— Похоже, вполне безобидный недельный или около того покойник, — прокомментировал Риенар Фэренгсен.

— А жаль, — вставил лорд Хэнред, поигрывая секирой и не думая ее убирать.

Лорд Рейвин присел на одно колено возле тела и осмотрел его — темные волосы и некоторые детали одежды указывали на то, что это был не северянин, а, скорее всего, уроженец Верга.

— Отчего он умер? — спросил кто-то.

— Наверное, просто замерз, — предположил Риенар. — На нем даже сапог нет.

— А почему тогда плашмя лежал в лед лицом? — спросил лорд Хэнред. — Или не знаете, как умирают от холода? И этот кровавый намерзший ком под носом и руки сбитые — это тоже от ночной прохлады, а?

— Вы как всегда правы, лорд Хэнред, — согласился Эстергар. — Он дрался с кем-то или ударялся обо что-то. Не верится мне, что в Брейнденском лесу можно просто замерзнуть.

Он встал и коротко приказал:

— Разрубите тело на части и бросьте у дороги. Предосторожности лишними не бывают.

Удобнее всего было бы сделать это секирой лорда Хэнреда, но старик проворчал, что его оружие предназначено не для рубки падали, а для дел поблагороднее, поэтому пришлось использовать чей-то меч.

Лейлис этого не видела, сидя в повозке, однако спустя какое-то время, слыша голоса, как ей казалось, взволнованные, она решилась выйти.

— В чем дело, лорд Хэнред? — спросила она старика.

— Пока ничего страшного, — отмахнулся тот. — Подумаешь, вчера какая-то тварь стучалась, теперь вот недельный мертвяк валяется. А эта молодежь уже перепугалась, — он кивнул в сторону своих спутников.

— Я… я слышала стук ночью, — запинаясь, подтвердила девушка.

— Ну, ума же хватило сидеть тихо и не отворять? Все хорошо, значит. Сейчас придется немного прогуляться — поди где-то дальше повозка этого невезучего валяется, — старик указал на то место, где лежало тело, — не пешком же он шел. Да и не один, наверное.

Открытая повозка и правда нашлась — разбитая и перевернутая на бок. Погибший мужчина смог отбежать от нее не так уж далеко. На некотором расстоянии от повозки обнаружили еще несколько тел. Некоторые были полураздеты, но погибли не от холода, теперь это было очевидно — просевшая грудная клетка указывала, что все ребра переломаны, а сквозь раны на голове просвечивали кости черепа. У одного из погибших не было глаз, у второго вырван язык.

— Они пытались жечь костер, — сказал Хэнред. — Очень, очень плохое решение. Пойдем, я провожу тебя обратно до повозки. Нечего смотреть.

Лейлис пошла со стариком назад. В общем-то, она ничего не успела разглядеть, поэтому не очень испугалась, только спросила, отчего умерли эти люди. В Долине подобное не вызывало бы у нее удивления — путешественники часто становились жертвами грабителей, но ведь Риенар Фэренгсен говорил, что на северных трактах разбойники не встречаются…

— Тебе правда надо это знать? — проворчал старик. — Они умерли страшной смертью, но им повезло — все они уже идут по светлой дороге к Неизвестному. Давай, лезь в фургон и не забудь запереть засовы. Скоро тронемся дальше.

Принято считать, что Эстергхалл был заложен самим Эстергом Покорителем Севера, что, конечно, невозможно, так как замок на берегу озера Асмри стоял не одно десятилетие до прихода завоевателей, только пять столетий назад был в несколько раз меньше и носил другое, ныне неизвестное название. Вероятно, удобное и относительно безопасное расположение побудили Эстерга избрать крепость сперва своим плацдармом, а позже — постоянной резиденцией. После исчезновения Эстерга замок стал домом его многочисленных законных и не очень наследников и оплотом новой династии.

Эстергхалл с трех сторон был окружен высокой крепостной стеной, с запада к нему примыкали деревенские жилища. По понятным причинам люди предпочитали селиться на берегу озера, пускай и остававшегося скованным льдом до пяти месяцев в году, а не на границе с лесом. Поскольку северяне мало занимались земледелием ввиду слишком сурового климата, жители поселения промышляли в основном рыбалкой, разведением водоплавающих птиц и некоторой живности. Небольшие размеры и бедность деревни контрастировали с элегантной роскошью благородных господ. О том, что северные лорды баснословно богаты, знали все в Долине. И в отношении Эстергаров это, пожалуй, не было преувеличением.

Повозки остановились, не выезжая из леса. Ледяная дорога здесь обрывалась, уходя в месиво слякоти и грязи. Снежные лошади категорически отказывались следовать дальше.

— Как не вовремя развезло, — ругался лорд Хэнред, ступая в жижу, доходящую едва ли не до щиколоток. — Рейвин, твоя южанка промочит ноги, заболеет и умрет. Южане умудряются делать это даже летом.

Лейлис открыла дверцы и уже ступила из фургона на широкую подножку, собираясь спрыгнуть на лед, но тут что-то маленькое и черное, похожее на летучую мышь, юрко выскочило из-под ступеньки и вцепилось в низ ее платья, пытаясь заползти между складок. Существо зашипело, как змея, и оскалило получеловеческую-полукрысиную мордочку с черными зубами. Девушка пронзительно завизжала.

Стоящий в паре шагов от нее северянин резко обернулся назад, решив, что она увидела что-то у него за спиной, но не разглядев в чаще ничего необычного, с недоумением обратил взгляд на Лейлис, не понимая, с чего ей вздумалось кричать. Девушка трясла узкие многослойные юбки дорожного платья и дергала ногой, но уродец крепко вцепился своими маленькими загнутыми коготками на концах кожистых крыльев и не хотел стряхиваться.

— А, поземника испугалась, — догадался наконец северянин. Он наклонился, ухватил существо за задние конечности и оторвал от платья, немного подержал, показывая девушке, что в таком положении тварь никак не может укусить его за руку, как бы ни извивалась. Потом мужчина раскрутил злобно шипящее существо в воздухе, ударил о край подножки и с силой наступил на него сапогом, раздавливая, как жабу. — Вот так с ними, и всего делов, — сказал он на своем языке, надеясь, что южанка поймет смысл.

Лорд Рейвин, видимо, тоже взволнованный ее криком, подошел к повозке, подал невесте руку, помогая спуститься с подножки.

— Мерзкая, но не опасная нежить, — произнес он на языке Долины, глядя на размазанное тельце поземника. Если поблизости не было Шиллы или старика Хэнреда, Эстергар делал вид, что говорит сам с собой, обходя запрет на прямое обращение к пока еще незамужней девушке. — Нужно подойти к снежной лошади.

Они обошли повозку, остановившись прямо перед лошадью, которая скалилась совсем как хищник и нетерпеливо дергала головой, требуя, чтобы ее поскорее освободили от цепей упряжи.

— Принято погладить и поблагодарить лошадь, с которой путешествовал по тракту, — лорд Рейвин взял Лейлис за руку у локтя и направил к морде животного. Лейлис помнила, что в прошлый раз, когда она пыталась прикоснуться к снежной лошади, чуть было не осталась без пальцев, но с северными обычаями спорить было нельзя. Она зажмурилась и положила ладонь на лоб животного, погладила по белоснежной челке. Бархатистая кожа была холодной на ощупь, и когда девушка убрала руку, на ладони остались крупицы снега, которые не таяли, так что пришлось отряхивать руку о плащ.

Под смешки лорда Хэнреда, Эстергар поднял Лейлис на руки, держа как ребенка и позволяя держаться за свой плащ, перенес через размытый участок дороги и поставил на ноги уже на каменно-грунтовой площадке близ крепостной стены замка. Над огромными металлическими воротами был помещен щит с гербом Эстергаров — серебряный барс на черном фоне и девиз на старом наречии — «Единый над многими». В тяжелые времена Эстергарам иной раз приходилось заявлять, что их девиз — лишь привязка к архитектуре родового замка, донжон которого возвышается над остальными восемью башнями. Истинный смысл был, конечно, иным и отражал желаемое, но отнюдь не всегда действительное положение династии на Севере.

По просторному внутреннему двору лорд Рейвин вел свою невесту под руку. Их встречало множество людей — слуг и приближенных, все приветствовали, поздравляли с возвращением и торопились угодить. К Лейлис никто не обращался, но она чувствовала на себе взгляды недоброжелательно-подозрительные и заинтересованные одновременно.