Решив не дожидаться пока ее другие сородичи меня затопчут, я направилась к лестнице, повторяя слова дедушки из метро: «Не мертвых, а живых бояться нужно!» И как же мне повезло, что в этом доме кроме крыс никто не жил.

Я засняла абсолютно все: грязные ступеньки, искореженные перила, битое стекло и пыльные площадки, ведущие к лифтам и квартирам. И это были довольно таки хорошие кадры, по крайней мере лучшие из того, что я уже успела заснять. Этот дом заставлял стынуть в жилах кровь. А от холода я превращаясь в льдинку.

Первые несколько ступенек были особенно тяжелыми. Признаюсь, я все еще не привыкла существовать наедине с фонариком. Мне то и дело мерещилась какая-нибудь тень, и я не сразу признавала ее за собственную. Сердце уходило в пятки и я то и дело ждала, что на меня набросится какое-нибудь жуткое чудище. Я выключала фонарик, прислушивалась к тишине, но не слыша ничего подозрительно, продолжала подъем. И очень быстро я оказалась на крыше.

В отличие от Эдика я не боялась высоты и была просто помешена на репортажах с крыш, строительных кранов, кабин вертолетов и тому подобное.

Я любила высоту, когда ветер развивает волосы, а за спиной простирался большой красивый город. Ночью он был прекраснее всего, когда на зданиях загорались цветные огоньки и подсветки. Я получала от этого несказанное удовольствие и воодушевление, но сегодня ситуация отличалась.

Крыша оказалось такой же грязной, как и весь дом. Посмотрев вниз, я убедилась в двух вещах: во-первых, слишком быстро потемнело и очень сложно что-то разглядеть, во-вторых, при дневном освящении с такой-то высоты можно не только злосчастную стену увидеть, но и до Москвы добраться. Может быть, мне следовало подождать здесь до утра? Но как же дети?

–За моей спиной призрачный район! – сказала я на камеру. – Хочу передать пламенный привет всем тем, кто в меня не верил. Я обязательно найду отсюда выход и…

Камера запищала сообщая, что аккумулятор на последнем издыхании.

– Нет, нет, нет! – воскликнула я. – Мне же еще нужно просмотреть видео…

Не знаю сильнее я расстроилась или порадовалась из-за того, что камера погасла. А ведь сегодня я уже тысячу раз могла просмотреть все отснятое с того самого момента, когда мы очутились здесь, но зачем-то тянула до последнего. Может быть, в глубине души я все ждала, что камера разрядится, и я не увижу чего-то ужасного?!

Сняв рюкзак с плеч, я убрала камеру, тяжело вздохнула и направилась к выходу с крыши, решив переждать внутри, так как снова начинался дождь. Подумав, что давно не простывала, я посетовала, что не догадалась взять с собой чего-нибудь тепленького. Впрочем, у меня же в запасе еще оставались две футболки и джинсы. И это была самая приятная мысль за сегодняшний день. Я уже хотела было доставать их и переодеваться в сухое (спасибо моему водонепроницаемому рюкзаку), как мое внимание привлекло свечение в одном из соседних домов. И это точно была не крыса, так как у крысы ведь вряд ли мог оказаться светящаяся лампочка.

Огонек разгорался все сильнее и очень быстро двигался с верхнего этажа вниз, как будто кто-то поспешно спускался. Кровь застыла у меня в жилах, когда я в ужасе приняла тот факт, что в доме напротив кто-то есть.

«Люди? – предположила я. – Но здесь ведь нет людей! Может быть это Тоша и Таша? У них ведь точно есть фонарик!»

Я перегнулась через перила крыши и хотела было крикнуть, но не успела набрать в легкие побольше воздуха, как снизу громко хлопнула входная железная дверь. Я вздрогнула и отскочила от поручней на добрый метр, но меня успели заметить, и у них было много фонарей. Они зажглись все сразу – в один миг.

Внизу были люди. Они темными точками бежали к подъезду моей башни и что-то кричали. Что именно, было не важно, так как меня заметили, а значит, мне нужно было поскорее уносить ноги. Мне очень не хотелось знакомиться с людьми из призрачного района, так как во-первых, я была полностью уверена в их отсутствии, а во-вторых, они наверняка были либо разбойниками, либо призраками. И я не сомневалась, что им не придется по душе вымокшая до нитки рыжая растрепанная девушка с большим оранжевым рюкзаком за спиной и в порванной футболке с надписью: «Будь проще и корону мне поправь!»

Все же паника – противная штука. Если ты паникуешь, то теряешь над собой контроль, если теряешь контроль, то можешь натворить много глупостей, если творишь много глупостей, то беды потом не оберешься, если не оберешься беды…

– Замолчи! – приказала я себе. – Соберись, тряпочка!

Мой внутренний голос, решивший пофилософствовать, замолчал, а я, спотыкаясь и еле переводя дух, продолжала спускаться вниз – быстро и как можно тише. Главное было не столкнуться с теми людьми, засекшими меня на крыше, ведь они, без сомнения, поднимались наверх, и пользовались мы одной и той же лестницей. Я слышала их приближающиеся голоса и в любой момент готова была даже свернуть с лестницы к квартирам. Главное спуститься как можно ниже, чтобы иметь возможность спрыгнуть вниз.

«Ох уж эти призраки», – пронеслось в голове, когда я в потемках (включать фонарь было бы наиглупейшим поступком, если, конечно, я не хотела, чтобы меня обнаружили) спускалась по лестнице. Когда голоса послышались совсем рядом, я выскользнула на площадку к шахте лифтов и оглядываясь, словно затравленный зверек, бросилась к квартирам.

На то, чтобы дрожащими руками бесшумно открыть дверь общего коридора, мне потребовалось чуть меньше пяти секунд, показавшихся бесконечностью. Наконец, я юркнула во мрак коридора и словно слепой крот на ощупь стала пробираться дальше. Под моими ногами раздавался недовольный писк крыс, в личное пространство которых я так бесцеремонно вторглась. Их красные глазки светились словно огоньки от лазерной указки. Но я боялась больше не крыс, а того, кто в данный момент находился за дверью приквартирного коридора.

И когда я отчетливо услышала приближающиеся голоса, чуть сама не запищала как крыса.

– Ищите лучше, она не могла далеко уйти! – пробасил человеческий голос. Он показался мне совершенно обычным, а не потусторонним. Не знаю, как говорят призраки, но это было на них не похоже.

И теперь я не сомневалась в нескольких вещах: во-первых, здесь жили люди и они меня заметили, во-вторых, ничего хорошего от нашей встречи меня не ждало. Я нарушила чей-то покой. И словно в подтверждение моих последних мыслей другой голос добавил:

– Нам ее сразу убить или помучить для начала?

Задохнувшись от ужаса, я стала пробираться дальше. Инстинкт самосохранения уносил меня прочь от этих ужасных голосов, хоть разум и нашептывал, чтобы я не двигалась с места, замерла и затаилась.

И все-таки нужно было послушать разум. Я задела какую-то дощечку, и та с оглушительным шумом упала на пол. По жалобному писку некоторых крыс я поняла, что та придавила нескольких несчастных зверьков, в то время как остальные собратья бросились наутек, давая мне тем самым прекрасный пример. Щелкнув фонариком и сбивая на воем пути все, что плохо лежало или стояло, я вбежала в первую квартиру.

– Нет, только не это! – через мгновение воскликнула я, перегнувшись через перила балкона: до земли было падать и падать. Это ведь не пять метров, а целых…

Считать все равно не было времени. Мой взгляд привлек соседний балкон. Он находился совсем рядом, но все же, чтобы туда перебраться, мне пришлось бы перелезть через перила и прыгнуть на высоте…

«Очень кстати, что я не боюсь высоты!» – напомнила я себе, смело забравшись на перила и посмотрев вниз.

Кажется, теперь я понимала своего домашнего лиса – любителя походить по балконам. Невероятный драйв пронзил каждую клеточку моего тела, но решив не терять зря времени, я осторожно начала пробираться к соседнему балкону. Когда до него осталось совсем немного, как на зло мои преследователи, громко топая, вбежали в квартиру. Пришлось что-то срочно предпринимать и со всех сил оттолкнувшись вперед, я прыгнула на соседний балкон на высоте… В общем, на такой отважный прыжок не осмелился бы даже мой лис Махаон.