— Голый?

— Иди в задницу, Топаз.

— Ладно-ладно, иди прихорашивайся. Скоро увидимся.

— Ты же подготовишь все? Не забудешь?

— Не переживай, Ромео, я все сделаю.

— Спасибо. Я напишу, когда придет время.

— Буду ждать.

— Ладно, мне пора.

— Эй, Джаг, постой. А ты ну…поговорил с ней?

— Само собой я поговорил. Все, мне пора. До скорого.

Джагхед бодрым голосом заканчивает разговор, чтоб Тони не дай Бог не догадалась, что дело не чисто. Да, он соврал. Не было никакого разговора, ведь они с Бетти даже не виделись за этот день. Хотя, слово «соврал» не совсем корректное, тут скорее подойдет «приукрасил». Или ещё лучше — «забежал вперёд». Вот сейчас он приведёт себя в приличный вид и сразу же пойдёт к Бетти. Речь уже подготовлена, так что все пройдёт как нельзя лучше. Главное не волноваться, и что ещё важнее — держать себя в руках.

Но вот беда, от одной только мысли, что они с Бетти окажутся наедине, его начинает в прямом смысле лихорадить. Он прекрасно знает, что сейчас между ними пропасть, и чтоб сократить этот разрыв нужно время, очень много времени, но все равно не может перестать думать о ней, как о той Бетти, из прошлого. Тоска по ней буквально сводит его с ума, лишая последних крупиц выдержки. Он дорого бы заплатил за простое объятие, за один короткий поцелуй, за мимолетную улыбку… Он отдал бы все на свете за право вновь обладать ею. Обладать целиком — каждой клеточкой её тела, каждой мыслью в голове — безраздельно и до последнего вздоха.

Телефон громко чирикает, возвещая о новом сообщении. Джагхед вздрагивает и только сейчас замечает, что так и стоит истуканом, держа мобильный в руке, в полотенце, обернутом вокруг бедер и мокрыми волосами, с которых стекают холодные капельки воды. Он хмурится, стараясь отогнать тягостные мысли, и бегло просматривает сообщение. Топаз развлекается.

«Как насчёт лепестков роз? Или это перебор?»

Он усмехается, бросает телефон на кровать и подходит к шкафу, чтоб найти какую-нибудь приличную рубашку и брюки. Сыпля тихими ругательствами, Джагхед шарит по полкам в поисках чего-то сногсшибательного, но ничем таким там и близко не пахнет. Почти весь свой гардероб он уволок в «Белый Змей», а здесь похоже осталось только то, на что можно смело весить ярлык «не подлежит носке по причине отстойности». Чёрт, а ведь он был уверен, что не все так плохо, потому и приехал домой сразу после школы, не заезжая в бар за сменкой.

Издав полный разочарования стон, Джаг от души хлопает дверцой ни в чем не повинного шкафа. Он-то надеялся предстать перед Бетти во всей красе, но судьба решила иначе. Он подходит к кровати, на которой лежит его утренняя одежда, и придирчиво её осматривает. Темно-серые джинсы и черный кашемировый свитер с горлом выглядят вполне себе неплохо, но Джаг все равно недоволен. Перед глазами вдруг отчётливо возникает насмешливая физиономия Свит Пи, который окажись он здесь и видя его недовольство, посоветовал бы, раз уж на то пошло, явиться к Бетти прямо в полотенце.

Джаг улыбается своим мыслям. Когда-нибудь такое и впрямь случится.

Серьёзно, он так и сделает, когда придет время.

Когда они с Бетти вновь станут близки.

~~~

В это же самое время Бетти заканчивает последние приготовления к завтрашнему отъезду. Переполненный чемодан грозит не закрыться, но она нагло засовывает туда еще пару джинс и толстовку с капюшоном. Пыхтя от напряжения, она утрамбовывает вещи, которых у неё оказалось не просто много, а очень много. На полу уже приткнулся пузатый рюкзак с разной мелочью, начиная от фена и заканчивая ватными дисками, которые в Ванкувере, по всей видимости, купить ну просто нереально. Кое-как чемодан закрывается. Бетти стаскивает его на пол и ногой задвигает под кровать, чтоб не было искушения запихнуть туда ещё что-нибудь.

Она с облегчением выдыхает и плюхается на кровать, чтоб перевести дух. Внутри зреет волнительное чувство, которое обычно возникает перед дальней дорогой. Она уже представляет, как утром сядет в автобус, обязательно возле окна, чтоб любоваться видами и не уснуть. Она будет грызть обожаемые «Doritos» с острым тако, а в наушниках будут играть любимые треки, под которые душа в буквальном смысле улетает в рай. С каждой милей, на которую автобус будет удаляться от Ривердэйла, ей будет становится все легче и легче. Да, именно так все и будет. Легче и легче.

Как только в голове возникает такая мысль, ее взгляд словно намагниченный, притягивается к подаркам, лежащим на прикроватной тумбе и к которым она так и не притронулась с самого утра.

Её одолевает жуткое любопытство. Сначала она решает открыть подарок Элис. Там ничего интересного, уверена она. Но это оказывается не совсем так… Едва она срывает блестящую обертку, как ее глаза расширяются от удивления. Голубой, с отчетливыми нотками бирюзового футляр известного ювелирного бренда немало озадачивает ее. Торопливо развязав белую ленточку, она открывает его и видит невиданной красоты браслет то ли из белого золота, то ли из платины, инкрустированный маленькими круглыми бриллиантами. Она не решается вытащить украшение из его уютного гнездышка из сладчатого шелка, и некоторое время просто разглядывает его, даже не прикасаясь. Странно, откуда у матери деньги на такие дорогие подарки? Такой браслет, да еще и от «Tiffany» стоит не меньше двадцати тысяч, а может и того больше. Пару месяцев назад она брала кредит, чтоб оплатить Джагхеду какого-то свидетеля, а сейчас разбрасывается такими шикарными подарками. Все это очень странно, нужно выяснить в чем тут дело. Разобравшись с одним подарком, Бетти поглядывает на другой. Несколько секунд она все же колеблется, но в итоге хватает с тумбы коробочку, вызывающую просто неподдельный интерес. Неловкими пальцами она разрывает тонкую красную ленточку, срывает блестящую золотую бумагу и видит…

Твою же мать.

В руках у неё в самом деле оказывается альбом в твёрдом картонном переплете. И все бы хорошо, но альбом этот…просто безобразный. Он нежно-розового цвета в белый мелкий горошек, а по краям украшен трафаретными золотыми цветочками, такими же невыносимыми как и корявая надпись посередине обложки, сделанная ядерно-розовыми чернилами — Элизабет Г. Купер.

Обалдевшая Бетти ещё какое-то время пялится на подарок Джагхеда Джонса, не понимая до конца прикол это или он в самом деле расчитывал, что ей понравится этот кошмар. Издав тихий нервный смешок, она тем не менее решает заглянуть в розовые внутренности этого уродца.

В ту же секунду сердце, тихо екнув, начинает трепетать словно листочек на ветру.

С первой страницы, с черно-белого снимка в стиле «полариод», на неё смотрит она сама, скорчившая фотографу забавную рожицу с высунутым языком. Такая беззаботная. С забавными кудряшками и горящими глазами. С безупречной кожей. И в самом деле…счастливая. Под фотографией нацарапана дата — 17 октября 2018.

Дрожащие пальцы нетерпеливо переворачивают страницу. Следующая дата — 20 октября. Снова она, только теперь в компании Джагхеда. Смазанное селфи — она целует его в щеку, а он театрально закатывает глаза. Смешное фото. Действительно милое.

Следующий кадр — спящая Бетти. 23 октября. Крупный план лица, она лежит на боку, положив ладонь под голову и забавно приоткрыв рот. Фотограф, как видно, бодрствует на соседней подушке.

Бетти чувствует, как краска приливает к щекам. Ей кажется, будто со страниц альбома в лицо ударяет горячая волна воздуха. В горле предательски пересыхает, и она с трудом сглатывает, ощутив неприятное першение в горле.

27 октября.

Снова она, на этот раз полуголая, с сигаретой в руке. Сидит в чёрном глубоком кресле, поджав под себя ноги. Хмурая, с всклокоченными волосами и в бесформенной серой майке. Недовольная Бетти из прошлого. Интересно, что случилось? Может они с Джагом повздорили? Не поделили последний кусочек пиццы?

Бетти из настоящего не может сдержать улыбку. Это так странно — видеть себя и не помнить, что чувствовала в моменты, когда делались эти снимки.