Так, плутая по лабиринтам своего сознания, она и дотягивает до спасительного звонка. В числе первых смывшихся из кабинета, она шагает по гудящему от голосов коридору, когда её нагоняет Кевин.

— Привет. — Он натянуто улыбается. — Можем поговорить?

— О чем? — спрашивает она, делая остановку возле шкафчика, чтоб избавиться от тяжёлого учебника.

— Ты знаешь о чем, — с нажимом на последнее слово отвечает Кевин. — Я вчера с отцом говорил…

— Господи, и ты туда же, — перебивает его Бетти, со злостью захлопывая дверцу. — Давно ты в сплетники заделался?

— Давай я закончу и потом ты решишь, кто я, — ровным тоном говорит Кевин. — Так вот, вчера я сказал отцу, что вся грязь, которая вылилась на тебя и Джагхеда — это его заслуга. Он проявил полную некомпетентность и мне ужасно стыдно за него, Бетти. Мои извинения ситуацию уже не спасут, да и тебе от них толку чуть, но это единственное, что я могу предложить.

— Кев…– Бетти так неловко, что хочется провалиться сквозь землю. — Слушай, прости за сплетника, я это случайно ляпнула, нервы сейчас не к черту.

— Забыли, — говорит он. — Расскажи лучше, как там Джаг? Он в курсе дел?

— Частично. Хотя, есть вероятность, что Элис уже просвятила его с утра пораньше.

— Черт, Элис… Дай угадаю — шампанское по этому случаю вы не открыли?

— Ну, они с ЭфПи открыли «Hennessy» и трахали мой мозг добрых полчаса. У маман чердак поехал капитально, угрожала мне билетом до Ванкувера, как попугай повторяя при этом, что у нас с Джагом отношения.

— Ужас! — Кевин одним словом точно описывает весь вчерашний вечер. — Слушай, Беттс, ты только не злись, но этот поцелуй… Его ведь можно считать за официальное подтверждение?

— Боже, Кев, да не встречаемся мы! — звучит, видно, не очень убедительно, потому как физиономия Кевина принимает выражение насмешливого скептицизма.

— Брось, Беттс, мне-то ты можешь правду сказать? Я хоть раз тебя подвел?

— Нет, — честно отвечает девушка, — ты, похоже, единственный в этом месте достоин доверия.

— Ну и…

— Да нечего тут рассказывать. — Она вздыхает. — Я сама толком не понимаю, что между нами. Один день мне кажется, что он смысл моей жизни, а потом будто щелкает что-то и все летит к дьяволу. Короче, как в таких случаях говорят — все сложно, да?

— Ага, типа того, — задумчиво тянет Кевин. — Знаешь, возможно я неисправимый романтик, но между вами точно есть особая связь. Про таких говорят — родственные души. Я давно это заметил. Вообще, трудно было не заметить, ты ведь светилась рядом с ним.

— Кев, без обид, но коп из тебя выйдет отменный, — усмехается Бетти. — Обладай твой отец такой наблюдательностью, цены бы ему не было.

— Ха-ха, нет уж, в полицию я точно не сунусь, — смеется парень. — Я собираюсь нарушить традицию семьи Келлер и пойти в медицину.

— Вау, уже представила тебя в белом халате. — Бровь девушки игриво изгибается.— Ты будешь чертовски сексуальным доктором Келлером. Ну, раз уж мы о будущем, включи-ка свой третий глаз и скажи, кем ты видишь меня лет через пять?

На этой интригующей ноте диалог обрывается, ведь за спиной Кевина возникает Вероника Лодж. Она носит траур по Реджи, потому выглядит малость необычно — скромное чёрное платье до колен, полное отсутствие косметики на бледном лице и прямые, без модной укладки, волосы. Но как только она открывает рот, становится ясно, что внутреннее наполнение осталось прежним.

— Кевин, можно тебя на минуту?

Озадаченный просьбой, он отходит с брюнеткой на пару шагов.

— Какого хрена ты с ней трепишся? — шипит она. — Забыл на чьей ты стороне?

— Успокойся, Ронни, — тихо просит ее бедняга Кевин. — Бетти ведь ни в чем не виновата…

— Эй, Лодж! — окликает её обладательница слуха летучей мыши. — Есть претензии — выскажи их в лицо, или ты только в Твиттере такая смелая?

Кевин вытягивается в струнку, нервно сглотнув комок в горле, а к бледным щекам Вероники, тем временем, приливает кровь. Она медленно подходит к Бетти, которая принимает вызывающую позу, посылая невербальный сигнал о готовности к схватке.

— Твоё общество мне омерзительно, но раз ты жаждешь откровенности, то получай, — с максимальным презрением изрекает Вероника. — Твой конченый братец — убийца и психопат, и он будет гнить в вонючей камере так долго, что мать родную забудет! Хотя постой, какой же он тебе брат, раз вы сосетесь у всех на виду.

Взгляд Кевина испуганно мечется с одной девушки на другую, а меж тем, число желающих воотчию лицезреть сие представление неуклонно растет. Сначала присоединяются близнецы Блоссом, а спустя мгновение в толпе маячит ещё одна рыжая голова.

— И это все? — ядовито усмехается её визави. — Боже, не знала, что у тебя с фантазией так туго. Ладно, раз уж твой крошечный мозг на большее не способен, будем работать с тем, что есть. Во-первых, вина Джонса — это миф, основанный на лжи и тотальной тупости некоторых власть имущих, которые зачем-то напялили на себя форму и с умными лицами творят лютую дичь. Все обвинения против него шиты белыми нитками, но такие как ты охотно в них верят, потому что такое понятие, как критическое мышление ваши жалкие три извилины принять не способны. Во-вторых, моя личная жизнь — это моя личная жизнь, и тебя она никаким боком ебать не должна, ясно? С кем я целуюсь, с кем трахаюсь и что слушаю перед сном — не твое собачье дело, и если ты ещё раз заикнешься обо мне или Джаге, или настрочишь в интернете очередной гениальный твит, я разукрашу твою симпатичную мордашку так, что мамаша-мэр признает тебя только по тесту ДНК.

Наступает звенящая тишина. Толпа задерживает дыхание в ожидании ответного удара, и он следует незамедлительно.

— Похоже, любовь к насилию у вас в крови, неудивительно, что вы сошлись. Теперь понятно, почему ты покрывала его — ты сама такая же больная психопатка, для которой чужая боль — наслаждение. Я видела вас в ту ночь… Я помню ужас на твоём лице после возвращения Джонса. Он все рассказал тебе. И пока мой Реджи лежал на дороге, истекая кровью, вы трусливо уползли в свою змеиную нору, где до рассвета строили план по спасению Джонса из лап правосудия.

— Ты бредишь, — тихо говорит Бетти. Ей не по себе, ведь Вероника в точности описывает события той страшной ночи.

— Нет, это не бред. — Голос у неё дрожит. — Это правда. Знаешь, в чем ещё правда? В том, что он тебе небезразличен, иначе ты не пошла бы на сокрытие преступления. Реджи был мне небезразличен, а теперь его нет. Знаешь, что я сейчас чувствую? Ничего… Я утратила эту способность. От меня ничего не осталось, кроме пустой оболочки, не способной к исцелению. Это я к тому, что скоро ты сама убедишься, какого быть никем. Когда Джонс услышит свой приговор, есть вероятность, что жить он больше не захочет. А возможно и не услышит…

Это происходит за долю секунды и никто из толпы не успевает среагировать. Бетти с быстротой разъярённой львицы налетает на свою противницу, повалив её на пол.

— Если с ним что-нибудь случится, я убью тебя! — шипит Купер, вцепившись в густую гриву Лодж и с приличной силой приложив ее головой об пол. Вероника, отбиваясь, бьет ее по лицу, оставив на щеке алые следы от острых ногтей. Арчи бесстрашно ныряет в гущу событий в попытке оттащить Бетти, но та не желает разрывать контакт, мёртвой хваткой держа в кулаке волосы своей соперницы.

— Бетти, отпусти её! — Эндрюс пытается вразумить девушку, но все тщетно.

Плотина прорвалась, изрыгнув поток бесконтрольной агрессии, который горячей волной захлеснул два мятежных сердца.

— Отвяжись от меня! — Купер брыкается, не ослабляя хватку. Изловчившись, она безжалостно ударяет парня локтем по ребрам, отчего тот, сдавленно охнув, ослабляет тиски. Почуяв свободу, Бетти снова переводит драку в партер, оседлав Веронику, которая явно сдает позиции. Арчи же предпринимает новую попытку остановить кровавое побоище, и на этот раз компанию ему составляют Кевин с Джейсоном. Едва руки капитана «бульдогов» смыкаются на талии Купер, которая в этот момент здоровается кулаком с лоджевским носом, в коридоре гремит голос директора.