- Типа того. И я сейчас на улице, сижу тут как дурак недалеко от подъездной двери и не знаю, что мне делать. В смысле, знаю, что, но не знаю, как, - выдохнув, объясняет Джостар.

- «Ну, уже хорошо, что у тебя, похоже, есть план того, как с ним помириться, - в привычном тоне произносит его мать. – И с чем же именно у тебя проблемы?»

Джозеф сперва думает отмахнуться, сказать, что так, ерунда, но потом понимает. Точно. Она ведь может ему помочь, да ещё как!

- С тем, что я понятия не имею, где мне сейчас, не имея при себе, считай, ничего, достать букет подсолнухов. Желательно – живых, - с неловкой усмешкой отвечает ДжоДжо.

Элизабет задумчиво хмыкает, после чего молчит пару секунд. А затем со вздохом произносит:

- «Ладно, оболтус, я поищу их для тебя. Скину тебе сообщение, как только их найду».

- Чёрт возьми, мам, ты мой спаситель, - облегчённо хохочет в трубку Джостар. – Я тебе буду должен.

- «Что ты будешь должен, так это помириться с Цезарем. Остальное неважно. Ладно, до связи», - отвечает его мать, после чего звонок сбрасывается.

Кажется, судьба к нему всё же благосклонна сегодня. Что ж, теперь остаётся только ждать. Хорошо ещё, что на улице не холодно даже в столь позднее время – потому что никакой ветровки или чего-то такого Джозеф тоже прихватить не успел.

Солнце успевает почти окончательно сесть, когда автомобиль его матери подъезжает и останавливается возле тротуара. Элизабет открывает дверь и, выйдя наружу, подбирает с соседнего сидения незатейливый, но симпатичный букет из трёх подсолнухов, перевязанных рыжей атласной лентой. Явно свежесрезанных притом.

- Мне пришлось сказать Эрине, что они нужны для одного очень важного дела. Так что потом тебе придётся немного поработать в саду за домом, - заявляет она, протягивая Джозефу цветы.

- Не знал, что бабуля тоже любит подсолнухи, - с долей удивления протягивает тот.

На это его мать поправляет свои солнцезащитные очки, и её алые губы растягиваются в еле заметной улыбке.

- Нет, это всё потому, что у нас в доме стали частыми гостями определённые итальянцы, - говорит она с долей иронии. После чего разворачивается и направляется обратно к машине. – Давай, исправляй, что ты там наворотил. И скажи Цезарю, чтобы потом перезвонил мне. Это важно.

ДжоДжо слегка закатывает глаза, но кивает.

- Хорошо, мам. И… спасибо, - последнее он произносит негромко. Но Элизабет всё равно его слышит.

Она на миг поворачивается к нему лицом, кивает в ответ с еле заметной улыбкой, после чего садится обратно в машину. Отъезжает от тротуара, и вскоре красный кабриолет и вовсе скрывается из виду.

Джозеф ещё некоторое время стоит, глядя в ту сторону, куда уехала машина, после чего вздыхает и поворачивается к двери подъезда. Он чуть сжимает в руках букет подсолнечников, собираясь с мыслями, и наконец решается. Пришло время всё исправить.

В подъезд он попадает, позвонив на домофон соседей – тоже молодой пары. Они нечасто виделись в виду занятости их всех, но в те моменты, когда доводилось общаться, по счастью не происходило никаких конфликтов. Эти ребята были довольно дружелюбны, несмотря на то, что парень – блондин, почти всегда ходивший в одной бирюзовой водолазке в холод или футболках с динозаврами в тёплую погоду - выглядел несколько заносчивым и казался вечно чем-то недовольным, а девушка – с стрижеными под каре ярко-розовыми волосами, всегда носившая на шее маленький серебряный крестик – казалась суровой и неприступной. Поэтому сейчас они легко впустили Джозефа, пусть ему и пришлось выслушать немного недовольного ворчания от соседа-парня.

Добравшись до двери своей квартиры, Джостар немного мнётся, но потом, встряхнувшись, жмёт на кнопку звонка. В конце концов – он должен помириться с Цезарем и по-нормальному обсудить то, что следовало. И даже если цветы помогут не сильно, он постарается расположить к себе Цеппели тем, что будет максимально искренен.

Где-то полминуты ничего не происходит, и Джозеф собирается уже позвонить в звонок второй раз, как тут дверь открывается, и на пороге показывается Цезарь. Несколько взъерошенный и с очень уставшим видом. Который сменяется некоторым удивлением и напряжённостью, когда он замечает Джостара.

Пару секунд висит молчание, а затем Джозеф вздыхает и убирает руки из-за спины и протягивает Цеппели перевязанные лентой подсолнухи.

- Прости. Давай попробуем обсудить всё ещё раз, но уже как следует? – спрашивает он, с надеждой глядя на (хотелось бы, чтоб всё ещё) своего парня.

Цезарь некоторое время изумлённо смотрит на цветы, затем переводит взгляд на ДжоДжо. И, к огромному облегчению последнего, через секунду на его лице появляется лёгкая улыбка.

- Я уже говорил, что ты просто невозможен? – негромко усмехается Цеппели, забирая у Джостара цветы и чуть отходя от двери, дабы тот мог войти.

- Было такое. И, пожалуй, не раз, - отвечает с улыбкой Джозеф, а затем с относительно спокойной душой заходит внутрь.

Кажется, всё снова становится на свои места. Так, как и должно быть.

========== XVIII. Needing each other. - Нуждаются друг в друге. ==========

В тот вечер они как следует всё обговорили. После того, как Джозеф попросил прощения за своё поведение (неожиданным, но приятным образом) и объяснил, почему он так среагировал ранее, Цезарь в свою очередь извинился перед ним за то, что начал разговор немного не так, как следовало.

- О том, чтобы расставаться, я даже и не собирался заводить речи, - ответил он, взяв тогда Джостара за руку. – Если честно, то мне в своё время стало почти дурно от того, что такая мысль проскочила в моей голове.

Да уж, раньше Цеппели и предположить бы не смог, что его угораздит влюбиться так сильно, что даже продолжительная разлука не будет для него весомой причиной, чтобы разойтись. Однако он уже много раз убеждался, что жизнь способна подкидывать ему и не такое, поэтому почти перестал удивляться.

Тем не менее, последующий разговор был несколько тяжёлым. Потому как очень не хотелось думать, что они будут долгое время разделены огромным расстоянием. Да, конечно, у них всё ещё был интернет, но после двух лет совместной жизни это было уже не совсем то. Однако Джозеф нашёл способ немного повысить настроение, сказав, что в следующие два лета он вполне сможет прилетать на отдых в Неаполь. Так у них будет хоть сколько-то времени, чтобы побыть вместе. Цезарь на это предложение радостно согласился, а потом, коротко поразмыслив, сказал, что он сам в таком случае может попробовать прилетать в Нью-Йорк на рождественские каникулы. Так будет даже лучше, да к тому же он сможет увидеться ещё и с Джонни и Джайро – они наверняка ведь вновь приедут на праздники в загородный дом. Лишь больше обрадовавшись, Джостар сгрёб его в объятья и уверенно заявил, что если возникнут какие проблемы с деньгами, то он просто попросит свою мать помочь. Хохотнув, Цеппели ответил, что это здорово, но злоупотреблять добротой и щедростью миссис Джостар всё же не стоит. Тем более что за ДжоДжо ещё висел должок касаемо работы в саду.

День подошёл к концу, и они легли спать, чётко зная, как они будут проводить дальнейшие дни. Как уже стало привычным, устроились они в одной кровати в комнате Джозефа.

Когда экзамены закончились, пришло облегчение, а затем – некоторая грусть. Потому что это значило, что Цезарю пора было собираться в путь.

- Не забирай только все свои вещи, Цезарино, ладно? – попросил Джозеф, когда в день перед отлётом Цеппели неторопливо складывал свою одежду в чемодан.

- Ну, за раз их все всё равно забрать не получится. А что? – Цезарь вопросительно поднял бровь.

Джостар на секунду отвёл взгляд в сторону, а затем вновь посмотрел на него и честно ответил:

- Хочу, чтобы часть тебя всегда была со мной.

Это было так трогательно, что Цеппели понадобилось десять секунд, чтобы успокоиться. После чего он аккуратно снял с головы свою бандану в треугольники, которая теперь была почти неизменным атрибутом в его образе, и протянул Джозефу.