— И что теперь будет с мамой?
— Мне не нравится твой безжизненный голос, результаты эксперимента потрясающи! А что до Мелли, так не умрет же она от этого, в самом деле! Тем более, она сама дала свое согласие еще месяц назад, так что не возникай.
Девочка покачала головой. Да что он понимает… Безумец… Безумец, не знающий семьи.
— Как скажете, Наставник.
Мужчина вздохнул и присел рядом.
— Ты недостаточно закрываешься от меня. Я все слышу. И ты не права, Джуно. Я… Я не умею успокаивать девочек и хочу напомнить, что все согласились на это добровольно, так что не хандри. И насчет семьи — у меня есть две младшие сестры, так что я примерно представляю, что это такое. Даю тебе два часа на успокоение нервов, и давай без выкрутасов. Мелли это не понравится.
Асклепий встал, бросил на ее кровать сменную одежду и вышел. Девочка машинально взяла ткань в руки — значит, дальше у них по плану испытания рун. Одежда была тренировочной, аналогичной у Алекса. Джуно вздохнула. Злиться и топать ногами на Наставника было бесполезным занятием. Он был монстром с двухсотлетним стажем, его таким не проймешь. А смысла скандалить не было. Обвинить Марволо? Тот хотел как лучше, да и ругаться с практически частью себя… Попахивает шизофренией. Высказать все маме? Но она тоже знала, что делала. Уж всяко лучше нее.
Девочка повалилась на кровать и дала волю злым слезам. Она ненавидела ситуации, подобной этой. Добровольная жертва матери на ее благо и будущего Клану… Одновременно правильно и ужасно. Мама будет в разы быстрей терять магию. Смысл жизни. Каково это — чистокровной ведьме лишиться главного — магического дара — Джуно даже представить не могла. Самое паршивое, что умом она все понимала. Но сердце… Пока еще не могло принять непростой выбор. Оставалось надеяться, что ей лично придется столкнуться как можно позднее. Она всеми силами будет избегать этого тянущего ощущения пустоты, когда разум и сердце конфликтуют. Чувства дочери к матери говорили, что надо все вернуть, нельзя оставлять близкого человека без поддержки, а воспитание отца приказывало не вмешиваться, поблагодарить маму за ее добровольное согласие и сделать все, чтобы это действие было не напрасным.
Через отведенные два часа разум с напором Марволо победил с небольшим перевесом. Пластичная совесть (воистину слизеринская!) голосом Мракса шептала, что это не конец, отрезание мамы от источника магии не означает мгновенную смерть, да и вообще может почти не сказаться на ее самочувствии. Вкрадчивый голос все говорил и говорил, убеждая девочку. Но на задворках души осталось неприятное скребущее чувство, когда Джуно вытерла слезы, привела себя в порядок, оделась и спустилась к Наставнику. Запуская очередной круговорот экспериментов и знаний.
Оставшийся месяц до школы пролетел со скоростью маггловского самолета. Джуно, переживая за маму, с утроенной силой училась и осваивалась с новыми силами, не оставляя себе времени и сил на сожаления и угрызения совести. Впрочем, за это время произошло немало событий: Алекс под чутким руководством Керы научился оборачиваться в форму своего Патронуса — огромного белого медведя, что дало ощутимый толчок в его боеспособности и прибавило уверенности в себе (оставалось надеяться, что он перенимет и недюжее спокойствие зверя), Наставник провел парочку экспериментов над Родовым Камнем, чего Джуно допустила с большой неохотой после предыдущего, и ситуация с Василисой и Иваном окончательно стабилизировалась. Наставник пытался лишний раз не обострять ситуацию (что получалось у него не очень) и не зверствовал. Раз в неделю у девочки был официальный выходной, который она проводила с мамой. Та не стала отпираться от своей инициативы в отсечении от Родового Камня и, как могла, успокаивала Джуно тем, что будет пить зелья и вообще всячески поддерживать свое здоровье. Совершенно неожиданно зелья она будет варить самостоятельно под чутким руководством крестного. Похоже, насчет него ей чего-то недоговаривали. Мало того, что он знал Наставника и раньше, так еще прибавилось явно близкое знакомство с Зельями… Интересно. Джуно уверилась в своих предположениях, когда на прямой вопрос Асклепий лишь ухмыльнулся и сказал, что ее крестный был занимательным «клиентом», и с большим удовольствием рассказал, какой именно эксперимент поставил на нем, совершенно не стесняясь девочки. Потом подозрительно затих на несколько дней, что девочке очень не понравилось.
И правильно не понравилось. Радостный Наставник решил не мелочиться и повторить опыт на Джуно. Конечно же, доработанный и совершенно безопасный для ее здоровья. Речи про ее психику или внешний вид не шло. А так, мол, вероятность удачного исхода целых восемьдесят процентов. И если учесть возросшие возможности организма по приспособлению вкупе с эффектом рун и Даром, то он накидывал еще десятку. Девочка новых экспериментов над собой не хотела, но ее никто не спрашивал. Нет, Наставник еще ни разу не пользовался своей властью в рамках ее ученической клятвы, но умело действовал через Марволо, которому девочка доверяла намного больше. А тот был всецело за увеличение магических способностей подруги и сосуда в одном лице. Как только к нему вернулась память в полном объеме о том, кто он, парень всеми правдами и неправдами пытался сделать Джуно сильнее. На этой почве они даже первый раз серьезно поругались первый раз за время «сожительства».
— Джуно, ты не понимаешь. Дамблдор… Он просто так не оставит тебя. Возможно, пока он был занят Поттером, — на этой фамилии Марволо неприязненно морщился, — на первый курс Слизерина не обращал должного внимания. Но как только займется тобой — все будет плохо. Поверь, я знаю, о чем говорю. Как и твой Наставник знает. Доверься более опытным людям. А приживление глаза откроет новые возможности!
Девочка, сидя в кресле напротив, скрежетала зубами. Голос Марволо звучал мечтательно и убедительно. Только вот…
— Новые возможности, говоришь?! А ты не забыл, что именно поиск «новых возможностей» довел прошлого тебя-Темного Лорда до создания крестражей и самоубийства об Поттера?!
Джуно знала, как эта тема не нравится Марволо. Знала, что ее не стоило поднимать. Но обида за то, что он воспринимает ее как сосуд и неизбежное зло, за то, что его волнует только ее возможное усиление, а не ее жизнь, заполонила все ее существо, не помогали даже упражнения по Окклюменции. А и какая защита разума, если она и так внутри своего разума?!
Марволо подорвался с места и отшатнулся, словно ему отвесили пощечину. Девочка и сама поняла, что перегнула палку, но не считала себя виноватой. В конце концов, парень сам себя затянул в эту трясину. Не говоря ни слова, он отступил на несколько шагов, неверяще и зло смотря на Джуно. Через секунду девочка ощутила, как ее весомо приложило головой, и невольно зажмурилась. А открыв глаза, обнаружила себя на полу комнаты. Похоже, во сне она свалилась с кровати, и Марволо этому поспособствовал.
— Эгоистичный, двуличный, черствый придурок!
Выругавшись, Джуно стало полегче, но настроение так и осталось на ближайшие дни на отметке отвратительно. Наставник, видя ее состояние, предусмотрительно не торопился с экспериментом, уж что-что, а за двести лет он научился терпению. В качестве поощрения он учил ее обращаться с уже имеющейся защитой и даже отпустил ее на пару дней в Афины отпраздновать День Рождения мамы и увидеться с Иваном и Василисой. Правда, последнюю без присмотра не отпустили, но и то, что ее вообще пустили за пределы храма, уже было чудом. Джуно только бесилась от своих сомнений и чувствовала какое-то бессилие. Наставник уже многое ей дал, причем требуя не так много взамен. Теперь Джуно понимала, почему крестный так неприязненно относился к Наставнику. Он никого не заставлял. Все сами шли под его скальпель и палочку на эксперименты.
Но длинный разговор с матерью немного притушил бушующий пожар и временно вернул потерянное душевное равновесие, что было очень важно для изучения Целительства и Ментальной магии. На опыт девочка шла с мрачной решительностью и сумасшедшим желанием выжить. Шанс гибели был невысок, но он был. А, несмотря на то, что риск был частью жизни мафиози, Джуно ненавидела лишний раз испытывать свою удачу, если был выбор.
