– Ты намекаешь, что среди них порою встречаются кобели? – хмыкнула я, и она снова рассмеялась и покачала головой.

– Нет, я совсем на другое намекаю, но ты мне в нынешнем своём состоянии всё равно не поверишь… А знаешь что? – в её глазах загорелись лукавые искорки. – Я, наверное, могу решить проблему с твоим Домиником. Пф! Да это даже не проблема, а так, комариный укус… Подожди минутку.

Она взяла в руки тонюсенький телефон и, поводив пальцем по сенсорной панели, очень быстро отыскала нужный номер.

– Алё, Дав? Привет, мой дорогой… – трубка отозвалась радостным басом, который немедленно засыпал ректора вопросительными интонациями. – Нет, ничего не случилось. Конечно. Нет, планы не изменились. Мы же договаривались… Да дай ты слово сказать! Мне твоя помощь нужна… Да ни во что я не встряла, и никто меня не… Дава!

Трубка осеклась на полуслове. Всё-таки хорошо, что в моём телефончике динамик похуже будет.

– Помнишь, ты мне рассказывал, как тебя начальник Западного Сектора задолбал? Ну да. Да. Насчёт Гончей для Перевала. Что, так и не нашли никого?

Трубка разразилась таким возмущённым треском, что мне даже отсюда было понятно – человек на другом конце невидимого провода не просто ругается, а откровенно матерится. Интересно, что это за Дава, который позволяет себе столь вызывающий тон при общении с госпожой Вальдо, и почему к нему начальник Западного Сектора с просьбой о персонале обращается? Я безмолвно ахнула. А не Давид ли это Парней? Заместитель начальника группы «Альфа». Ё-моё! Я реально сдрейфила – шутка ли! Такие люди моим вопросом занимаются! – и одним махом осушила свою чашечку коньяка.

– Что, прямо так и сказал? – тем временем веселилась Одетта. – А ты что? А он?.. Вот прямо дословно? Мерзавец…

Она влюблённо – ей-богу, я не вру! – улыбнулась и продолжила медовым голосом:

– Годы идут, ничего не меняется. Дав, ты пришли мне запрос, я нашла нужного человечка.

Трубка вопросительно булькнула, а ректор, глянув на меня, ответила:

– Нет, не сбежит. И перевод просить не станет – я её по распределению оформлю. Почему плохая? Отличная студентка, одна из лучших, между прочим… Нет, она меня не подсиживает…

… Ой, что-то мне подсказывает, что я из огня да в полымя попала…

– Хорошая девочка. Порядочная, так что можешь не переживать, никаких неуставных отношений… М? Что? Понятия не имею. Вечером увидимся – поговорим. Ну всё. Давай, пока… Ой, Давусь! Ты тут ещё? Совсем забыла. Ты бы не мог мне этот запрос побыстрее оформить, чтоб до самого распределения не ждать? Ну, завтра, например… А когда сможешь? В четверг?

Одетта посмотрела на меня вопросительно, и я обречённо кивнула. Услышанного мне хватило, чтобы понять – работать мне придётся с не самым лёгким в мире человеком. С другой стороны, я бы сейчас и дьяволу душу продала, только бы от Доминика отделаться.

– Ну и отлично. Я скажу девочке, чтобы пока чемодан паковала и тёплыми вещами запасалась. Ага. Целую. До вечера.

Довольно улыбаясь, ректор отложила в сторону телефон и примерно минуту меня рассматривала.

– А Дом и его будущий тесть меня на этом Перевале точно не станут искать? – поинтересовалась осторожно. – Всё-таки министр… связи…

– Я как раз-таки очень надеюсь на то, что станут, – она загадочно хмыкнула.

– То есть?

– Сложно объяснить. Приедешь на место – поймёшь. Тут главное другое: нам надо, чтобы ты до этого места доехала и успела в штабе отметиться до того, как они тебя там искать начнут. Успеешь – можешь раз и навсегда про своего козла забыть. Когда, ты говорила, он к тебе за ответом придёт?

– В четверг, – я вздохнула.

– Ну что сказать? Терпи, казак. У тебя с выдержкой как вообще? Сможешь с ним объясниться так, чтобы не обблеваться и чтобы он ничего не заподозрил?

Меня перекосило, когда представила себе это самое «объяснение». Придётся же улыбаться и держать лицо… А если он, не дай Бог, ещё и целоваться полезет?

– А вот чтобы с ним больше никогда не видеться, никак нельзя?

– Совесть имей, Марко! Я ректор училища, а не фея-крестная. Хотя… – она заговорщически улыбнулась и вновь отвернулась к сейфу. – Это, конечно, не хрустальные туфельки, но и ты не на бал едешь, душа моя. Правильно говорю?

Я сначала кивнула и только потом вспомнила, что прямо сейчас Одетта меня видеть не может, открыла рот, чтобы ответить, но она уже повернулась ко мне.

– Вот!

Ректор с довольным видом протянула пузатую бутылочку без каких-либо опознавательных знаков, но с жидкостью насыщенного янтарного цвета внутри.

– Это…

– Из личных запасов. Дарю, – торжественно и слегка насмешливо произнесла она. – Как старшая сестра младшей… И это, сеструха, ты всё сразу не пей. А уж если напьёшься, то хотя бы не рыдай. Стыдно такой хороший напиток на уродов переводить. Договорились?

Кивнула, чувствуя, что готова расплакаться. Госпожа Вальдо на должности ректора была чуть меньше трех лет, поэтому пересекались мы очень редко. Если честно, думала, что она и имени-то моего не помнит, а оно вон как всё обернулось.

– Я… Отти, у меня слов нет… Если бы ты только… я никогда этого… – промямлила и шумно выдохнула. Вот такая хреновая жизнь! Не умею я слова благодарности произносить, не научилась.

Ректор махнула рукой и неопределённо пожала плечами.

– Потом поблагодаришь, если посчитаешь нужным.

– Спасибо! – всё-таки пробормотала я, спрятав бутылку коньяка в рюкзачок, и направилась к двери.

И теперь, сидя в купе скоростного поезда, перебирала события минувших дней и ужасалась. О небо! Ещё неделю назад я была самым счастливым человеком если не во всём мире, то в Аполлоне точно.

Счастливица? Скорее уж неудачница, которая умудрилась двадцать лет жизни уместить в два баула и один рюкзак.

Единственные подруги её – меня то есть – проклянут, когда поймут, что не только не пришла на распределение, но и уехала в неизвестном направлении, не сказав ни полслова и даже не попрощавшись. Да и как я могла? Ведь Дом первым делом к ним с расспросами придёт. Нет, не хочу, чтобы у близняшек из-за меня были неприятности. Вот устроюсь на новом месте, разберусь со всеми проблемами, тогда им и позвоню.

Любимый мужчина… Меньше суток назад он с видом победителя гладил эту горе-счастливицу по голове и довольно бормотал, что гордится своей хорошей девочкой, которая взяла себя в руки и приняла правильное решение. То-то он удивится, когда к ним в участок в понедельник приду не я, а кто-то другой… Хотя, думаю, Доминик обо всём уже сегодня узнает. Не удивлюсь, если у него хватит наглости притащиться в училище с букетом цветов…

Боже, как же так случилось? Была у меня жизнь, может, и не самая яркая, и не самая счастливая, но всё в ней было размеренно, понятно, а главное – привычно, и вдруг – бах! –вмиг разлетелось на куски. На мелкие осколки, которые теперь и захочешь – не склеишь.

В который раз посмотрела на часы. До отправления поезда оставалось меньше минуты, а я по-прежнему была одна в купе.

– Может, хоть раз в жизни повезёт, – пробормотала, – и никто так и не появится…

На перроне раздался прощальный свист проводника, машинист дал протяжный гудок, поезд дёрнулся. И только я подумала, что раз билет у меня уже проверили, можно запереться, переодеться и наконец достать из рюкзака вожделенную бутылку коньяка, двухсотграммовую шоколадку и гроздь винограда, купленную за бешеные деньги у бабушки на перроне, как дверь купе отъехала в сторону, впуская моего попутчика.

2 Глава вторая. Попутчик

– Так зачем, ты говорила, едешь в горы?

Мой сосед по купе небрежным жестом подлил вина в бокалы и бросил в мою сторону полный ленивого любопытства взгляд.

Уж как-то чересчур лениво.

– Я не говорила.

Опустив глаза, спрятала кисти рук в рукавах тёплого свитера, который получасом ранее пришлось достать из сумки. Поезд стремительно мчался на северо-запад, поэтому, несмотря на отопление, в купе было довольно прохладно.