— Нет, сэр, — Блэквуд чувствовал, что должен сказать что-то ещё, но не знал, что именно. Не было новостей, которые могли бы порадовать юного короля. Не было и трагических. Сплошная неизвестность. Разве что…

— И никаких новостей? — устало вздохнул Бен.

— Нет, сэр.

Отвечать так чётко и категорично Блэквуд умел прекрасно. Служба научила его этому, как и тому, что не стоит говорить больше, чем тебя спрашивает начальство. Наживешь лишних проблем или, того хуже, задач. Король спрашивает о результате поисков их катеров. Никаких распоряжений насчёт новостей о пиратов он не получал. И Бену совсем не обязательно знать, что недавно кто-то видел, как большая часть команды на лодках покинула корабль. Они уплыли в неизвестном направлении. До сих пор никто не сообщал об их возвращении. Наверняка, если король об этом узнает, пошлёт катер вдогонку. Но мало ли по каким делам уплыли эти оборванцы? Товарищам Блэквуда на катерах не стоит идти за ними черти знает в какие дыры этого страшного грязного мирка только потому, что есть вероятность, что будущая леди Мэл именно там, куда пираты отправились.

Энгерт вообще скептически относился к возможному браку короля с ведьмой. Кроме красоты, он не находил в Мэл никаких достоинств, приличествующих двору. В её волшебное преображение он никогда не верил, и сейчас Мэл показала истинное лицо. Другое дело, принцесса Одри из его родного королевства. Но больше, чем репутация правящей династии, Энгерта волнует собственное самолюбие. Подчиняться королеве-ведьме, дочери Малефисенты, чуть не погубившей королеву Аврору и все королевство однажды, для потомка благородного рода Блэквудов кажется предательством всех ценностей. Заикаться об этом Энгерт, конечно, не смеет.

— Где ребята? — в форт-посте поисковой операции — квартире отпрысков тихо. Уезжая на рассвете, он ничего не сказал друзьям, но попросил об этом Энгерта. На время поездки тот был назначен помощником королем Адамом.

— Мисс Иви и мистер Карлос ушли в город. Мистер Джей и мисс Лони сейчас на катере на восточном направлении. Они изъявили категоричное желание поехать.

— Карлос и Иви ушли в город? Зачем? Они не сказали, когда вернутся?

— Они мне ничего не доложили, сэр.

— Нам не стоило даже пытаться, — сокрушался Карлос. У него был порван рукав, а на икре алело место будущего синяка. Иви протянула ему пластиковую бутылку воды из запасов, привезенных Беном из Аурадона.

— Прости, что настояла, — подруга смотрела с сожалением, хотя Карлос и не думал на неё злиться. Он сам согласился с её предложением залезть на балкон башни их с родителями дома. Иви решила, что внутри среди хлама может найтись нечто полезное. Карта или что ещё. Однако восхождение завершилось падением. Хорошо, что мешки с чем-то сыпучим, сваленные под стеной, смягчили его.

Зайти через дверь ребята не решились. Им страшно не хотелось сталкиваться с матерями. Слухи о том, что аурадонцы приехали на Остров наверняка дошёл и до них, но это одно. Совсем другое дело — увидеться с родителями лично. Их реакция могла быть непредсказуемой. Странно, что Круэлла, Злая королева и Джафар ещё не отправились на поиски своих чад.

— Идти сможешь? — робко поинтересовалась Иви. Карлос оперся на её руку и встал.

Им не хотелось добавлять забот Бену из-за дурацкой провалившейся идеи, о которой они даже никого не предупредили. Но Иви и Карлосу очень хотелось помочь хоть чем-то. Ожидание новостей угнетало их. Особенно с учётом того, что они могли прийти печальные. Когда Бен отправился за помощью домой, ребята решили, что по его возвращении они станут искать Мэл вместе, а помощь, что бы это ни было, будет лишь на вторых ролях. Его приезд с целым отрядом гвардейцев на катерах стало сюрпризом. Сам Бен не был в восторге от того, как обернулись дела. Его никто не винил, но и смириться с ролью ожидающих дети острова не могли. Это шло против духа приключений в их крови. Так Джей и Лонни оказались на одном из поисковых катеров с утра, а Иви и Карлос под родительской башней.

— Держись за мою руку, если нужно, но нам придётся идти. Бен, должно быть, уже вернулся и волнуется. И мы не знаем последних новостей!

— Я же сказал, порядок, — отмахнулся Карлос, и они отправились обратно на квартиру.

Город уже проснулся, на улицах шастал народ, гул голосов сливался в один. Кто-то узнал в паре ребят тех самых, но ничего не сказал и не сделал. Теперь Иви и Карлос были чужими для Острова. Отпрыски, когда-то уехавшие, чтобы принести родителям власть, стали аурадонцами насквозь, получили могущественное покровительство. И не было пути назад.

Следующие сутки прошли для них, словно пять стадий принятия неизбежного. Отсчет начался, когда катер с Джеем и Лонни вернулся без хороших новостей и Мэл на борту. Они все тогда подумали о самом ужасном, но все держали лицо. Тихая скорбь поселилась в сердцах. Каждый погрузился в собственные переживания, не в силах разделять их с кем-то ещё. Для Бена же началось «отрицание».

Никто из посторонних не смог бы заметить, что с ним творится не ладное. Он продолжал планировать дальнейшие действия, отдавал гвардейцам какие-то приказы и нехотя слушал советы. Однако резкость в голосе и движениях, поспешность и сбивчивость свидетельствовали только о том, что за утроенным старанием Бен пытается скрыть от самого себя простую истину. Слишком поздно. Чем сильнее она прожигала душу, тем больше агрессии ко всему окружающему Бен проявлял. Не самая лицеприятная стадия «гнев» наступила незаметно.

Его раздражало всё: тишина в квартире, нарушаемая лишь им самим, пассивность окружающих. Он смотрел на бледные лица Иви, Джея, Карлоса и Лонни и не мог поверить, что они ничего не делают, чтобы вернуть Мэл. Их Мэл! Он злился на них за план прийти сюда и не пороть горячки. Он злился на себя за то, что поддался и согласился. «Нужно было действовать немедленно же, как только она ускользнула в пучину!» — Бен нервно мерил шагами комнату. Их всегда получалось разное количество.

— Бен, послушай, — попыталась остановить Иви мягким прикосновением к плечу, но он тут же встрепенулся.

— Не надо, — твердо ответил Бен, глядя ей прямо в глаза. Иви еле сдерживала наворачивающиеся слёзы. Она вдруг отчётливо поняла, что если скажет сейчас хоть слово, то её губы и голос задрожат, а потому просто кивнула и ушла в другую комнату.

Вечером гвардейцы принесли ужин. Наследники и Лонни разбрелись по квартире по разным углам, но после призыва Блэквуда все же собрались в одной комнате и взяли по тарелке. Они ковыряли еду, сидя кто где, когда Бен присоединился к ним. Он остановился, обвёл друзей долгим взглядом, а потом тихо извинился.

— Я подумал, может…

Вечер плавно подвёл его к «торгу».

— Она не у Умы! Даже если бы и была, то не одобрила такого, — горячо возразил Карлос.

— Он прав, Бен. Пойти на поводу у капитанши — погубить весь Аурадон.

— Может, мне позволят снять с Острова барьер ненадолго? Чтобы сработало поисковое заклятье, — Бен всё никак не мог успокоиться.

— Ты король, Бен, — напомнила ему Иви. — Тебе решать. Но отец, фея и совет попробуют тебе помешать. И тогда жди, что мы примем не твою сторону. Мы не меньше твоего боимся за Мэл. Но есть случаи, когда нельзя уравновешивать чаши весов, на одной из которых жизнь твоего близкого, а на другой — судьба целого мира. Как бы сильно этого не хотелось.

Всю ночь «депрессия» не давала ему сомкнуть глаз.

«Принятие» наступило утром. Тревожная бессонная ночь выжала все соки. Не оставалось сил ни бороться с собственным пониманием, ни злиться, ни искать варианты. Хотелось только, чтобы поскорее все закончилось. И с этой определенностью, что бы она не принесла, учиться жить дальше.

В совершенной апатии Бен вышел на берег. Сопровождающие его гвардейцы одним присутствием отпугивали местных жителей. Бен не хотел этого, нарушать их привычный беспорядок жизни, но сейчас совершенно не обращал ни на что внимания. Столкнувшись глазами с морем, он попытался слабо обратиться к тому. «Верни мне её». Море хлестнуло волнами о камни. Не в его стиле возвращать затонувшие сокровища даже из жалости к любящему сердцу.