столице и ее окрестностям защищала 6-я армия, 22-й армейский корпус которой был расквартирован непосредственно в княжестве (225).
Географическое и военно-стратегическое положение Великого княжества Финляндского как прикрытия российской столицы обусловило особое отношение военного руководства империи к Финляндии. Российские военные опасались германского военно-морского десанта на южное побережье Финляндии, поэтому основная часть 22-го корпуса размещалась на линии Котка — Выборг и Койвисто — Уусикиркко, кроме того, одна бригада дислоцировалась в районе Таммисаари — Гельсингфорс. В акватории Финского залива с такой тщательностью были установлены минные заграждения, что небезопасным стало прибрежное плавание торговых судов.
Кроме «германской угрозы» российская военная элита принимала во внимание фактор «шведской опасности». В предвоенных разработках Генерального штаба и Генерального морского штаба Швеция относилась к потенциальным военным противникам России в Балтийском регионе. Однако военные аналитики скептически относились к возможности самостоятельного вступления Швеции в войну, но всерьез опасались шведского нападения в союзе с Германией. При этом вступление Швеции в войну связывалось военными аналитиками с национальным восстанием в Финляндии, в случае которого Швеция могла прийти на помощь своим соплеменникам по другую сторону границы (226). В результате развития самого пессимистичного сценария на северо-западе Петроград оказался бы под серьезной угрозой германо-шведского наступления, поддержанного финляндским повстанческим движением.
Тем не менее вскоре выяснилось, что острие главного удара Германии на Восточном фронте было направлено против западных рубежей России. Швеция провозгласила нейтралитет и сосредоточилась на извлечении экономических и политических выгод от своего нейтрального статуса, умело лавируя между двумя противоборствующими коалициями. В итоге за Финляндией утвердилась роль периферийного в военном отношении региона империи (227). 22-й армейский корпус был переброшен в окрестности Варшавы. Взамен его в мае-июне 1915 г. сформировали 42-й армейский корпус, подразделения которого размещались вдоль побережья Финского и Ботнического заливов. Штаб корпуса находился первоначально в Гельсингфорсе (Хельсинки), а с августа 1915 г. — в Таммерсфорсе (Тампере). Численность русских войск в Финляндии в период 1914–1916 гг. колебалась в пределах 35–40 тыс. человек (228). Весной-летом 1917 г. из-за серьезных опасений германского военно-морского десанта количество русских войск увеличилось до 125 тыс., из них 100 тыс. — это сухопутные силы, 25 тыс. — Балтийский флот (229).
Первая мировая война принесла финляндцам немало сюрпризов, в том числе и в экономическом развитии. Многие опасались серьезных экономических потрясений вследствие разрыва торгово-экономических связей с западными странами. Товарообмен с главным торговым партнером Финляндии — Германией — стал невозможным. Под германским давлением Дания заминировала балтийские проливы, а германский флот взял под контроль западную часть Балтийского моря, в результате чего торговля Финляндии через Балтийское море также прекратилась. В первые месяцы войны действительно наблюдался застой в экономической жизни страны, особенно в тех отраслях экономики, которые ориентировались на экспорт. Объем внешней торговли уменьшился в 3 раза (230). Из-за прекращения морской торговли с западными странами значительные потери понесло финское судоходство.
Трудности первых месяцев войны вскоре сменились экономическим подъемом, который продолжался вплоть до весны 1917 г. Прекращение товарообмена с Германией компенсировалось переориентацией финской экономики на российский рынок. В Финляндии российское правительство охотно размещало важные военные заказы. За счет увеличения финского экспорта в Россию произошло заметное расширение производства, особенно в таких отраслях, как металлообработка, бумажная, текстильная и кожевенная промышленность. Продукция финского животноводства также находила сбыт в российской столице. Рекордных объемов достиг экспорт финской бумаги: в Россию шло 89,3 % ее экспорта, остальные 10,7 % экспортировались в Швецию для дальнейшего транзита в Англию (231). Большинство российских газет печаталось на финской бумаге. Ежемесячные «заработки» финляндской промышленности на российских заказах в 1915 г. составляли в среднем около 8 млн марок в месяц, что в 2 раза превышало сумму таможенного дохода страны в мирное время (232). Индустрия Великого княжества поставила российской армии в 1915 г. военные материалы на сумму в 150 млн марок, в 1916 г. — 300 млн марок. Общий товарооборот с Россией вырос почти в 2 раза — с 589 млн в 1915 г. до 1087 млн марок в 1916 г. (233). Неслучайно в годы войны финляндские предприниматели являлись самыми активными сторонниками политики сотрудничества с империей.
С расширением производства росло и количество рабочих, прежде всего в тех отраслях экономики, которые имели солидные государственные заказы. По сравнению с довоенным периодом, увеличение занятых в машиностроении, кожевенной и химической промышленности произошло почти в 2 раза, в текстильной промышленности и металлообработке — более чем на 25,5 % (234). Таким образом, одним из важнейших последствий войны стала структурная перестройка финской промышленности, выразившаяся в снижении доли деревообрабатывающей и повышении удельного веса целлюлозно-бумажной, металлообрабатывающей, кожевенной, текстильной и химической промышленности в общей структуре финской экономики.
Война привела к переориентации внешнеэкономических связей Финляндии в сторону ближайших соседей: на Россию и Швецию приходилось 2/3 финского импорта (235). Швеция играла первостепенную роль в снабжении Финляндии колониальными товарами: кофе, хлопком, рисом и другими продуктами и одновременно являлась транзитной страной для экспорта финской продукции в Англию. Если в предвоенный период доля России в финском импорте постепенно снижалась, упав к началу войны до 28–30 %, то в военное время Великое княжество Финляндское уже не могло обходиться без российских товаров. Хлеб, табак и продукты питания (сахар, яйца) составляли от 25 до 40 % российского экспорта в Финляндию (236). Из Петрограда поступало также необходимое сырье для развития финской промышленности: цветные металлы, листовое железо, лен, пенька и др. Финский экспорт в годы войны почти целиком ориентировался на Россию. В результате финляндская экономика естественным путем стала связанной с экономикой империи, то есть за три года войны произошли настолько серьезные изменения, которые имперскому правительству и поддерживавшим его российским предпринимателям не удавалось провести с конца XIX в. при помощи всякого рода мер политического давления на финляндскую автономию. Наряду с интенсификацией торгово-экономического обмена Финляндия стала для империи важной территорией, через которую осуществлялся союзнический транзит грузов (237).
В целом три первых года войны были для Финляндии «временем оживленным и бодрым» (238). Княжество богатело на госзаказах, экономика развивалась ускоренными темпами, вполне приемлемой оставалась ситуация с продовольствием.
