- Ваш бешенный пацан, чуть было наших не зарубил лопатой.

Я догадался, что речь идет о моем брате Кольке.»

Сегодня увидев, как он реагирует на мой вспоротый живот, говорю ему:

- Ты не побоялся посопских, а здесь обычная рана.

- Это совсем другое дело. Тогда хотели с ребятами просто искупаться в реке. Нас трое было. А они, как специально ждали. Человек десять подошли и без всякой причины стали хамить, затем полезли драться. С трудом отбившись, стали убегать, а они за нами. Зная, что вы на огороде, рванул к вам и схватив лопату, побежал выручать своих пацанов. Посопские увидев меня, «драпанули», я за ними – хорошо не догнал. В тот момент злой был, точно кому-нибудь мог «черепок» разрубить. Сейчас бы не с тобой разговаривал, а на «зоне» землю «топтал». Ладно, Санек, об этом. Мне лучше. Чего тебе подать? …

26 декабря 1968 год.

Сегодня день моего рождения. Мне пятнадцать лет.

Замороженное окно в палате искрится от утренних лучей зимнего солнца. Мама стоит рядом, улыбается.

- С днем рождения, сынок!

В палате светло и празднично.

- Спасибо – ответная улыбка расплылась по моему лицу.

- Тебе подарок купила, – она раскладывает на моей груди в синюю полоску рубашку, от которой еще веет фабричный запах: – Может попробуем в честь дня рождения сесть? Улыбаюсь сильнее.

- Давай! Надоело лежать. Вся подушка в волосах.

«С некоторых пор мои черные с кудряшками волосы выпрямились и стали выпадать. На затылке от трения с подушкой образовалась залысина. Кожа вначале с кистей и стоп, а затем и со всего тела стала отслаиваться. Ее сдираю лоскутами, а под ней – светлая и мягкая, как у младенца. Спрашивал маму:

« - Почему волосы выпадают и кожа сползает как со змеи? Она объяснила: «Ты, сынок, заново рождаешься. И волосы вырастут, такие же черные и кудрявые – от девчат отбоя не будет!»

Взамен мягкого серого больничного белья, на мне уже новая красивая, но жестковатая рубашка:

- Ну что, садимся? – мама смотрит вопросительно.

Киваю.

- Да!

Железный подголовник поднимается - нахожусь в полусидящем положении. Немного кружится голова. Сердце замедляет ритм – кажется сейчас остановится.

Тревожный голос мамы:

- Опустить?

Обессиленный, киваю.

Опускается подголовник, ритм сердца восстанавливается.

- Зря мы это затеяли – разволновалась мама.

- Не зря! Давай еще попробуем. Надоело смотреть в потолок!

Медленнее, уже с остановками, подголовник вместе с подушкой и матрасом вновь приподнимается. Наконец осматриваю палату сидя. Все окружающие вещи приняли непривычный для меня вид. Сижу минут пять. Перед глазами летают «мушки». Мама опускает подголовник, но не до конца – остаюсь в полусидящем положении.

- На первый раз хватит и так долго сидел. Может, Бог даст, скоро и на ноги встанешь.

Она взволнованна, но глаза радостные и у меня настроение приподнятое.

- Мам? Давно хочу спросить. Почему у меня в свидетельстве о рождении стоит дата - 3 января 1954 года, а день рождение всегда справляем 26 декабря?

- Разве я не рассказывала?

- Нет.

- Так слушай. В то время, отселившись от твоей бабашки Аксиньи мы жили в только что отстроенном маленьком домике на окраине поселка Вейсэ. Там и родила тебя - 26 декабря 1953 года.

- Этот дом я видел.

- Когда? Домик давно же разобрали.

- Правда, видел. Когда совсем маленьким был, бабушка его показывала. Подошли к дому, она приподняла меня, а я в окошко смотрел. В центре стол, на столе солонка стояла, а у печи лежали дрова. Все прибрано и чисто.

- Да разве я могла уехать из дома не прибравши. Слушай дальше. Зарегистрировали тебя в сельсовете 3 января 1954 года. Сама этого захотела – думала в армию позже возьмут.

- А меня из-за этого в классе никто не поздравлял. В младших классах наша учительница Раиса Федоровна, всегда торжественно объявляла дни рождения учеников. Именинников всем классом поздравляли, меня ни разу не объявила. У нее в журнале было написано 3 января, а это зимние каникулы.

- Саша! Почему не сказал Раисе Федоровне?

- Стеснялся! …

Тихий час закончился. Умытый и причесанный лежу с приподнятым подголовником – ожидаю гостей. Пришла Миронова. Последнее время она часто заходит, у нее в соседнем терапевтическом отделении лежит мама. Сегодня Валя выглядит особенно красивой. Одна ее рука занята пакетом с продуктами, а в другой «авоська» с игрушками.

Мама обрадовалась.

- Саша, а ты говоришь, одноклассники не поздравляют.

- Что Вы говорите, тетя Феня?! Сегодня весь класс пришел – она отдает пакет маме, а на тумбочку выкладывает: аиста на одной ноге - держащего в клюве новорожденного ребенка, матерчатого длинноухого осла - с доверчивыми стеклянными глазами и плюшевого мишку с балалайкой.

Она выпрямилась и торжественно произносит:

- Саша! Весь наш 8 «А» поздравляет тебя с Днем рождения и желает скорейшего выздоровления! – Она садится на стул совсем рядом со мной.

Чувствую запах ее тела. Она смотрит мне в лицо завораживающим взглядом и нежным голосом, от которого у меня пробегают мурашки, продолжает:

- Я очень хочу, чтобы ты вернулся в наш класс. Тебя нам не хватает.

Мама вытирает платком свои глаза, а у меня комок в горле, но все же с трудом выдавливаю:

- И я хочу…

Волнение охватывает всех троих, и мы долго молчим. Валя резко встает.

- Тетя Феня! Я совсем забыла, у нас был субботник. Александр Дмитриевич - наш классный руководитель, водил весь класс на консервный завод. Там мы разгружали вагон и перебирали овощи. Нам за эту работу заплатили сорок пять рублей. Ребята решили отдать эти деньги Вам. Она развернула аккуратно, сложенный тетрадный лист и протягивает маме пачку денег.

Такой растерянной, маму еще не видел.

- Да вы… Вы и так потратились – она рукой показывает на подарки.

Валя непоколебима.

- На это все, мы деньги отдельно собирали. Возьмите тетя Феня! Это решение класса. Я деньги обратно не понесу!

Валя ушла. Смотрю на аиста, простодушного осла, смешного мишку и с грустью понимаю: – «С этим замечательным классом уже учиться не буду!»

А плюшевый мишка, не обращая внимания на мои слезы, задорно вскинув голову, играет на балалайке…

30 декабря 1968 год.

Наряжаем маленькую елочку. Рана укрыта пеленкой и одеялом. Подголовник приподнят. Мама рядом. Елочка стоит на моем животе и нам удобно развешивать разноцветные малюсенькие стеклянные шары и игрушки на пластмассовых веточках.

Заходит Виктор Николаевич и обращается к маме:

- К Новому году готовитесь? А я пришел Вам сообщить желание профессора. Иван Ильич, завтра хочет Сашу прооперировать.

От неожиданности, у мамы падает из рук стеклянный шар и он не разбившись, закатывается под кровать.

- Виктор Николаевич! Завтра же все к Новому году будут готовиться!

- Вы отказываетесь?

Мама оглядывается на меня. Утвердительно киваю головой, и она растерянно произносит:

- Нет, не отказываемся, но…Как-то неожиданно!

- Решение принимает Иван Ильич! Он вновь попытается ушить «высокие» свищи в тонком кишечнике, а может быть и все. По ходу операции будет видно – доктор вышел.

У мамы в глазах блеснул луч надежды:

- Сыночек! Может, Бог даст, в новом году будешь с целыми кишками - она присела рядом на краюшек кровати: - Иван Ильич – профессор. Кому же нам верить, как не ему.

Пожимаю плечами.

- Мам, ты вроде меня уговариваешь! Нельзя же, жить с таким животом! Не понимаю в чем сложность операции? Зашить дырки в кишках – это так просто, для этого не обязательно быть профессором.

- Ничего не знаю, сыночек. Видимо, сложно…