От этих слов мне стало дурно. В последний раз он меня доставлял до дома, повалив на плечо и перескакивая с крыши на крышу. Это меня совсем не устраивало. Лучше остаться у Бониты ночевать, завтра всё равно выходной. Если бы мы не разругались, то так бы и было. И от воспоминаний о нашей ссоре у меня окончательно пропало желание возвращаться.
— Ты же помнишь, чем закончился наш последний аттракцион прыжков по крышам? — Да, меня тогда пару раз стошнило, один из них — прямо на Рафаэля. Такое вряд ли забудешь… Однако мутант озадаченно посмотрел на меня, то ли делая вид, что ничего такого не помнит, то ли у него реально склероз.
— При чём здесь крыши? Думаешь, у меня есть желание опять отстирывать свои штаны? — значит не забыл… хорошо, что здесь темно, и моего алого лица никто не видит. Ну только если у него нет способности к такому. А то от этих мутантов всё что угодно можно ожидать.
Рафаэль ускорил шаг, выходя вперёд и ведя меня за собой. Через пару кварталов мы оказались в совсем заброшенном глухом закоулке, на котором даже некоторые дома были с заколоченными окнами. Я и не знала, что такое существует в современном Нью-Йорке. Как после апокалипсиса…
Рафаэль прошёл между домами, а я что-то побоялась идти за ним. Там действительно так темно, хоть глаз выколи, да и запах был просто отвратительный. У меня в голову закралась мысль, что местные маньяки сюда трупы своих жертв сбрасывают — настолько отвратительным было смрадное амбре.
Мой сопровождающий не заставил себя долго ждать, и яркий свет фары озарил этот несчастный уголок улицы, делая его ещё более отвратительным. Рафаэль горделиво выкатил крутой наполированный тёмно-бордовый мотоцикл, и у меня даже челюсть отвисла — не ожидала, что у него ещё и транспорт имеется. Да и какой.
— Ого, это твой? — вряд ли он купил его: как бы тогда ему пришлось расплачиваться? Это же не пицца, такой байк вряд ли подгонят к канализационному люку. Единственная возникшая мысль — стырил у какого-то бандюги. Но мне не хотелось так плохо думать о Рафаэле (хотя что плохого в том, чтобы отнимать ворованное у грабителей?), и я предположила, что это чудо техники — кропотливая ручная работа.
— Конечно, чей же ещё? — Рафаэль усмехнулся, гордо оскалившись, и любовно провёл рукой по гладкой отполированной поверхности. — Сам свою ласточку по запчастям перебрал.
Ну хорошо, что не украл. Мне действительно стало легче. А он, оказывается, мастер на все руки. Вот только мой замок на балконной двери до сих пор остаётся сломанным.
Следом за удивлением меня настигло возмущение. Неужели нельзя было раньше сказать, что у него есть мотоцикл? Надо было меня тащить через крыши, чтобы в итоге стошнило. Нельзя было проехать по земле. Вечно у него всё не как у людей.
— Садись, — мутант похлопал по кожаной сидушке, и я несмело подошла к мотоциклу.
— Честно говоря, мне раньше не приходилось кататься на байке, — и зная, каким безбашенным может быть Рафаэль, я сомневалась, что такая поездка будет безопасней прыжков по крышам.
— Боишься? — его насмешливый тон меня раздражал. Ему лишь бы посмеяться надо мной. — Да ладно, я ж рядом. Упасть не дам.
Может дойти до падений? Это меня не радовало. Вообще по жизни я ужасная трусиха — высоты боюсь, тараканов и крыс боюсь, родную тётю боюсь… И поездка на байке по ночному Нью-Йорку с зелёным адреналинозависимым мутантом меня пугала. Но, видимо, настало время бороться со страхами.
Надев сумку через голову, я уселась на мягкое сидение, хотя в самом начале сомневалась, что помещусь полностью. Но подумав, что Рафаэль как-то умудряется оседлать этого стального коня, решила, что это не проблема. А вместе мы здесь поместимся?
Амортизаторы жалобно заскрипели, как только на байк рухнул Рафаэль, и это уже стало опасным. Выдержит ли эта колымага нас? Твёрдая грудь моего приятеля плотно упиралась мне в спину, и этот холодный камень заставлял меня напрячься. Всё-таки Рафаэль слишком тяжёлый для такого транспортного средства, тем более вместе с немаленьким пассажиром. Большие ладони обхватили рукояти руля, прокручивая их и заставляя байк рычать. Я в испуге, что мы уже тронулись, ухватилась за руки Рафаэля — больше не за что было цепляться, — на что услышала сдавленный смешок мне в волосы.
— Не бойся, — приглушённо сказал мой попутчик над ухом и натянул капюшон моей толстовки мне на голову. — Довезу в целости и сохранности, — байк тронулся, и я врезалась ногтями в твёрдую кожу, хотя вряд ли причинила ему этим боль. Рафаэль ехал медленно, видимо, давая мне возможность привыкнуть, но затем наклонился и прямо в ухо сказал: — Только держись крепче.
И тут понеслось. Рычание мотора разогнало всех бродячих кошек в округе, в страхе остервенело разбегающихся кто куда. И перед глазами всё понеслось, полетело, картинка размывалась с каждым движением стрелки на спидометре. Я зажмурила глаза, чтобы не умереть со страха, пока ветер нещадно бил мне прямо в лицо. Неужели так трудно было достать шлем? Это ему может ничего и не будет, а у меня голова не железная!
Я только слышала гул ветра, звуки проезжающих мимо машин, которые мы обгоняли с неимоверной скоростью, и чем сильнее задувало под мой капюшон, тем крепче я вонзала ногти в руки Рафаэля. С ним жизнь превратилась в сплошной экшн, совсем не радующий бедную побитую Рокси. Я мысленно молила, чтобы это всё закончилось как можно быстрее, но сама-то знала, что до моего дома отсюда не ближний свет, даже на таких скоростях. Выдержу ли я ещё хотя бы десять минут в таком напряжении? Ой ли.
— Расслабься, — послышалось у меня над головой, и я даже с закрытыми глазами видела эту нахальную морду, злорадно скалящуюся. Как бы врезала сейчас, да руки не размыкаются — намертво вцепились.
Я открыла глаза. И правда, всё равно этого упрямого чудика не заставить ехать медленнее, да и вряд ли он допустит аварии. Он уже не раз меня вытаскивал из всяких передряг. Правда, в последней сам был виноват, но это уже не важно. Улицы стали светлее, яркие пятна фонарей мелькали один за другим, дружной цепочкой устремляясь нам за спину. Встречный ветер сдул мой капюшон — единственную мою защиту для головы, — и нагло влез в волосы, распушив и без того непослушные кудри. Адреналин просто зашкаливал, но в какой-то момент я подумала, что мне это нравится. Эта скорость давала чувство лёгкости, чувство… полёта. И от того, что земля была рядом, прямо под ногами, эта невероятная невесомость заполняла меня и топила весь скопившийся страх. Эх, если бы я не боялась высоты, то сколько бы смогла увидеть с помощью Рафаэля. Уверена, ему ничего не стоит забраться на какую-нибудь вышку и смотреть на город с высоты птичьего полёта. А впереди только свобода…
В этот момент я осознала, что в какой-то мере Рафаэль свободнее меня и многих простых людей. Что ему доступно то, что для нас закрыто. Получается, хоть какая-то плюшка, чтобы подсластить отсутствие нормальной жизни. Он впустил меня в свой мир, и уже сам не боится, я вижу это. Анализируя наши первые встречи, когда о доверии не могло быть и речи, я поняла, что главной причиной агрессии был страх, как смешно это не казалось со стороны. Всегда страшно впускать кого-то в зону своего комфорта, особенно когда ты черепахоподобный мутант.
Рафаэль проезжал по неизвестным мне улицам, где не было много машин и людей, очевидно, чтобы его не разглядели. Так я думала, пока он не замедлил скорость и не выключил фару.
— Что случилось? — я запрокинула голову, чтобы посмотреть на Рафаэля, и его серьёзное выражение лица меня сильно смутило. Он подкатил байк за угол проспекта и слез с него. То же самое сделала и я.
— Подожди меня здесь, хорошо? — почти шёпотом сказал Рафаэль и строго на меня посмотрел. — Никуда не ходи. Я сейчас.
— Куда ты?..
Мутант целенаправленно зашагал за угол, оставив меня здесь одну в качестве живой сигнализации своего железного коня. Ну отлично! И куда, интересно, он намылился? Неужели приспичило в туалет? Может и такое быть.
Всё же, когда он не вернулся через пять минут, я уже засомневалась, что он пошёл просто облегчиться, и поэтому прошла к краю дома, заглядывая за угол.
