Она обвивает руки вокруг моей шеи, вставая на носочки, чтобы поцеловать меня. Слёзы всё ещё текут по её щекам, размазывая тушь под глазами, покрывая её идеальные губы солоноватым привкусом.

— Хочешь узнать мой страх? Я боюсь. Каждый день я боюсь, что проснусь и не найду тебя. Боюсь, что не услышу твой голос, не увижу твоё лицо и не поцелую твои губы. Я боюсь, что ты заберёшь Милу, и я снова буду разорван на куски.

Софи с содраганием вздыхает от моих слов.

— Я так чертовски боюсь, что однажды ты действительно больше не будешь моей. Это мой самый большой страх.

— Этого не произойдёт, — шепчет она. — Куда бы ты ни пошёл, я всегда буду здесь. Обещаю. Я больше не уйду. Я не смогу.

— Почему? Потому что это нечестно по отношению к Миле? Ко мне? К тебе? Почему?

Она отталкивает меня и идёт в гостиную.

— Ко всем нам, особенно ко мне. Я эгоистка, и знаю это, — она разворачивается и тянет руки в мою сторону. — Но однажды ты можешь перестать быть моим, и это пугает меня. Поэтому я должна остаться, только так я смогу убедиться, что каждый раз, возвращаясь домой, ты всё ещё будешь моим.

— Или ты могла бы спасти себя от боли от шока и просто ездить со мной.

Глава 25

Софи

«Что?»

— Это безумие, — мой голос дрожит. — Я не могу поехать с тобой. У меня Мила. Вы путешествуете на автобусе!

— Поэтому мы купим другой автобус, — Коннер подходит ко мне и тянет к себе, когда садится на диван. Он скользит руками вниз и сажает меня на себя, подхватив под колени. — У парней останется старый, а ты, Мила и я возьмём новый.

— И где ты собираешься достать автобус для тура за девять дней?

— Это может быть небольшой дом на колёсах, — уступает он, — но всё же. Я хочу, чтобы ты была там, Соф. И Мила тоже.

Коннер убирает волосы с моего лица и подносит большие пальцы к моим глазам. Он достаёт влажную салфетку из упаковки, лежащей на подушке рядом с нами, и проводит ею под глазами, после чего мягко очищает мои глаза от туши. Другой он стирает все следы макияжа с моего лица.

— Я хочу, чтобы мои девочки были со мной. Всегда, — грубо говорит он. — Я хочу слышать смех Милы и видеть её улыбку, и я хочу наблюдать, как она учится чему-то новому, — его руки скользят вверх по моей спине. — Я хочу обнимать тебя, когда пожелаю, целовать всякий раз, когда захочу, и, чёрт возьми, Софи, я хочу остаться с тобой наедине и трахать тебя до тех пор, пока мы оба не забудем, как разговаривать. Я просто чертовски хочу тебя, девочка. Всегда.

Я приближаю свои губы к его.

— Тогда возьми меня. Сейчас. Это всё, что я могу пообещать. Сейчас, пока ты не уехал.

— Этого недостаточно.

— Это всё, что я могу тебе дать. Ты не можешь ожидать, что я за секунду приму решение, которое отправит нас в хаос на несколько месяцев.

— Тогда, полагаю, мне придётся взять тебя сейчас.

Одной рукой он обнимает меня за шею, а другой притягивает к себе. Его губы горячие и нежные, и это смягчает резкость поцелуя. Коннер скользит рукой вниз по моему бедру, запуская её под моё платье. Дразня, он ласкает большим пальцем внутреннюю часть бедра, и я тянусь к пуговицам на его рубашке.

Расстегнув их все, я распахиваю рубашку на его широкой груди. Он выпрямляется, и я снимаю её с плеч, проводя пальцами по татуировке на верхней части руки, узор которой давно отпечатался в моей памяти.

Он улыбается и через секунду обрушивает на меня поцелуй, дёргая платье вверх. Я поднимаю руки, и Коннер срывает его, отбрасывая прочь. Моё тело горит, пока жар медленно, но уверенно распространяется по моим венам.

Коннер прижимает руки к моей спине, когда я приподнимаюсь, чтобы расстегнуть и стащить вниз его джинсы. Он приподнимает бёдра, позволяя мне спустить их до колен, а затем опускает меня, прижимаясь ко мне, чтобы соприкоснуться.

Его твёрдый член трётся об меня — приятно и болезненно, дразняще и захватывающе. От этого контакта по моему телу проносятся искры, и я не могу сдержаться, чтобы не начать вращать бёдрами. Я хочу чувствовать больше, как можно больше.

Коннер расстёгивает мой бюстгальтер, и также отбросив его на пол, сжимает мою грудь. Его язык скользит по моим соскам, заставляя меня задыхаться, делая их твёрдыми под его прикосновениями. Это лишнее, потому что я и так хочу его. Лишнее, потому что я нуждаюсь в нём настолько сильно, что близка к мольбе.

Затем он снимает боксёры, приподнимает мои бёдра и стягивает мои трусики вниз. Я встаю и неловко откидываю их. Когда я снова сажусь на него, он опускает руку и прижимается ко мне. Я опускаюсь на него, чувствуя, как мои мышцы сжимаются вокруг его совершенной твёрдости.

Коннер обхватывает одной рукой мой затылок, а я кладу свою на его шею. Другую он прижимает к нижней части моей спины, вторя моим движениям. Я качаю бёдрами, дыхание затрудняется, моё тело горит.

Его губы поглощают меня, забирая в иное место. Коннер крепко держит меня, контролируя, напоминая мне, кому я принадлежу. Его член внутри меня, владеет мной, клеймит.

Каждый мой всхлип говорит, что я его. Каждый лёгкий стон из его рта говорит мне, что он мой. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый толчок бёдер скрепляют наши слова, удерживая вместе. Они возносят нас всё выше и выше, распаляя нас всё сильнее и сильнее, пока мы не выходим из-под контроля.

Медленный, тлеющий огонь резко вспыхивает, отправляя меня за край, приятно пульсирующий жар наполняет моё тело. Сердце бешено колотится, мышцы сжимаются, дыхание прерывается, и я распадаюсь на части.

Сыпля проклятия мне на ухо, Коннер кончает, он так близко прижимает меня к себе, что я всем своим существом чувствую его кульминацию. Чувствую, как его пальцы впиваются мне в кожу, помечая как свою, убеждаясь, что я знаю это.

— Дерьмо, — шепчет он мне в ухо с тихим смешком.

— Хорошо, что я знаю, что это стоит принимать как комплимент, — бормочу, забавляясь. Я отодвигаюсь и заглядываю в его глаза, затем опускаю свой рот на его. — Ты останешься? — спрашиваю напротив его губ.

— Попробуй заставить меня уйти. Только посмей, — ухмыляется он.

Я улыбаюсь и слезаю с него. Он стонет и притягивает меня обратно.

— Нет, — говорит он. — Могу я просто остаться здесь, внутри тебя, навсегда? Тут мило.

— Мило? — выражая возмущение, я встаю. — Там мило?

— Это неправильное слово, — он приподнимается, смеясь. — Блин, там невероятно.

— Так лучше, — я обнимаю его за талию и кладу голову ему на грудь. Его сердце судорожно колотится под моей щекой, и я улыбаюсь. Его кожа горячая и немного липкая.

— В кровать, — он целует меня в висок и отпускает. Берёт влажные салфетки и с ухмылкой протягивает мне.

Я вытираю себя и прохожу мимо кухни. Чувствую на себе взгляд Коннера, и по пути мимо мусорного ведра, он хватает меня и шлёпает. Я усмехаюсь и убегаю от него вверх по лестнице.

Он следует за мной, и я, хихикая, показываю ему язык наверху. Он ловит меня в дверном проёме, когда я забегаю в свою комнату, и бросает на кровать. Я визжу, падая на матрас.

— Какой чёрт в тебя вселился, что ты вот так меня бросаешь?

Он сексуально ухмыляется и отодвигает простыни, забираясь в кровать рядом со мной.

— Это то, что ты получаешь, когда убегаешь от меня, принцесса.

Он притягивает меня к себе. Я кладу голову ему на грудь и скольжу коленом между его ног. Перебирая пальцами мои волосы, он делает глубокий вдох. Его выдох опаляет мою кожу, и он крепче сжимает меня. После сегодняшних американских горок тепло его объятий успокаивает.

— Софи? — шепчет он.

— Да?

— Ты снова похожа на прежнюю Софи.

Я улыбаюсь напротив его кожи.

— Я говорила тебе. Это то место, где я Софи-Софи больше всего.

— Мне нравится, когда ты Софи-Софи. Мне нравится и когда ты мама-Софи, но особенно в восторге я от Софи-Софи.

— Хватит произносить моё имя, — я смеюсь.

— Ладно, — он тоже смеётся и целует меня в лоб.