– Но смотри, Сейтон, больше не прыгай через глубокий овраг, а то снова окажешься в этих стенах, – погрозила монахиня.

Она проводила повозку до ворот и спохватилась:

– Сейтон, а вы из какого клана?

– Из Бьюкененов, – гордо ответил мальчуган.

– Вот и хорошо! – воскликнула матушка Моти и обратилась к мужчине. – У меня к вам будет одна небольшая просьба от нашей настоятельницы…

Всю ночь аббатиса Клод перечитывала послание архиепископа. Только к утру усталость взяла над нею верх, и женщина заснула. Разбудила её всё та же беспокойная матушка Моти. Монахиня сообщила настоятельнице о том, что во дворе её уже ждут воины клана, чтобы проводить до границы Англии.

– Но я же просила только лошадей! – изумилась аббатиса Клод. – А провожать меня не надо, я и сама прекрасно доберусь до владений лорда Макдауна и попрошу покровительства на его земле. Надеюсь, что аббатисе он не сделает ничего плохого.

– На Бога надейся, а сам не плошай, – прошептала матушка Моти и, подхватив небольшой мешок с вещами настоятельницы, последовала за ней по коридору.

Она нарочно не сказала, из какого клана приехали мужчины, чтобы буря гнева не разразилась раньше времени.

Пока женщины шли по лестницам и переходам монастыря, аббатиса Клод наставляла матушку Моти всему, что той следовало исполнять в её отсутствие. Когда же они спустились с последней ступени прямо на монастырский двор, аббатиса рассказывала о том, сколько она надеется пробыть в Англии и выражала надежду, что за это время в Пертском аббатстве ничего серьезного не случится. Последнее слово так и не успело сорваться с её губ. Аббатиса Клод застыла на ступенях с раскрытым ртом. Она посмотрела на приветствующих её воинов и хотела перевести удивленный взгляд на матушку Моти, но той уже и след простыл.

– Но, это же Бьюкенены?! – аббатиса Клод не смогла сдержать удивленного восклицания, предназначавшееся монахине.

– А вы кого желали увидеть, миледи? – недовольный голос Кевина послышался где-то за спиной настоятельницы. Она обернулась.

Глава клана Бьюкененов шел из монастырской кухни с большой корзиной походного провианта. Он бросил на аббатису мимолетный взгляд и прошел мимо. Женщине стало не по себе от этого колючего и укоризненного взгляда.

– Вы хотели улизнуть тихо и незаметно, как маленькая, серенькая мышка. Не правда ли, миледи? – проговорил через плечо Кевин.

Аббатиса воздержалась от ответа. Младший брат Кевина, Эдвард, подводил к ней уже оседланную белую лошадь. Это была самая красивая и стройная кобыла из Бьюкененского стада. Кевин выбрал её для аббатисы.

– Вчера вечером я посылала в клан Макдуфов, – попыталась оправдаться настоятельница, ища глазами матушку Моти, но её нигде не было видно.

– А при чем здесь Макдуфы? – Эдвард удивленно посмотрел на своего старшего брата, помогая при этом аббатисе взобраться на лошадь. – Разве не Бьюкенены обещали старой аббатисе Ванессе беречь и охранять вас, миледи?

– Слишком много у вас этих обещаний, – с досадой проговорила женщина и, отстранив руку Эдварда, ловко запрыгнула в седло.

– Достаточно, чтобы все выполнить до конца, – отрезал Кевин и дал команду своему отряду выезжать со двора.

Монахини вышли проводить свою любимую настоятельницу в дальнюю дорогу. Многие украдкой вытирали слезы, будто прощались с ней навсегда. Впереди всех стояла матушка Моти и крестила отъезжающих всадников.

– Сохрани и сбереги, Господи, – шептали высохшие, бескровные губы старой монашки, а рука продолжала вершить бесконечные крестные знамения, пока небольшой отряд шотландцев с аббатисой Клод не скрылся за высоким холмом.

Кевин взял с собой только семерых из клана Бьюкененов, но самых сильных и отважных. Младший брат Эдвард, узнав о том, что отряд собирается ехать в Англию, уже под утро сумел уговорить Кевина взять и его. Путешествие было рискованным. Англичане никак не могли мирно ужиться с шотландцами, и Кевин ни от кого не скрывал, что домой могут вернуться не все. Но Бьюкененов это нисколько не пугало: тягу к походной жизни и бесстрашие перед врагом они впитали с молоком матери. К тому же все знали о существовании мирной договоренности между аббатисой Клод и лордом Макдауном. Проехать по земле пограничного лорда они могли весьма спокойно, а вот что их ждет в Англии? Этого не знал никто.

Всю дорогу до границы всадники ехали почти молча. Они тихо переговаривались между собой, делая по пути какие-то незначительные замечания, и незаметно поглядывали в сторону аббатисы. Она ехала, полностью погруженная в свои мысли, и совсем не замечала, что происходит вокруг. Аббатиса Клод очнулась только в пограничном лесу, когда воины Бьюкенена повстречали на своем пути трех всадников. На их плащах красовался герб Макдауна. Это был пограничный разъезд. Кевин решил договориться с людьми грозного лорда по-хорошему. Он оторвался от своего отряда и один выехал навстречу всадникам. Те, в свою очередь, завидев незнакомцев, остановили коней и держали наготове короткие мечи.

Аббатиса Клод несколько раз порывалась помчаться вслед безумному шотландцу, но Эдвард подхватил её лошадь под уздцы и одной рукой крепко удержал строптивую наездницу, пока его брат договаривался с пограничным отрядом.

Через несколько минут всё было решено, и всадники мирно разъехались. Кевин приблизился к своему отряду и скомандовал следовать дальше. Аббатиса Клод выхватила поводья своей лошади из рук Эдварда и попыталась догнать Кевина. Он спокойно возглавлял отряд и не обращал на женщину никакого внимания.

– Куда это вы направляетесь, сэр Кевин? – раздражено проговорила аббатиса. – Почему люди лорда покинули нас и отправились в другую сторону? Они могли проводить меня через пограничные земли, а вы должны уже давно вернуться обратно. Это английская земля!

– По мне, будь она хоть французская! Я всё равно не поверну обратно, миледи, – тихо ответил Кевин и спокойно продолжал свой путь, не глядя на встревоженную женщину.

К аббатисе Клод подъехал Эдвард. Он улыбался во весь рот и весело подмигивал настоятельнице, непонятными знаками указывая на своего сурового брата, но аббатиса ничего не поняла и только пожала плечами. Она обернулась и внимательно оглядела воинов Бьюкенена. Что-то в их внешности ей с самого начала показалось необычным, но занятая своими мыслями, женщина не придала этому большого значения. А сейчас стало всё понятно. Вместо юбок и красивых шерстяных пледов, накинутых на плечи, на шотландцах были обычные серые английские камзолы и штаны! Всё это скрывали длинные теплые накидки, подбитые превосходным мехом. Аббатиса не верила своим глазам. Где им удалось раздобыть такую одежду?

– Мне нужен отдых! – прокричала женщина и резко остановила белую лошадь. Воины подчинились желанию аббатисы, тем более, что на земле лорда Макдауна им ничего не угрожало. Решено было остановиться на отдых, а заодно и на ночлег.

Позже, сидя возле небольшого костра и доедая пресную лепешку с листом зеленого салата, аббатиса Клод попыталась объясниться со старшим Бьюкененом.

– Почему? Почему вы делаете это? – упорно шептала она, поближе подсев к Кевину, чтобы остальные воины не могли слышать их очередную ссору. – Нет необходимости рисковать своими жизнями там, где я нахожусь в полной безопасности. Я у себя дома. Чужие здесь вы, и вас нужно охранять больше, чем меня! Почему вы не хотите вернуться назад, в Шотландию? Зачем вам ехать вместе со мной до Ноттингема?

Кевин упорно молчал, пристально вглядываясь в танец яркого огня. Тепло, исходящее от рядом сидящей женщины, согревало его сердце и раздражало его натянутые нервы. Он повернулся к аббатисе и нежно заглянул в её глаза. Горло судорожно сжалось, и Кевин даже не узнал собственного голоса.

– Я обещал не тревожить и не смущать вас, миледи, и я сдержу своё обещание. Только и вы не требуйте от меня объяснений, которых я не смогу вам дать. Со своими людьми я провожу вас до Ноттингема, и с вами мы вернемся обратно, – закончил шотландец уже более твердым голосом и стал снова смотреть на огонь. – И больше мы не будем с вами это обсуждать, – последовало добавление. Спорить было бесполезно.