SCC
, вместе с девизом, это они или не сообразили, или рукой махнули, сделать уже все равно ничего нельзя было. Пришлось засветится. Официально им все равно ничего не предъявишь. Даже если они и влезли на планету под нашей юрисдикцией, мы все равно не имели права по ним ядерный удар наносить. Думаю, это еще одна причина, почему Ефимцев старший шарахнул именно ядеркой. Помимо радиации. – То есть они все еще там? Корпорация? Петр Валерьевич хитро улыбнулся: – Я как бы не имею права говорить, но думаю, ты после всего случившегося, имеешь право знать. Да они еще там. Пока. Корабля на орбите у нас для повторного удара нет, но три мотострелковых батальона 10-ой гвардейской общевойсковой армии, все еще охраняют торфяное предприятие. И уже получили приказ выдвинутся. Им там недалеко. Где база чхоме теперь известно. Всех подробностей мне, конечно никто не скажет, но думаю в ближайшие дни все решится. По старинке, без орбитальных ударов. Ребята в десятой гвардейской крепкие, тертые. Охрана у корпорации, там в основном чхоме, только партизанить умеют. Прямого боестолкновения с превосходящими силами не выдержат. Тем более неожиданного. Ефимцевых мы взяли недавно и по-тихому, в корпорации об этом еще скорее всего не знают. Пока узнают, пока сообщат на Вертажо Эридана. А даже если и узнают, – майор пожал плечами, – деваться им некуда. Я сидел, слушал. – Ты чего такой смурной? Радоваться надо! – Петр Валерьевич хлопнул меня по спине. – Я говорил, что не предатель. – Я не буду оправдываться. Это жизнь. Опять про взрослую жизнь. Я ее, наверное, так и не пойму. Глава 19 И, наверное, я должен был поблагодарить адвоката. Да, теперь мне полагался адвокат. Но я даже его имя – отчество не запомнил. Он разливался соловьем, описывая перед военным судом мои подвиги. Мой шок от предательства, когда меня подставил командир. Мой гнев и последующую реакцию. Бурную, но объяснимую. Я даже заслушался, какой я замечательный человек. Простой, искренний, надежный. “На таких мир держится” – добавил адвокат. Мне показалось, что секретарь, точнее секретарша суда, после этих слов зааплодирует. Я не стал никого благодарить, после того, когда меня освободили прямо в здании суда. Не дали даже условного. Что конечно очень хорошо, но учитывая, что это Новосибирск, идти было некуда. Знакомых в столице у меня не было. Я стоял на крыльце, засунув руки в карманы пальто, ловил снежинки на непокрытую голову и нахохлившись, всерьез подумывал вернутся в здание и попросить судью дать координаты церковного приюта для только что освободившихся. Ужасно не хотелось в богадельню, но другого выхода, кажется нет. – Олег, подожди! Ты куда ушел? – меня догнал командующий батальона майор Владимир Делягин. – Вы меня впервые по имени назвали, товарищ майор. Прежде я всегда был младший сержант Кузнецов. И один раз “шкура”. Владимир Васильевич посмотрел мне в лицо и серьезно сказал: – Извини Олег. – И вы единственный, кто извинились. – Олег, я буду рад, когда ты вернешься в батальон. Я вгляделся в десантный значок на петлицах его шинели и покачал головой. – Не вернусь. – Уговаривать не буду, – и он покачал головой, – но так как понимаю в чем причина, скажу, – армейских всегда судьба проверяет на прочность. В десанте остаются только мужики. Настоящие. Всегда готовые к бою. И я, почитав про твои подвиги, могу с уверенностью сказать – ты из таких. И потом будешь жалеть о своем решении. – Дело не в готовности к бою. Одно дело бой с врагами, другое, когда свои с грязью мешают. – Разобрались же. И ты должен понять... – Не могу. То есть понять может и смогу со временем, а вот забыть уже нет. Я никого не виню. И обиженку не корчу. Виновные наказаны, но все равно погано. – Если не армия, то куда? – Еще не знаю. Так далеко не заглядывал. – Ладно. У меня переночуешь. Обещаю, про службу ни слова. Сам решишь. – Вы в столице живете? – Нет, квартира от тестя подарок. Когда с женой развелся, он мою сторону принял, дарственную выписал. Сын-то со мной остался, я растил его здесь. Как подрос, в суворовское поступил, у нас, в Екатеринбурге. А я живу в квартире наездами. В этот раз по твоему делу приехал. Завтра-послезавтра будем решать куда тебя дальше девать. – У меня квартира в Сыктывкаре, я в ней правда, с детства не был, но она есть. Туда и поеду. Вечером сидели на кухне, выпивали. Я настолько отвык от нормальной еды, что сжавшийся за полгода желудок отказывался принимать больше, чем полтарелки жареной картошки после винегрета. А отучившийся от алкоголя организм после нескольких рюмок затребовал не песен, а душевного разговора. Два бывалых мужика сидели, выпивали и общались, скупо роняя слова. Я осторожно, чтобы не показать излишнюю осведомленность и не подставить Петра Валерьевича, спросил, знает ли комбат что-нибудь о ситуации на Вертажо Эридана? О корпорации SCC? Уверен, что ему нельзя было об этом говорить, да и сам он, по идее, много знать не должен, но видимо, как и Матюшин посчитав, что я имею право быть осведомленным, рассказал. Мотострелками на планете командовал подполковник Анатолий Осадчев. Среди ночи его поднял радист, принявший сообщение. Планета настолько далеко от Земли и остальных колоний, что прямая связь невозможна. Осадчев прочитал сообщение, посмотрел на часы и дал доспать бойцам два часа до подъема, разбудив лишь командиров рот. Собрал их в том самом зале, где когда-то “восстали” чхоме, зачитал приказ выдвинутся к базе
SCC
. Реальному космодрому, чьи координаты приводились здесь же. Звучит легко и понятно. Координаты есть, выдвигайтесь и атакуйте. Но на деле, такие приказы всегда сопряжены со сложностями. Во-первых, главный фактор – неожиданность, мог и не сработать. За гарнизоном торфопредприятия, наверняка наблюдают. Те же чхоме. Если в сторону строящегося космодрома выдвинутся крупные силы, на машинах, с оружием, при полном боекомплекте, не надо быть гением, чтобы догадаться, что космодром обнаружен. А как, уже неважно. Персонал, в том числе и охрану тут же предупредят. И черт его знает, что у них на такой случай предусмотрено? Вдруг самоликвидация вместе с атакующими? К тому же точная численность противника неизвестна. Боевой тилтротор, во всяком случае, имеется. А это такая дрянь, что способна десятиметровые просеки в лесу выжигать. И боезапас у нее дай боже, и с оперативностью все в порядке. На перехват беглецов, нас, с пацанами, то есть, вылетели быстро. Значит под ружьем не только чхоме. Второй вопрос, подходы к космодрому. Я еще на допросах описывал все подробно и детально, где и как шлялся по лесу, но наш лагерь был с другой стороны космодрома. Километров тридцать восточнее, откуда я и пришел. А торфяное предприятие находится от него южнее на сотню с лишним километров и эту дорогу, я разумеется, знать не мог. Хотя дал точное описание расположения объектов. Заряженный норавалероном мозг, зафиксировал их, как фотоаппарат. Хорошая новость в том, что, учитывая численность, расположение и характер зданий, противников наверняка меньше, чем мотострелков. И меньше критически, но это не значит, что надо бросаться наобум. Хотелось свести потери к минимуму. Карт нет. Крейсер пока висел на орбите, был под командованием предателя Ефимцева и прилежно снимал покрытое маскировочными наноантеннами зеленое лесное море. Разведчики так далеко не забирались, у них вообще приказ был глубоко не соваться. На лесистой территории контролируемой противником, это последнее дело. Нельзя лезть напрямую, еще и потому, что подходы могут быть заминированы. То есть, атаковать без разведки никак нельзя, а любая разведка в том направлении насторожит противника. Значит надо было провести разведку незаметно от наблюдателей чхоме и сделать это быстро. Затягивать тоже нельзя. В
SCC
могли узнать об аресте отца и сына Ефимцевых. Долго такую информацию скрывать не получится. И соответственно предупредить обитателей космодрома. Идеальным был бы дрон-разведчик, но при предварительном обследовании планеты, выяснилось, что любая некрупная наблюдательная техника здесь, работает даже не через раз, а через десять, вследствие чего оставлять гарнизону торфопредприятия 10-ой гвардейской общевойсковой армии дроны было нецелесообразно. Даже станция радиотехнической разведки на планете была неспособна засечь ни технику, ни металл уже в пяти километрах от себя. Может и правда испарения, как предполагал обвинитель на моем процессе? После часового обсуждения, кем-то из капитанов было предложено использовать не боевые дроны, которых у них и не было, а геологические мультикоптеры, которые запускали здешние инженеры-недрокопатели до того, как спятившие на религиозной почве чхоме их вырезали. Массивные для дрона (100х100 см) мультикоптеры использовали при разведке отвалов, для оценки устойчивости уклонов и в том числе для определения подъездов тяжелой техники. Бульдозеров и штабелюющих машин. Не работала, то есть плохо работала на планете прямая видеосвязь, но мультикоптер был оснащен видеокамерой, с которой снимали показания, когда беспилотник возвращался. Летать он мог на приличные расстояния, и до космодрома противника доставал. В использовании мультикоптера был большой риск. Его так же могли заметить наблюдатели чхоме. Но с другой стороны, они были “заточены” на разведгруппы, а не на летающую малогаборитную технику, и пролетев над верхушками деревьев мультикоптер мог остаться незамеченным. Смущал не столько размер, сколько цвет. Ярко-оранжевые геологические дроны были “украшены” еще и черно-белыми полосам. Выбранный для задания мультикоптер, срочно перекрасили. Краски не было, использовали зеленку из медсанчасти. Задали параметры, включили видеокамеру. После обеда по гарнизону была объявлена боевая тревога, личный состав известили о приказе. Гвардейцы, помня о пресловутых наблюдателях, стараясь не слишком суетится, готовились к бою. Скорость не главное для геологического оборудования и мультикоптер вернулся через четыре часа. Посмотрев запись, руководство ругнулось, так как путь по прямой сразу исключался. Помимо лесных дебрей, “дорога” изобиловала еще и многочисленными оврагами, широкими настолько, что пройти не могли ни техника, ни люди. Зато посмотрели на окраину базы противника. Потратили еще шесть часов, для повторного запуска. Но теперь отправили мультикоптер по дуге. Часть пути дрон проделал вдоль ровного речного берега, затем повернул на ровную же поляну, служившую пастбищем для местной жвачной фауны. Похожие одновременно и на оленей, и на носорогов, и на жирафов, рогачи паслись стадами в несколько сотен особей по всей исследованной части планеты. За пастбищем шла полоска леса, переходившая в раскинувшийся во все стороны бурелом, за которым начинался космодром. Внимательно изучив поваленные деревья, руководство гарнизона пришло к выводу, что бурелом очень старый и сухой, поваленные стволы покрыты выцветшим мхом и преграду представляют лишь для колесного транспорта. На вооружении каждого мотострелкового батальона, помимо ротных БМП “Арфа” стоит еще и БШ 33-03 “Симаргл”. Боевой шагоход, “бешка” служил верой и правдой уже второй десяток лет, пережил несколько модификаций и был любим за надежность и проходимость. Шестиметровый двуногий робот был похож на горбатого вставшего на дыбы медведя с птичьим ногами и коробками на плечах. Только вместо головы низко посаженная сфера, где сидят пилот, стрелок и установлена спаренная автоматическая пушка 40-мм. Коробки представляли собой вместительные пусковые установки для ракет калибра 150. Тяжелые, широкие трехпалые ноги позволяли одолевать самую непроходимую дорогу. Одолевать или создавать. На разведку и подготовку был убит день. Выступили, когда стемнело. Одновременно открылись ворота ангаров, где прежде стояли экскаваторы и три “бешки” выйдя за границы базы, сразу ускорились и бегом бросились в лес. За ними тридцать БМП с личным составом на борту. На торфопредприятии оставили лишь три отделения. Спешка была связана со все теми же наблюдателями, которые наверняка тут же доложили о происходящем на космодром. Подготовится успеют, только времени на это у них будет немного. На залитую лунным светом поляну, распугивая многочисленных рогачей, вбежали, втаптывая цветы в землю, три шагохода, за которыми неслись БМП. “Симарглы” растоптали и валежник. Треск стоял такой, что почти заглушал рев боевых машин. То ли связь глушилась, то ли наблюдатели лохи, но ворвались мотострелки на стройку, где ничего не подозревающие обитатели проснулись лишь пару минут назад, от грохота. Разглядев сквозь темные стволы множество приближающихся на высокой скорости фар и сообразив, что вряд ли это природное явление, обитатели космодрома запаниковали. По плану, шагоходы занимали передовые позиции перед стройкой, пехотинцы первых БМП, высыпавшись из машин, овладевали ближайшими зданиями, где должны были быть укрепленные пункты обороны. Остальные прорывались вглубь поселения, вступали в бой с противником, подавляя сопротивление и выходя на противоположную сторону космодрома. Готовились мотострелки к бою, готовились, а сопротивления толком и не было. Деморализованные обитатели подняли лапки вверх сразу, и может быть обошлось бы пленением, но стрельбу начли чхоме. Было их человек двести, все мужики, все при оружии. Те самые, которых искала наша разведгруппа. Палить начали не от большой смелости, а именно, что со страху, но бой завязался. Короткий, яростный. Воевать чхоме, действительно не умели, преимущества застроенной сложной местности не использовали, плохо укрывались, быстро тратили боезапас, поэтому быстро гибли. Да и оружие только стрелковое. Среди трупов обнаружили и Синчи Тху. Горе-пророк лежал с простреленной головой около того самого подвала, где держали ребят. Пытался спрятаться, но внутрь его не пустили. В самом подвале, ребята обнаружили еще и представителей охранного агентства “Wild forest”, проще говоря наемников. Те стояли на коленях сложив руки на затылке, а оружие перед входом. Они воевать и не собирались, по всей видимости осознав всю бесперспективность и ценя свои жизни. До сих пор не ясно, кто Синчи Тху пулю в лоб пустил. Во время боя поймал или наемники корпорации постарались? Тилтротор взлететь не успел. Был взят как трофей. – Что с ними будет дальше? – спросил я Делягина, – с корпорацией на планете? – Не знаю, – ответил Владимир Васильевич, разливая по стопкам, – ведь их там, как бы быть не должно. План состоял в постепенном вытеснении нас с планеты. Чхоме не давали бы жизни диверсиями. Какая тут добыча торфа? Один полет к планете стоит огромных денег и еще одна неудача с доставкой персонала, могла бы заставить пересмотреть всю политику в отношении Вертажо Эридана. Тут бы выступила Северо-Атлантическая коалиция с серией репортажей о героической борьбе отважного народа чхоме с Империей Зла, то есть с нами. Ты за решеткой не видел, но информационная подготовка уже начата. По
