— Пенни знает? — спрашивает он у сына, хотя ответ и без того очевиден.

— Нет. — Джагхед качает головой. — Только ты и…

Имя вертится на кончике языка, но произнести его вслух он не решается. Отец делает это за него.

— Бетти?

Зелёные глаза расширяются, и в них без труда читается все, что прячется в недрах измученной души.

— Брось, Джаг, я ведь не слепой. Раньше может и не замечал, но сейчас…

— Все изменилось.— От голоса Джага веет холодом. — У неё своя жизнь, и мне там делать нечего.

Огонь его больше не завораживает, аппетит окончательно пропадает, а шум реки действует на нервы, словно скрежет ножа по тарелке.

— Снова ошибаешься, — говорит отец таким тоном, словно ему известны все тайны мироздания. — Ты ей небезразличен, я в этом больше, чем уверен.

— Избавь меня от этого, — устало просит Джаг, прикуривая новую сигарету. — Я не нуждаюсь в утешении и тем более — в жалости. Она свой выбор сделала и мне, если честно, уже плевать.

— Какой же ты трудный. — ЭфПи вздыхает.— Ладно, чёрт с тобой, скажу как есть, а дальше дело твоё. Сегодня я заскочил к Пенни, и угадай кого там встретил?

— Откуда мне знать.

— Бетти.

Джаг, сделавший в этот момент глубокую затяжку, забывает как дышать. Бетти?! У Пенни?! Невозможно. Отец бредит, не иначе.

— Ты серьёзно?!

— Да, абсолютно. С ней ещё был сынок шерифа. Бетти велела молчать, но…

— Кевин был с ней?! — Шарики у Джонса окончательно заезжают за ролики. — Что они забыли у Пенни?

— Помогают ей с твоим делом, — объясняют ему. — В подробности меня не посвятили, но Пенни заверила, что все под контролем. Они борются за твою свободу, Джаг, а это дорогого стоит. Ну как, убедил я тебя?

С минуту Змеиный король молча пялится в темноту, а потом резко вскакивает на ноги.

— Куда ты? — ЭфПи с изумлением смотрит на него.

— В город, — на ходу отвечает Джаг, широким шагом направляясь к байку.

Фары загораются и рев мощного мотора прокатывается по водной глади. Джаг дает по газам, и байк срывается с места, унося его в темноту.

***

На кухне Эндрюсов идет оживленная беседа. Бетти помогает Арчи с мытьем тарелок, коих после грандиозного ужина набралась приличная груда. Фред с бутылкой пива в руке сидит за столом и ссыплет невероятными историями из своей бурной молодости.

— Вы только представьте — зал забит под завязку, яблоку негде упасть, первый аншлаг, все на взводе. Ребята нервничают, до выступления пятнадцать минут, а барабанщик как сквозь землю провалился. Джим, басист, уже собирался звать на помощь своего друга, как в гримерку заваливается наш, пьяный в хлам, барабанщик.

— И он с блеском отыграл все выступление, — с улыбкой говорит Бетти. Она пересмотрела десятки фильмов с подобным сюжетом и финал у всех именно такой.

— Нет.— Мистер Эндрюс разочаровано вздыхает. — Все вышло иначе. Сначала он разбил в гримерке зеркало, запустив в него бутылку, а после его вырвало прямо на басиста. Джим сломал ему челюсть, приехали копы, а выступление в итоге прошло отвратительно.

Бетти смеется, а Арчи, слышавший эту историю миллион раз, лишь ухмыляется, качая головой.

— Хотела бы я побывать на вашем концерте, — говорит Бетти, вытирая белым полотенцем пеструю тарелку. — С гитарой вы, наверное, смотрелись очень круто.

— О, да. — Фред горделиво расправляет плечи. — Я был чертовски горяч, все девчонки сходили с ума.

— Боже, пап. — Арчи насмешливо морщится. — Ты мою девушку пытаешься закадрить?

Только мистер Эндрюс открывает рот, чтоб сострить, как в дверь настойчиво стучат. Троица переглядывается, гадая, кого там принесло на ночь глядя.

— Я открою, — говорит Фред и исчезает с кухни.

Спустя пару минут он возвращается и по его выражению лица видно — ночной гость ему неприятен.

— Эм, Бетти…это к тебе. — Веселость в его голосе пропадает.

Блондинка с недоумевающим видом передает тарелку Арчи, который выглядит крайне озадаченным, и спешно покидает кухню.

«Элис? ЭфПи? — мелькают догадки в её голове. — Какого дьявола их принесло сюда? Неужели что-то случилось?»

Она рывком открывает дверь и… Господи, только не это!

На крылечке, прислонившись к резным перилам, стоит Форсайт Пендлтон Джонс Третий собственной персоной.

Комментарий к Часть 18. Все тайное…

Здравствуйте, мои хорошие!)))Вот и новая глава. Я очень старалась, правда, и надеюсь, вам понравится) Хм…похоже милая посиделка Эндрюсов накрылась медным тазом…Но, скажу по секрету - я этому рада 😂 Дальше будет ещё веселей, я буду работать не покладая рук!) Всех люблю)

========== Часть 19. Точка невозврата ==========

С глазами на пол лица, Бетти пялится на Джонса, все ещё не в силах осознать факт его наличия на крыльце Эндрюсов. Может он — галлюцинация? Папаша Фред посыпал лазанью какой-то неведомой травой, возможно от неё и возникают такие психоделические видения. Как бы ей этого не хотелось, но нервно курящий Джагхед был пугающе реален.

— Какого хрена ты здесь? — наконец спрашивает она, закрывая за собой дверь.

— Простите, что нарушил семейную идиллию, — едко говорит Джагхед, бросая дымящийся окурок прямо на крыльцо. — Я звонил, но у тебя трубка выключена.

— Вообще-то включена, просто ты в чёрном списке, — безжалостно врет Купер. — Ну, чего хотел? У меня мало времени, так что в темпе.

— Как скажешь. — Зелёные глаза прожигают её насквозь, до самого центра души. — Ты, Келлер и Пенни… Объяснишь, в чем тут прикол?

Сердце у Бетти издает тихий писк и перестает биться. Она потрясенно хлопает густыми ресницами, и отдаленным участком мозга с ужасом понимает, что игре конец. «Откуда он…ах, ну да, что за тупой вопрос. ЭфПи Джонс. Подлый клятвопреступник и трепло. Нутром ведь чуяла, что он обязательно устроит какую-нибудь пакость. Иуда змеиный. Так, стоп, а что именно он ему наплел? Вдруг о главном все-таки умолчал?»

— Эй, язык проглотила? Сама вроде просила в темпе.

— Мы…по делу к ней заходили. По личному.

— Вот как? — притворно изумляется Джагхед, желая выяснить, на какие глубины лжи способна опуститься Купер. — И какое же личное дело привело вас к моему адвокату? Давай, поделись, я пиздец как заинтригован.

— Она что — твоя собственность? — огрызается Бетти. — Боюсь тебя огорчать, Джонс, но ты не пуп земли, и у твоего адвоката есть другие заботы.

Лучшая защита — нападение, не так ли?

— Какое дело? — спокойно повторяет Джаг. — Это что, государственная тайна?

— Бинго! — Мимолетная саркастическая улыбка искривляет алые губы. — Все, проваливай, твоя проблема решена.

Она уже сматывается с проклятого крыльца, как ей в спину раздается:

— Странно…я думал личное для тебя — это Эндрюс.

Бетти каменеет, а кусок льда, который ещё недавно был сердцем, тяжёлой глыбой проваливается в желудок.

— Представление окончено, Купер. — Он отрывается от перил и чуть ли не в плотную подходит к застывшей фигурке. — Я хочу знать правду. Пенни эту честь на тебя спихнула. Сказала, с твоих слов она не будет похожа на бред сумасшедшего.

Словно в замедленной съёмке Бетти оборачивается, каждой клеточкой ощущая обжигающие волны, идущие от человека, близость которого вызывает непроизвольную дрожь в ослабшем теле. Лёгкий порыв ветра доносит до её обоняния неизменный «L’Homme Ideal», чей пряный, сливочно-хвойный аромат добавляет к усиливающейся дрожи ещё и острое, предательски жгучее желание, от которого в животе все скручивается в морской узел. Превратившийся в бесформенное желе, мозг требует немедля послать Эндрюса к чертовой матери, утащить Джонса в первый же попавшийся тёмный угол и сотворить с ним то, после чего дурацкие вопросы отпадут сами собой. Алые губы раскрываются и одним святым известно, какие слова собираются с них слететь, и если бы не скрип дверной ручки, то Джонс, скорее всего, услышал бы очень забавные вещи.

Дверь из красного дерева открывается, и на пороге возникает пунцовый от ярости Арчи. Челюсть плотно сжата, в карих глазах — колючая злость. За широкой спиной маячит обеспокоенная физиономия мистера Эндрюса, которому это стихийное собрание на собственном крыльце явно не доставляет никакого удовольствия. Бетти отшатывается от Джагхеда, и это непроизвольное телодвижение отзывается на лице Арчи появлением новой эмоции — животной ревности.