За всю свою жизнь Цезарь успел привыкнуть к тому, что когда приходит пора относительного спокойствия, то длится она, как правило, недолго. И после всенепременно случается что-то, что так или иначе, но меняет дальнейший ход событий, и если не всё, то многое становится другим.

Началось всё давным-давно со смерти его матери и продолжалось и по нынешнее время, когда он уже не был маленьким мальчиком, не знающим, что ему делать и куда податься. Всё время, стоило в его жизни наступить относительному покою, Цеппели невольно ожидал, что в какой-то из дней обязательно произойдёт что-то, из-за чего будущее уже не будет таким, каким он планировал.

Да, ещё отдельно шло всё, что касалось Джозефа Джостара. Но именно что отдельно - до определённой поры Цезарь не переплетал тесно свою жизнь с его, и если что-то изменялось касаемо непосредственно этого шумного, достаточно неординарного парня, Цеппели воспринимал это просто как очередную особенность именно ДжоДжо.

Сейчас же, когда они не просто жили вместе, а были женаты, Цезарь в чём-то понадеялся, что, может быть, теперь в его жизни всё наконец-то утихомирится окончательно, и более не случится ничего такого из ряда вон выходящего. Ведь обычно так и бывало, когда человек обзаводился своей семьей, разве нет?

Стоило раньше понять, что было слишком наивно так полагать, и что особенность хода его жизни, помноженная на необычность такого человека, как Джозеф Джостар, скорее всего, даст абсолютно противоположный эффект. И что как минимум ещё один сюрприз судьба ему подкинет.

Во всяком случае, как итог Цезарь подумал, что ему повезло за всё это время выработать какую-никакую стойкость к неожиданным поворотам событий.

*

Всё у них было хорошо и даже очень. Как говорится, «ничто не предвещало беды», хотя тут сомнительно, что потом произошла именно что беда. С работой и у Цезаря, и у Джозефа было всё в порядке. В семьях – тоже, даже просто прекрасно, учитывая, что не так давно Цеппели писал его старший кузен, Джайро, где радостно сообщил о том, что их свадьба с Джонни состоится-таки и притом в достаточно скором времени. Через несколько месяцев, весной – как минует осень и все зимние праздники. Само собой, они с Джозефом оба приглашены на церемонию, и никакие отказы не принимаются. Замечательная новость, что и говорить, и Цезарь невольно подумал, что будет интересно наконец-то поглядеть, что из себя представляет уже неплохо известное ему на словах ранчо Джостаров в Техасе.

Когда он рассказал об этом ДжоДжо, тот, конечно же, очень обрадовался и сказал, что обязательно освободит себе от работы неделю или даже чуть больше, потому что такое событие просто нельзя было пропустить.

- Интересно ещё, будут ли они по традиции кидать букет или подвязку? – с долей усмешки спросил он.

Цеппели на это покачал головой и слегка ухмыльнулся:

- Напомню тебе, что мы на своей церемонии этого не делали. Так что, полагаю, что и они навряд ли будут этим заниматься.

Здесь Джозеф изумлённо посмотрел на него, затем хорошенько хлопнул себя ладонью по щеке и воскликнул:

- О мой бог, Цезарь! Мы срочно должны написать об этом Джайро. Или Джонни. Кому-нибудь из них, в общем. Они обязаны исправить это досадное упущение!

- Что? ДжоДжо, ты серьёзно? – Цезарь хохотнул и вопросительно поднял бровь. – Ты же понимаешь, что навряд ли у них на свадьбе будет так много гостей. Так что ловить этот букет будет особо некому.

- Ну, между прочим, этим планировал заняться я, - на лишь большее недоумение на лице Цеппели Джостар усмехнулся. – А всё для того, чтобы потом привезти его Сьюзи Кью! А то в самом деле – мы с тобой сильно подвели её в этом плане, надо исправить эту оплошность хотя бы так.

- Боже, это… - Цеппели вновь рассмеялся на это заявление. Да уж, ДжоДжо и его идеи. Иногда они были гениальными, а иногда – просто поразительно глупыми. Но по-своему забавными. Поэтому, как оно обычно бывало в случае со вторым типом, Цезарь принялся выбирать из двух зол – раскритиковать или шуточно похвалить. И в конце концов решил в этот раз остановиться на последнем. – Это поистине благородно с твоей стороны, ДжоДжо. Думаю, Сьюзи будет крайне тебе благодарна.

На лице Джозефа прописывается такая широкая, довольная улыбка, что Цеппели остаётся лишь пуще расхохотаться.

И это было где-то пару дней назад. А затем положительный настрой резко переменился.

На следующий день после этого Джозеф вернулся домой после работы несколько бледным и задумчивым. Это настораживало, и само собой Цезарь сразу же поинтересовался у него, что случилось. Но Джостар на это лишь отмахнулся и с лёгкой улыбкой пояснил, что просто устал, потому что на работе случились некоторые проблемы, но это ерунда, потому что скоро с ними всё будет решено. Ещё начал потом за ужином недовольно высказываться в адрес одного из своих клиентов – собственно, якобы причину этих самых проблем. На том всё, в принципе, и закончилось, и Цеппели достаточно быстро успокоился. Правда, к сожалению, очень ненадолго.

Вчера всё повторилось. Джозеф снова пришёл вечером в практически таком же состоянии. Только был даже более задумчив и практически не обращал внимания на слова Цезаря, после ужина сразу же отправившись в их комнату неясно для чего. Естественно, Цеппели снова озадачился, но решил, что пока не будет выпытывать никаких подробностей. В конце концов, ДжоДжо ему всё объяснил, и, ну, мало ли – может, просто проблема затянулась на дольше, чем он предполагал. Хотя, внутренний голос подсказывал итальянцу, что что-то его супруг, похоже, недоговаривал. И что, возможно, на самом деле проблемы-то вовсе и не в работе. Пусть пока у Цезаря не возникало и малейших догадок, что же в таком случае могло послужить причиной такой загруженности Джостара. Но ладно – он всё выяснит, если на следующий день подобное повторится.

Как и ожидалось, в этот день происходит ровно то же самое. Джозеф заходит в их квартиру, и у него снова серьёзный, крайне задумчивый вид. Цезарь наблюдает за ним некоторое время, а потом понимает, что всё – пора уже, наконец, выяснить всю правду. Потому что так продолжаться не может, и если у Джостара действительно какие-то серьёзные проблемы, то он хочет знать, как и чем он может помочь ему. И не суть важно, если самое большее, что Цеппели сможет для него сделать, - это просто морально поддержать.

- ДжоДжо, поговори со мной, - Цезарь мягко удерживает Джозефа за запястье, когда тот после ужина собирается вновь удалиться в их комнату. На несколько вопросительный взгляд того он качает головой, затем направляется в гостиную и усаживает супруга на диван, сам опускаясь рядом. – Ты уже третий день ходишь сам не свой. И честно тебе скажу – меня это совсем не радует.

- Ну, - Джостар на это усмехается и слегка пожимает плечами, - Цезарино, я уже объяснял, в чём дело. Так что тебе не стоит беспокоиться об этом, честно.

Пока он это говорит, он хоть и смотрит прямо на Цезаря, но слегка прикусывает нижнюю губу в какой-то момент. А это – верный признак того, что Джозеф либо что-то умалчивает, либо и вовсе врёт. И понятное дело, что от этого Цеппели не успокаивается ни на йоту.

- Да, я помню, что ты говорил, что у тебя проблемы на работе. И да – я предполагаю, что, наверное, их разрешение просто несколько затягивается, и тебе это не нравится. Но в самом деле, - он вновь берёт своего супруга за руку, и то, как Джостар почти незаметно дёргается, ему совершенно не нравится, - ты знаешь, что можешь рассказать мне всё. Если всё хуже, чем просто один упрямый клиент, и это как-то может на нас отразиться, то тебе не нужно просто держать это в себе. Мало ли – вдруг я смогу как-то помочь тебе. Ну, или на крайний случай просто выслушать – это тоже неплохо.

«В конце концов, я не просто твой муж – я всё ещё твой лучший друг, и ты можешь мне доверять. Так сделай это и не заставляй меня додумывать всё самому», - эта мысль остаётся невысказанной, но то, как Цезарь смотрит на него, и то, как были произнесены последние слова, и так достаточно чётко отражают её.