— Ты явно меня с кем-то спутал, мальчик, — Малефисента отошла от окна и встала напротив Бена. — Я не одна из твоих принцесс. Я знаю жизнь и знаю людей. Так что не мучай меня дурацкими вопросами. К делу, к делу! — поторопила она, размахивая рукой.
Разговаривать с ней было сложно. Бен не знал, было ли это так же сложно для Мэл. Возможно, к Малефисенте можно привыкнуть, но на это совсем нет времени, колдунья права. Ему оставалось только собраться с мыслями.
— Жан и Хелена с Острова Потерянных похитили Мэл и отвезли обратно на Остров. Они еще не выдвинули свои требования, но мы не можем ждать. Нужно действовать прямо сейчас! Они угнали единственный лимузин, на котором можно проехать сквозь барьер. И мы: я, Иви, Джей и Карлос, мы просим вас помочь перенести нас сквозь разлом в барьере на Остров, чтобы спасти Мэл, — в его плане все было так просто и понятно. Бен не ожидал, что может быть как-то иначе. Но Малефисента ответила ему коротко:
— Нет.
— Что? — опешил Бен. Он было подумал, что ослышался, но снова услышал:
— Нет. Н. Е. Т, — по буквам произнесла ведьма. — Справитесь и без меня, — добавила она небрежно и стала рассматривать сувениры на настенной полке.
— Нет, не справимся! — воскликнул Бен. — Нам нужна ваша помощь. Мэл нуждается в вас! Как вы можете отказываться отправиться на спасение собственной дочери?! Вы знаете островитян. Они способны на ужасные вещи. И я настолько боюсь за жизнь Мэл, что буду готов принять их требования. Отдать все королевство, лишь бы…— но его пылкую речь прервал спокойный ответ.
— Она не моя дочь, Бенни. Она мое создание. Которое пошло против воли своего создателя и заточило меня в форму ущербной ящерицы! Но теперь, благодаря вам, детишки, я снова обрела свое тело. А когда на Острове расправятся с Мэл, получу назад и силу, которая перешла ей от меня в тот злополучный день коронации. И тогда создам новое дитя, — она чуть-чуть подумала и добавила, — если захочу. И уж точно никогда не позволю ему стать таким, как мой первый неудачный эксперимент.
— Что? Что вы говорите? — Бену казалось, что эта спятившая ведьма сейчас бредит. Он понимал, за что она зла на Мэл, но ни слова не понял про остальное.
— Я создала ее! — пафосно воскликнула Малефисента. — Твою ненаглядную Мэл. Из моей магии, самой темной, завораживающей и самой совершенной, чтобы получилось такое же создание: прекрасное снаружи и ужасное внутри. Она должна была стать марионеткой в моих руках и однажды принести мамочке власть, как верная собачонка. И у меня почти получилось. Она хотела быть мной, она гордилась мной, а потом что-то пробудило в ней силу, которую я не предусмотрела. И как в ее черное сердце пробралась любовь? Наверное, это брак. У любого изделия он может быть. Мне было трудно тогда, — принялась рассуждать в слух Малефисента, перекидывая из руки в руку бесполезный опустошенный посох, — магии не хватало…
— Но барьер… он висит над Островом уже двадцать лет! Как вы смогли использовать магию под ним? — продолжал недоумевать Бен.
Малефисента смерила его презрительным взглядом. Мальчишка ровным счетом ничего не смыслит в магии. А сказки про героев и принцесс сделали из него неисправимого идеалиста. Такого обмануть — все равно, что конфетку у ребенка отобрать. И Мэл бы справилась с этим играючи, если бы сама не повелась на сказки про любовь. И куда они привели ее теперь? А мама предупреждала. Мама знает лучше!
— Ты думаешь я, величайшая злодейка и сильнейшая ведьма всех времен, не нашла бы способ скопить силы, чтобы обойти ваш жалкий барьер? — она коварно улыбнулась. — Да даже сейчас в нем огромная дырка! Но после создания Мэл я не смогла собрать свои силы. Неблагодарная девка! Если бы я знала, на что трачусь…
— Мэл замечательная! — вскипел Бен. — Она способна любить Иви, Джея, Карлоса, вас! Она любит даже вас, хотя вы этого не достойны!
— И конечно же ты надеешься, что она любит и тебя, — фыркнула Малефисента. Бен опустил глаза.
— Можешь не отвечать. Я сама все вижу. Но между вами стоят силы, которые никогда не позволят ведьме, — она выделила это слово, — стать жалкой принцессой.
— Нет! — остановил ее Бен. — Мэл старается изо всех сил противостоять темной магии, что мучает ее. Несмотря на то, что она ослабла после наказания, я рад, что фея Крестная вытянула из нее магические силы и избавила от них насовсем! — признался он в мысли, в которой не хотел признаться даже себе.
И тут насмешливое спокойствие Малефисенты нарушилось. Она резко развернулась к нему и подошла почти вплотную с ярко-горящими зелеными глазами.
— Эта бибиди-бобиди клуша высосали из Мэл магию?
Бен молча отстранился. Он не боялся этой обессилевшей ведьмы, но не мог долго находиться под ее пристальным взглядом.
— Это… это убьет ее, — нахмурившись, взволнованно пробормотала Малефисента.
— Вы же этого и ждете, — процедил сквозь зубы Бен.
— Да, но… ты не понимаешь, мальчик! Это другое! Без магии она точно без крови. Когда последняя капля вытекает из вен, что происходит, а? Человек теряет все силы и падает замертво! Без магии она скоро так же рухнет на землю и больше никогда не встанет. Только монстр мог обречь несчастную ведьму на такие страдания. Бедное дитя…
Страх за любимую все нарастал, чем больше Бен углублялся в разговор с ее матерью, и чем больше подробностей узнавал о той стороне жизни Мэл, которую никогда не знал. Парень не был уверен, знает ли сама Мэл обо всем этом. Откуда? Малефисента не посвящала ее ни во что, чтобы было легче манипулировать девочкой. И сейчас она среди врагов, на Острове, совершенно потерянная и постепенно угасающая… Дикий зверь взревел внутри груди короля Бенджамина, стоило ему только подумать об этом. А затем больно защемило сердце.
Но что было удивительно, защемило сердце и у Малефисенты. Сама она не угасала, ведь в ней еще были какие-то остатки магических сил. Да и если бы последние из них кончились, она бы осталась просто человеком, ведь была рождена, как все люди. Сердце болело за Мэл. Неведомое ей чувство проснулось в груди колдуньи. Она вспомнила себя юную, наивную и вероломно обиженную. Представила, какого должно быть ее созданию сейчас. Она непроизвольно вспомнила то, что похоронила в чертогах разума много лет назад. И поняла, что не обретет покой даже обретя могущество и власть, если не спасет свою дочь.
— Как ей помочь? — рычал зверь внутри короля. И он был готов схватить Малефисенту, чтобы его требования звучали угрожающе.
— Найди сосуд, куда ушли ее силы, — сдалась Малефисента обреченно. Она понимала, что если силы вернутся в тело юной Мэл, они навсегда останутся ее, а сама ведьма будет доживать век лишь с теми крохами, что имеет сейчас. Это была жертва. Первая добровольная жертва в ее жизни. — Мы захватим его на Остров. А когда найдем и освободим Мэл, я все сделаю сама.
— Я не отдам вам сосуд, пока мы не освободим Мэл, — он сомневался, можно ли вообще доверить это дело Малефисенте или лучше надавить на фею Крестную. Ведь если Малефисента обманет, она заберет все силы себе, и ничто уже не сможет ее остановить. А Мэл… Мэл растает на его руках, как первый хрупкий снег. Но у них может не остаться времени на уговоры Крестной и возвращение Мэл в Аурадон. И тогда Бену придется доверится Малефисенте. Лучше он окажется виновником возвращения могущественной ведьмы в Аурадон, чем не использует единственную отчаянную попытку спасти свою любовь.
— Пожалуйста, — легко согласилась ведьма. — Ты и сам знаешь, что если я решу вас предать, то сделаю это. И вы не сможете мне помешать.
— Ну что, она согласна? — окружили его Иви, Джей и Карлос, когда Бен вышел из комнаты феи Крестной и плотно закрыл за собой дверь.
С тех пор, как Джейн вышла к ним и сообщила, что ей удалось расколдовать Малефисенту, друзья с нетерпением караулили, когда же Бен закончит разговор с ней и выйдет рассказать им обо всем. Джейн не осталась с ними. Она спешила в свою комнату, подальше от всего, что тут происходит. Да им и не нужно было присутствие лишней пары глаз, так что никто не возражал, когда она пролепетала что-то вроде “ну ладно, я пойду, до встречи” и засеменила по коридору.
