Каждый день мы работаем вместе. Я забочусь о доме, а он об урожае в полях… и ещѐ каждую ночь «работает» над моим телом.

Но всѐ же вчерашний наш разговор с Тайлером засел в моей голове. И то, что случилось после…

Я готовила обед, когда ковбой вошѐл в дом, одетый только в джинсы и коричневые рабочие ботинки. Капельки пота сексуально блестели на его загорелой коже.

Он налил в стакан ледяной воды и с жадностью осушил его.

— Привет, — подойдя, я кокетливо ему улыбнулась, сгорая от желания поцеловать ковбоя.

Не ответив мне, он поставил стакан на прилавок, схватил меня за затылок и, притянув к себе… поцеловал.

Поцелуя оказалось достаточно, чтобы во мне вспыхнуло плотское желание и я, поддавшись порыву, стала нежно осыпать лѐгкими как пѐрышко поцелуям подбородок Тайлера, постепенно двигаясь к его шее. Размеренное дыхание ковбоя сменилось на прерывистое. Мой мужчина стал заводиться.

— Детка, у меня много работы, — проворчал он, но я не сдалась. Двигаясь вниз, поцеловала его обнажѐнную грудь, двигаясь от одного соска к другому, дразня его так же, как он меня. Пальцы ковбоя сжались в моих волосах, заставив меня взвизгнуть от лѐгкой боли. Он хищно ухмыльнулся.

— Ну почему ты такая непослушная? Ты же знаешь, мне надо работать, — проворчал он, склонив голову набок, прожигая меня блеском своих голубых глаз.

— Ты же не сказал мне остановиться, — сладко пропела я, и ковбой тихо рассмеялся над моим нахальством. Но потом его лицо резко стало серьѐзным.

— Кому ты обычно продаѐшь свой урожай?

Я отступила назад и пристально посмотрела на Тайлера. На его лице проступили те же черты как у тех деловых дельцов, приезжавших к нам с папой на ферму, чтобы заключить выгодные сделки. Только для них, а не для нас. Мне не понравился такой ковбой, холодный и расчѐтливый, но я всѐ же честно ответила ему.

— Морганы из фермы по соседству скупают всю кукурузу, которую мы производим. Они занимаются исключительно скотом, поэтому половину используют как корм, а другая половина идѐт на перепродажу, — признаюсь я.

Если и есть что-то, что фермеры стараются не обсуждать, так это у кого они покупают и продают. Это совершенно секретная деловая информация. Но с Тайлером, я чувствую себя в безопасности и уверенно.

— Почему именно Морганы? Мне кажется, они все же занимаются перепродажей, — задумчиво говорит он. — Ты и сама с таким же успехом могла напрямую выпустить свою продукцию на рынок и заработать вдвое больше.

— Тайлер, я не занималась всеми этими делами. Всѐ устраивал папа, а я лишь делаю то, что раньше делал он. Кроме того, мистер Морган позвонил мне сразу после смерти папы и пообещал купить мой урожай, так что я знаю, что смогу заработать деньги, если получу хороший урожай для него, — попыталась объяснить я ковбою и, желая, как можно скорее закончить этот разговор.

Видимо Тайлер понял моѐ желание.

— Ну, хорошо, детка, иди сюда, — протянул он ко мне руки, чтобы обнять. — Извини, я не хотел тебя расстраивать, — добавил он, и, уткнувшись носом в мои волосы, глубоко вдыхает.

— Я не очень разбираюсь в этих вещах, Тайлер. Меня беспокоит даже разговор об этом.

Мне просто нужно получить мой первый урожай, — объясняю я.

— Я знаю. Извини, — целует меня он и садится за обеденный стол.

Я приготовила два бутерброда и огромную миску домашних хрустящих чипсов.

— Это ты приготовила? — спрашивает Тайлер, скептически рассматривая золотистую картофельную пластинку.

— Кто же ещѐ? — отвечаю я.

— Большинство людей просто покупают их готовыми в пакетах.

— Возможно. Но неужели упакованная ерунда лучше, чем это?

— Нет, мэм, — улыбается он, прежде чем сунуть хрустящую картофельную пластинку в рот.

* * *

После обеда Тайлер возвращается на поле. Урожай в этом году действительно хорош и до вечера ковбой успел бы собрать ещѐ несколько тонн кукурузы. Каким-то образом он успевает работать в пять раз быстрее меня, и помимо сбора кукурузы успел уже заготовить сена и отремонтировать технику на ферме. На всѐ это у меня ушло бы несколько месяцев, и я снова благодарю свою счастливую звезду за этого мужчину.

Так что счастливая и довольная я убираю дом, пропалываю грядки в огороде и у меня ещѐ есть время до ужина, чтобы немного позаниматься. Количество информации, которую я уже знаю, шокирует меня. Тайлер несколько раз спрашивал меня о прочитанном, просматривал решѐнные мной задачи и мои идеальные результаты впечатлили его. Тогда я задала ему вопрос об его образовании, но он сделал вид, что не расслышал его.

Вечером перед ужином Тайлер завѐл разговор об удобрениях, которые надо было бы приобрести после продажи урожая и, доказывая мне, что они просто необходимы, если я хочу получить хороший урожай и в следующем году.

— Ты так много знаешь об этом, как будто заканчивал сельскохозяйственный колледж, — поддразнила его я. Когда он не ответил, я решила всѐ же задать ковбою вопрос об его образовании, но слегка завуалировав его. — Кто-нибудь из твоей семьи учился в колледже?

Тайлер ответил медленно и с неохотой, словно слова вырывали из его груди.

— Я был не слишком силен в школе… Честно говоря… я еѐ ненавидел.

Ковбой замолчал, и я отступила с вопросами. Как говорится лучше не дразнить спящего в берлоге медведя. Кроме того, я не чувствовала, что ковбой что-то скрывает от меня. Просто он не любит говорить о себе. Совсем другое дело, я. Могу часами рассказывать о папе и о себе, и о том, как мы раньше жили и вели хозяйство на ферме. Что я и делаю. Ковбой внимательно слушает мой рассказ, время от времени прерывая.

— Но ты же сказала, что Морганы всем щедро заплатили за землю, — спросил он, услышав мои жалобы на то, что промышленный гигант Джонаса Моргана скупил все земли в округе.

— Да, но фермеры не хотели продавать. Разве ты не понимаешь?

— Тогда почему продали? — усмехнулся ковбой.

Вспышка ярости ослепила меня.

— Почему? Да потому что на фермеров давили, Тайлер! Есть три брата Морган, так вот они чистое зло. Дьяволы, с большим количеством денег. Мы не можем с ними бороться! Папа был единственным, кто противостоял их надменным задницам, и что это ему дало?

Разрушенный амбар и сломанную технику. И всѐ потому, что он не хотел принимать их «щедрую сумму», — яростно прошипела я.

Тайлер на мгновение замолчал, голубые глаза потемнели.

— Придурки, — наконец выдавил он, и я почувствовала, как злость покидает моѐ тело.

Было приятно иметь товарища по команде на моей стороне, кого-то, кто так же, как и я заботился о «Double H».

— Вот именно, — буркнула я. — А самое обидное, что мы ничего не можем сделать. Мы маленькие усадьбы против промышленного гиганта, так что у нас нет никакой власти.

Тайлер снова медленно кивнул, не глядя на меня.

— Полный отстой, — вынес он свой вердикт, и я не захотела дальше рассказывать ему о проделках братьев-ублюдков Морган. Да и зачем? Как бы я не обожала Тайлера, он был всего лишь странствующим ковбоем, без счѐта в банке и не имел никакого влияния на крупных бизнесменов. Поэтому он ничего не мог бы сделать против них. А вот его эмоциональная поддержка была для меня важнее всего.

Воспоминания о мерзких братьях захлестнули меня. Эти засранцы несколько лет портили нашу с папой собственность, но ещѐ хуже было их вульгарное и мерзкое поведение по отношению ко мне. Братья появились на моѐм пороге сразу после похорон папы. Джейкоб, старший из братьев схватив себя за промежность, сказал, что теперь мне нужен новый папочка.

Митч, самый младший, повѐл себя ещѐ хуже. Он достал свой член и помочился на моѐ крыльцо, оставив зловонную лужу мочи прямо на пороге. Мне потребовалась тогда каждая унция гордости, чтобы не заплакать перед ними, потому что это только раззадорило бы их ещѐ больше.

Поэтому я ненавижу этих чѐртовых братьев. И не было в мире ничего и никого, кто мог бы изменить моѐ мнение о них.

Интересно, а если бы я рассказала Тайлеру всѐ о проделках братьев? Что бы он сделал?