Возникает тяжёлая пауза, и хах, конечно. Он так и знал.

- Не скрою – да, такое приходило мне на ум, но… - неуверенно начинает Цезарь, но Джостар перебивает его – он услышал уже достаточно:

- Ладно, если ты уж так хочешь.

- Что? Подожди, ДжоДжо, я не- - снова пытается Цеппели, но Джозеф опять не даёт ему договорить, поднимая руку в жесте, просящем помолчать, и вставая с дивана.

- Нет, не надо оправдываться. Мы будем долгое время далеко друг от друга, ты так не можешь, всё, что было – ерунда, так что ладно, хорошо, почему бы не оставить это в прошлом.

Цезарь секунду сидит молча, ошарашенно глядя на него, затем встряхивается. На его лице прописывается раздражение. О, ну конечно, теперь он злится, да. Это кто ещё тут злиться должен, чёртов Казанова.

- Ты неправильно меня понял. Дай я догово-ДЖОДЖО! – конечно же, Джозеф не слушает его и, развернувшись, направляется ко входной двери. Он успевает надеть на себя один кроссовок, прежде чем Цеппели хватает его за руку и как следует вздёргивает. – Dannazione, да послушай ты!

- Зачем? По-моему, ты сказал уже достаточно! Я тебя понял, поэтому будь добр – оставь меня в покое на некоторое время, - с непривычной злобой отвечает Джостар, вырывая свою руку из хватки итальянца.

- Да в конце концов…! Гр-р, чтоб тебя! Почему ты вечно меня не слушаешь, когда я пытаюсь сказать тебе что-то важное?! – теперь уже и Цезарь начинает злиться всерьёз. – Всегда одно и то же – начинаешь витать в облаках посреди разговора, а если что не так, то ведёшь себя как ребёнок!

- Да, конечно! Я – ребёнок, ты взрослый! Я давно уже уяснил, что у нас всё так! В таком случае, может, мне стоит избавить тебя от этого ребёнка, раз он так тебя раздражает?! – не сдерживает обидной шпильки Джозеф, натягивая на себя второй кроссовок.

- О господи, да заткнись ты уже! Перестань психовать и дай мне уже сказать то, что я всё пытаюсь донести до твоей твердолобой башки!! – кричит Цеппели, всплескивая руками. Да, в таком состоянии Джостар уже давно его не видел. Но они и ругались так сильно в последний раз ещё той зимой, перед его отъездом в Неаполь и…

Нет, всё. Он просто уже не может ничего слушать и слышать. Ему нужно сбежать. Срочно.

- Куда это ты собрался? – спрашивает Цезарь, и злость в его голосе немного смазывается некоторым непониманием, даже тревогой.

- На улицу. Не иди за мной, - отрывисто бросает Джозеф, после чего распахивает входную дверь и быстро выходит в наружный коридор. Инстинкт настойчиво твердит ему уйти как можно дальше, и он охотно подчиняется ему.

Первым порывом было забраться на свой верный мотоцикл, который до сих пор был у него с шестнадцати лет, и поехать куда глаза глядят – лишь бы подальше и на подольше. Но этот порыв несколько затихает, стоит только Джозефу добраться до подъездной двери и выйти наружу. В лицо ему дует тёплый ветер, и он останавливается.

М-да. Чтобы поехать на мотоцикле, ему сперва нужно отправиться в загородный дом и выкатить оный из гаража. И вопрос ещё, осталось ли там хоть сколько-то бензина в баке – в последний раз он ездил на нём где-то год-полтора назад.

Впрочем, это не то чтобы проблема. Что первое, что второе. Ладно, может, он всё же так и сделает, просто поедет не куда глаза глядят, а погоняет по пригороду. А как только успокоится окончательно, то можно будет и вернуться домой. И дальше… Вопрос.

Однако всё это здорово, но только потом Джостар вспоминает кое-что, что в итоге заставляет его с досадой отказаться от этого плана. Когда он выскочил из дома, он не взял с собой ничего – ни своей личной банковской карточки, ни налички, ни транспортной карты. Даже ключи от квартиры оставил. Чёрт возьми, просто замечательно!

Хорошо, что он хоть телефон додумался взять с собой. Ладно уж. Джозеф негромко вздыхает, затем спускается вниз по ступенькам, идущим от входной двери в многоквартирный дом, и присаживается на самой нижней. Его эмоции относительно утихомирились, и поэтому он наконец-то может думать достаточно ясно. И первое же, что Джостар с ещё большей досадой понимает – это как же сильно он облажался.

Проклятье, ему определённо нужно начать работать над собственными эмоциями. Хоть как-то их контролировать и перестать в их порыве бросаться к первому же паническому выводу, что ему приходит на ум, а потом взрываться и творить не самые разумные вещи. Чё-ё-ёрт, как же глупо всё получилось.

Цезарь был прав – он действительно повёл себя как ребёнок, который что-то не так услышал и поспешил расстроиться, надумав себе бог знает что и не пожелав выяснить всё до конца. Да не просто это - ещё и наговорил много чего неприятного в ответ. И вполне возможно, что после такого Цеппели и правда решит больше не иметь с ним дела и…

Так, нет. Хватит. Он не собирается идти второй раз по этому порочному кругу. Он соберётся и подумает о том, как бы ему теперь всё исправить.

И это второе, о чём Джозеф начинает думать. Конечно, самое закономерное решение – это вернуться обратно и попросить прощения. И, само собой, попробовать поговорить ещё раз, но уже нормально. Да к тому же дополнительно объяснить, почему он сперва отреагировал не так, как надо – в самом деле, и здесь Цезарь прав, ему нужно быть более открытым касаемо своих переживаний, если он хочет сохранить их отношения.

«Если там ещё есть, что сохранять… Так, нет, сэр, вы НЕ идёте этой тропой опять! Нет. Абсолютно. Категорически».

В который раз себя успокаивая, ДжоДжо возвращается к предыдущему ходу мыслей.

Так, ладно. Прийти и извиниться. Но ему кажется, что этого недостаточно. К тому же, ещё раз - ключи он с собой не взял, и будет довольно неловко трезвонить в домофон, а потом в дверь квартиры вот так, с пустыми руками… О, точно!

Конечно, ему нужно наглядно показать, что он сожалеет о сказанном и содеянном. А для этого он должен преподнести Цезарю что-нибудь. Хм, только вот что?..

Девушкам обычно дарят цветы. Ну, не будешь же ты дарить цветы парню?

Впрочем… Цезарь Цеппели не был как все парни. И Джозеф быстро припоминает, что есть цветы, которые ему нравятся.

Подсолнухи. Вот какие. Факт, который он когда-то услышал вскользь, но как следует запомнил. Тогда он это сделал просто потому, что это было занятно. Теперь же он регулярно вспоминал об этом, потому что это важно.

Ну всё! Решение найдено, план составлен, теперь осталось только приступить к его исполнению.

Да, только вот опять же – есть пара загвоздок.

Во-первых, в ближайших цветочных лавках подсолнухов не обнаруживается, а это – всего лишь пара маленьких магазинчиков. Во-вторых, это всё в принципе бесполезно, потому что у него нет с собой ни налички, ни банковской карты, а до других магазинов не добраться из-за отсутствия проездного на какой бы то ни было транспорт.

Чёрт, вот и что теперь делать? Энтузиазм Джозефа начинает постепенно гаснуть, и в душе снова начинают скрести кошки. Нет, он не может просто так вернуться домой. А если попытается напроситься к кому-то переночевать, то в итоге оставит всё до завтра, а это не дело. Тем более кто знает – может, завтра уже будет поздно…

На сей раз от мрачных мыслей его отвлекает не здравый смысл, а звонок на телефоне. С долей удивления Джостар отмечает, что звонившей была его мать. Хм, странно, что ей могло быть нужно?

- Да? – так или иначе, но звонок он принимает. И старается звучать как можно непринуждённей.

- «Привет, ДжоДжо. Ты не мог бы передать телефон Цезарю? А то я пыталась дозвониться на его номер, но там не отвечают», - говорит его мать, и ох, блин. Просто прекрасно.

Джозеф нервно сглатывает и проводит рукой сквозь свои волосы.

- Эм… Ну, как бы тебе сказать, мам, - чёрт, ему очень не хочется рассказывать ей, что произошло. Стыд-то какой.

По счастью – и не совсем – Элизабет сама всё понимает по его заминке.

- «Вы что, поругались?» - спрашивает она, и в её голосе слышится непривычная осторожность. Это несколько успокаивает.