В лучах заходящего солнца река переливалась россыпью темных и огненных опалов, шумя и вспениваясь, неслась и билась о каменные дамбы и пороги. Рейвин понимал, почему южане так и не отважились дать ей какое-то название — она была не в их власти. Эта река была видимой границей между спокойной плодородной Долиной и Севером, и своим буйством она предупреждала о ждущих за ней опасностях. На южном берегу, за дамбами, мелькали и суетились люди, наверняка радуясь, что бурная водная преграда отделяет их от полуторасотенного отряда северян. От чего еще защищает их река, большинство из них даже не догадывались.

Рейвин развернулся от берега и направился в сторону леса. Подходить слишком близко к смыкающим огромные стволы соснам не стал, только до развалин древних укреплений, которые привлекли его внимание еще при первом прибытии в Верг. Когда-то южане боялись того, что могло выйти из Брейденского леса, поэтому не селились на северной стороне реки. Он осмотрел остатки фундамента и кладки из серого испещренного рытвинами камня, едва доходившие мужчине до пояса. Сооружения были или заброшены и разрушились от времени, или их специально сравняли с землей, в любом случае, сложно было определить первоначальные размеры этой постройки и ее назначение. Эстергар вспомнил, что около века назад или еще раньше один из градоправителей Верга вздумал заявить о своей независимости от Севера и начал строить крепостную стену, а вот что случилось с ним дальше, хроники умалчивали — скорее всего, ничего хорошего. К счастью, мессер Кельперт благоразумнее своего далекого предшественника — он боится северян и лично заинтересован, чтобы торговое сообщение между графством Хостбин и владениями Эстергара было налажено как можно лучше. Лорд Рейвин еще немного побродил вдоль развалин и пошел обратно к дому градоправителя.

Мессер Кельперт с супругой ждали его, чтобы сесть за стол. Риенар, похоже, все еще обретался в лагере, может быть он и ночевать решил под открытым небом.

— Где моя невеста? — спросил Эстергар, поискав глазами Лейлис.

— Леди уже отошла ко сну. Она просила передать свои извинения за то, что не присоединится к вам за ужином, так как очень устала, — ответил Кельперт, и когда лорд Рейвин в ответ кивнул, прибавил: — И еще кое-что, милорд. Для вас два письма из Эстергхалла.

Градоправитель вручил Рейвину два скрученных в маленькие тугие трубочки послания. В первом леди Бертрада недоумевала по поводу помолвки сына, однако сообщала, что приготовления к свадьбе идут, как он и приказал, и что приглашения всем вассалам, включая лорда Фержингарда, уже разосланы. Второе послание было написано днем позже первого, и было не таким кратким:

Мой дорогой сын!

Сегодня я посетила наше книгохранилище, и по моей просьбе мастер Ханом нашел для меня трактат хрониста Фарионвала из Кримхельтона «Происхождение и летописание известных домов Долины и Юга». Я прочитала каждую страницу этой книги, однако не нашла ни одного упоминания о доме Хостбин, его прародителях, представителях и подвластных землях. Я искала также различные написания этого имени, опасаясь ошибки, но также безуспешно. После этого я обратилась к книге неизвестного мастера о младших ветвях благородных родов Юга и прочитала ее целиком, несмотря на ее плохое состояние, однако и там мною не было обнаружено ни слова о семействе Хостбин. Занятие мое было тем сложнее, что ты не сообщил в своем письме более подробной родословной этой девицы, на которой ты намерен жениться, кроме имени ее отца. Сообщаю тебе, что все это меня весьма беспокоит. Жду твоего скорейшего возвращения и надеюсь, что это недоразумение благополучно разрешится.

Рейвин невольно улыбнулся, читая это письмо. Хронист Фарионвал из Кримхельтона писал свой трактат около ста пятидесяти лет назад, когда предки Хостбинов, должно быть, пахали землю и пасли скот, прозябая в бедности и безвестности. Поэтому ни в одной из древних книг, хранящихся в библиотеке Эстергхалла, не может быть упоминания о них. Рейвин специально не стал сообщать об этом матери, заранее зная ее реакцию. Он только надеялся, что Лейлис удастся понравиться леди Бертраде и вопросы знатности отойдут на второй план.

Ужинали в тишине. Лорд Рейвин был по своему обыкновению молчалив и серьезен, а мессер Кельперт просто скучен, так что можно было понять лорда Хэнреда, который предпочел ему шумное и пьяное трактирное общество. Было слишком хорошо видно, что градоправитель и его супруга слишком нервничают в присутствии Эстергара и слишком стараются ему угодить, а северяне всегда презирали за подобное.

— Нагрейте воды и приготовьте постель, — велел Рейвин, встав из-за стола. — Я тоже сегодня устал. Обсудим все наши дела завтра.

Утром следующего дня лорд Рейвин, Джоар Хэнред и градоправитель обсуждали, как лучше переправлять зерно Хостбинов из Верга дальше на Север и как осуществлять оплату.

— А что, если подводы из графства Хостбин не будут прибывать в Верг каждый месяц, как вы условились с лордом Морретом? — уточнил мессер Кельперт.

— В таком случае немедленно сообщите об этом мне в Эстергхалл. Тогда мне, по всей видимости, придется снова посетить лорда Моррета и узнать у него, почему он не соблюдает договор. Однако я дал ему понять, что до этого лучше не доводить, иначе последствия для его дома могут быть весьма плачевными, — ровно ответил Эстергар, а Джоар неприятно ухмыльнулся.

Потом занялись приготовлениями к дороге. Северяне знали, что в течение нескольких дней на тракте им не встретится ни одной живой души, негде будет раздобыть продовольствие и нельзя будет разводить костры и делать ночные остановки — только краткие привалы днем.

Лорд Айбер Хэнред присоединился к ним вскоре после полудня и сам руководил сборами, мотивируя это тем, что ни Джоар, ни Эстергар не знают, как это нужно делать. Он покрикивал на людей, разбавляя приказы весьма колоритными выражениями, и следил, чтобы было взято все необходимое в дороге.

— Я ездил через этот лес сотню раз, будь он столько же раз проклят!

— Он и так проклят, задолго до нас, — тихо заметил Джоар.

— Помолчи, — рявкнул на него старик. — Лучше иди, пристрой куда-нибудь свою ханкитскую девку, что она снует туда-сюда без дела.

Джоар прикусил губу, но, не решившись возразить, отвел Циеши в свой шатер, чтобы не привлекала ничье внимание.

— Лорд Хэнред, зачем вы купили столько вина? — спросил Эстергар, осмотрев один из дюжины бочонков с выжженным клеймом вольного города Рииса на днище.

— Как это зачем? Ты собираешься жениться или нет?

Когда закончили грузить сухари, сыры, вяленое мясо, сушеные яблоки и прочую провизию для солдат, старик вдруг выволок откуда-то тощего потрепанного парня лет двадцати, судя по одежде, явно из городских.

— И этого щенка возьмите. Завтра возьмем его с собой, а пока просто привяжите, чтобы не сбежал, — распорядился Хэнред.

— А это еще кто? — тут же осведомился Рейвин.

— Это вергский крысеныш, который пытался меня обокрасть.

— Вот как? Расскажите подробнее, лорд Хэнред, — весело попросил подошедший Риенар, презрительно оглядев ссутулившегося и жалко трясущегося паренька.

— Он пел в трактире за медяки, я кинул ему серебряную монету, и той же ночью этот песий сын забрался ко мне в комнату, чтобы украсть мой кошелек, — тут старик отвесил парню оплеуху, явно уже не первую. — Думал, легко обокрасть старика, да?

Северянин несколько раз встряхнул парня, чуть не разорвав ворот его кожаной куртки.

— Но не тут-то было, я его поймал и скрутил, как раз когда этот сопляк кошель с пояса срезал. Сначала я хотел отрубить ему руку за такую подлость, но он заныл, что тогда не сможет играть на своей лютне и умрет с голоду. Ну я и подумал, что бренчит-то он неплохо и южных песенок знает больше, чем трактирная девка мужиков. Рейвин, у тебя в Эстергхалле есть менестрель?

— Кажется, нет. Заехавший два года назад жонглер из Арантииса умер этой зимой, — ответил Эстергар.

— Вот, в наших-то краях заезжие барды — редкость, так пускай этот развлекает замковую челядь и господ, а к началу осени, как все по три раза споет, отпустим обратно.