— Ну пиздец, — Роджер глухо засмеялся, пораженный абсурдностью этих слов. Он недовольно чиркнул зажигалкой, прикуривая. — Я, наверное, чего-то не понимаю, но, может быть, тебе стоило бы заявился хотя бы к середине отбора, чтобы потом участвовать в выборе участников? Где тебя носило?

— Дела, — сухо бросил Тим, явно не желающий развивать эту тему. Он и сам знал, что опоздания не были его козырем, однако порой были «дела» поважнее всех этих великих музыкантов, что пробовались в их группу.

— М-м-м, теперь-то все прояснилось, — Роджер выдохнул табачный дым, подходя вплотную к Тиму и смотря на того насмешливым взглядом. — Спасибо.

— Господи ты Боже мой, прекратите петушиться, — Томас встал между двумя парнями, что было, в общем-то, привычным для него делом, так как он всегда занимал нейтральную позицию, в то время, как они с Тимом стабильно выясняли отношения. — Этот парень просто нечто, чувак! — обратился он к Стаффелу, упираясь руками в их плечи. — Серьезно, Роджеру и спрашивать не надо было, все итак прозрачно.

— То есть, со мной это обсуждать не надо? — поинтересовался Тим, сложив руки на груди, на что Роджер лишь многозначительно закатил глаза, посмеиваясь. Смешно было наблюдать за тем, как Тим, которому, по сути, было наплевать на то, кто будет играть позади него, устроил сейчас здесь чуть ли не истерику, делая вид, что очень озабочен их выбором.

— Может, если бы ты пришел вовремя и был бы в состоянии оценить игру Брайана, я бы с тобой «обсудил», — фыркнул Роджер, делая шаг назад, к столику, где лежала забитая окурками пепельница — он даже смотреть не хотел на эту недовольную физиономию.

— Да хватит уже, — Томас зло зыркнул на обоих, тяжело вздохнув. Роджер в какой-то мере ему сочувствовал: наверное, тяжело было выдерживать их ангельские характеры и каждый раз приводить их в чувства. — У меня встреча с Джоулин через полчаса, постарайтесь не разнести студию, пока будете разбираться, кто чье мнение должен был учесть.

— С Джоулин? — Роджер присвистнул, услышав знакомое женское имя, которое Томас произносил минимум десяток раз за день. Как настоящий верный друг он делал вид, что ему абсолютно не надоело выслушивать про то, как Джоулин посмотрела на Томаса, и с кем Джоулин села за ланчем, и какая «охринительная задница» была у Джоулин. Хотя, честно говоря, ему было поебать на личную жизнь чужих людей — даже друзей, — чаще всего, ничего путного ему не рассказывали, а лишь утомляли бессмысленными разговорами. — Она согласилась с тобой пойти? — он удивленно приподнял брови, ухмыльнувшись. Роджер и не думал, что Том уломает-таки ее на свидание — настоящий прогресс, что тут скажешь.

— Да, согласилась, — невозмутимо ответил Кингсли и бровью не поведя, будто бы это не он еще с начала осени бегал за этой смазливой блондинкой с третьего курса, думая, как начать с ней разговор. — Все, Тейлор, потом, мне пора, — он накинул свою излюбленную кожаную куртку, быстро поправляя прическу перед небольшим зеркалом у выхода. — И, черт возьми, мы же нашли гитариста! Так что, повеселее, ребятки! — обнадеживающе воскликнул Томас, встретившись с каменно серьезным лицом Стаффела и глазами Роджера, в которых бегали искорки. — До скорого!

Дверь за Томасом захлопнулась, и Тейлор потушил сигарету, делая вид, что он не замечал пристального взгляда Стаффела. Он хотел просто встать и уйти: слишком уставший для того, чтобы с кем-то собачиться — с другой стороны, Роджер знал, что никуда не уйдет, впрочем, как и всегда. Он молча опустился на стул, вздохнув.

— Ты успокоишься сегодня, нет? — наконец не выдержал Тим, и Роджер усмехнулся: он все думал, когда тому надоест эта игра в гляделки.

— Да я спокоен.

— У меня правда были дела.

— Тим, мне как-то насрать, честно, — соврал он.

— Роджер, я не хочу ссориться, — сказал Стаффел уже спокойнее, на что Тейлор лишь фыркнул. Вот так происходило изо дня в день: они ссорились, грубили друг другу, раздражались, а потом Тим неожиданно теплел, и Роджер вдруг терял всю свою злость где-то за пределами комнаты, с радостью соглашаясь на примирение, которое почти всегда заканчивалось сексом. Каждый раз Тейлор обещал себе, что в следующий раз это не сойдет Стаффелу с рук так просто, а затем…

— Так определись, чего ты хоче…

Вместо ответа Тим резким движением пододвинул его стул и, притянув Роджера за подбородок, накрыл пересохшие губы своими. Его руки собственнически «шастали» по телу Тейлора, и Роджер после недолгого сопротивления начал отвечать на поцелуй, грубо кусая Стаффела, чувствуя, как они оба начинали заводиться. Моменты «любви» от Тима вставляли не хуже наркоты, а ссора только «подкручивала» страсть. Это было их своеобразным ритуалом: переходить от скандала к сексу за доли секунды. Такая особенность их отношений и утомляла, и затягивала одновременно.

Внезапно за дверью послышались приближающиеся шаги, и Стаффел резко отстранился от Тейлора, за мгновение оказавшись в нескольких метрах от стула. Он схватил блокнот со столика, опуская глаза в одну из исписанных страниц, пытаясь придать себе беззаботный и заинтересованный вид относительно непонятных каракуль, написанных Роджером. Тейлор лишь отрицательно покачал головой, отворачиваясь от Тима, чувствуя, как в нем вновь закипает раздражение.

— Фух, это не к нам, — облегченно выдохнул Тим, вытирая рукавом кофты свои губы, когда в студию так никто и не зашел.

Их с Тимом отношения были весьма специфичными: все началось со случайного секса, когда выяснилось, что все взгляды, ужимки и флирт по отношению к друг другу, все-таки не выдумка каждого из них; и закончилось это каким-то подобием на отношения. Долгое время они не затрагивали тему того, что между ними было: просто довольно часто после репетиций или даже в те вечера, когда их группа не встречалась, Роджер заезжал к Тиму — или наоборот, — и они отлично проводили время, трахая друг друга. В общем-то, их обоих это устраивало, потому что им обоим было безразлично на личную жизнь другого, на измены, чувства и прочее, пока это каким-то образом не переросло в настоящие отношения.

Они стали встречаться, и не только для того, чтобы удовлетворить свои физические потребности, а также для того, чтобы просто поговорить хотя бы о том, как у кого прошел день; так же они любили включать музыку и молча слушать ее либо же самим играть; да и вообще, собраться они могли просто для того, чтобы посидеть у камина в холодные вечера. Роджер оценивал их теперь, как «пару», и только, и даже думать не хотел об изменах со стороны Тима.

Встречаться с солистом своей группы было не самой лучшей перспективой, но сердцу не прикажешь, и получилось то, что получилось. Вот только Тим, к примеру, предпочитал скрывать факт их отношений. Не то, чтобы Роджер горел желанием на публику заявлять о том, что его трахает парень, и девушки интригуют его сердце теперь от чего-то раз через раз, однако ему было порой даже противно смотреть на то, как Тим отскакивал от него, боясь, что их кто-то увидит.

Томас понятия не имел, чем занимались их солист и барабанщик вдали от чужих глаз. До Тима Роджер встречался только с девушками, но никогда не ставил себе рамки насчет пола партнера: не глупо ли было ограничивать себя в чем-либо? Общественное мнение он смело слал нахуй, но Тим был полной ему противоположностью в этом плане, а потому проявлял внимание к Тейлору только тогда, когда они оставались вдвоем.

Роджер никогда не поднимал эту тему по одной простой причине — он мог понять опасения Стаффела. Все-таки, не прошло и пяти лет с тех пор, как гомосексуализм перестал быть уголовно наказуем, к тому же, Британия была полна религиозных фанатиков, которые преследовали «педиков» для того, чтобы избавить мир от садамитов, не говоря уже о реакции их родственников и друзей на подобный ход событий. Так что на трусливость Тима закрыть глаза он мог, а вот на некоторые другие его качества — нет. За время их отношений Тейлор научился не воспринимать все эти конфликты всерьез, зная, что не пройдет и часа, как все забудется. Да, они оба были весьма сложными людьми, зато Роджеру никогда не было скучно, к тому же, он искренне заботился о Тиме и хотел с ним быть, хоть и редко ударялся в сантименты.