– Наверное, – я равнодушно пожала плечами, – но только причём тут я? Хочешь, чтоб я вам свечку держала?

Доминик скривился.

– Ты обижена, понимаю. Я бы на твоём месте был просто в бешенстве. Это пройдёт. Ты подумаешь и поймёшь, что так даже лучше! Иви, маленькая моя! Ну как же хорошо всё складывается! Жалко, конечно, что мы какое-то время не сможем жить вместе, но на работе будем видеться каждый день и уж точно найдём, где уединиться. Само собой, придётся потерпеть, но мы же не на рассвете цивилизации. Разводы никто не отменял. Лет через пять…

– Я с тобой, Дом, уединяться больше нигде не буду. Мне и в первый-то раз это «уединение» не очень вставило, так то хотя бы с любимым человеком было, а с козлом – прости, нет. Я не зоофилка. Да и насчёт работы в твоём участке…

И тут он так зыркнул на меня… Я аж порадовалась, что мы посреди улицы в разгар белого дня пытаемся выяснить отношения, а не в уединении какой-нибудь квартиры. Потому что во взгляде Доминика на мгновение промелькнула вполне очевидная жажда убийства.

– Работать ты будешь со мной, малышка. Это не обсуждается. Я, если понадобится, затащу тебя на Комиссию, так что лучше не дёргайся, если не хочешь лишнего позора. Ну а то, что тебе в первый раз не понравилось, – он снисходительно хмыкнул, – это ерунда. В первый раз никому не нравится, мы над этим ещё поработаем.

Я несколько раз моргнула, прежде чем до меня дошло, что Дом и в самом деле только что угрожал мне Комиссией. На полном серьёзе. Представила себе унизительную процедуру осмотра. Нет, сама-то по себе это была заурядная процедура – из унизительного в ней была лишь принудительность – обычный поход к гинекологу, чтобы подтвердить разрыв девственной плевы. Всё самое паршивое начиналось позже: расследование, разговоры с психологом, опрос свидетелей – а все свидетели обязательно скажут, что мы с Домом встречались и нежно любили друг друга. О, небо! Грёбаный стыд! Час назад я и сама, без разных психологов, сказала бы, что люблю.

И самое паскудное в этом то, что в принципе Комиссия могла – действительно могла! – заставить меня работать с Домом: на такие пары, как наша, Корона молилась в буквальном смысле слова. Я Гончая, он Охотник… Да мы вдвоём могли за неделю больше дел раскрыть, чем весь участок за месяц… Особенно после, если говорить языком научным, физического контакта. Ну а если по-простому, то хороший секс между Охотником и Гончей напрямую связан с успешностью их профессиональной деятельности. И это не байки, а научно подтверждённый факт.

– Дом, серьёзно. Я после случившегося с тобой на одном поле срать не сяду, так что и не надейся, что мы ещё хотя бы раз окажемся в одной горизонтальной плоскости. И даже Комиссия не в силах меня заставить.

– Ну, после того, как они запретят тебе уезжать… – он самоуверенно хмыкнул. Небо… Я смотрела на него и видела: он абсолютно уверен в том, что я передумаю. Перебешусь, проревусь, напсихуюсь, взвешу все «за» и «против»… И да, раздвину ноги. Так сказать, на благо Короны и во имя улучшения статистики раскрываемости дел доведу начатое до конца, раз с первого раза у нас полноценного «контакта» не получилось.

Впрочем, запасной вариант у меня всё-таки был. Глянула на Доминика с холодной решимостью, пусть знает, что я и не думаю шутить, и вытолкала из себя:

– Если понадобится, трахнусь с первым встречным бродягой, лишь бы от тебя избавиться.

И кстати, это было возможно. Один вялый секс, который у нас случился накануне, не то что не способствовал установлению вожделенного «контакта», это и сексом-то назвать было сложно, потому как, в моём представлении, когда два человека любят друг друга – это что-то острое и запредельное. У меня же после первой ночи… кхм… любви из впечатлений один лишь болезненный стыд.

– Только посмей!

Даже моргнуть не успела, а Дом уже схватил меня за горло и весьма ощутимо тряхнул.

– Порву на куски, – прорычал он. – Повторю для непонятливых: ты моя и моею останешься. Только рыпнись – и пожалеешь. Я ведь не постесняюсь и будущего тестя к делу подключить. Уверен, господин министр войдёт в моё положение и сделает всё, чтобы помочь зятю с карьерой. Поняла?

Карьера. Вот что я для него такое. Возможность сделать хорошую карьеру. А что? В нашей среде это не было редкостью. Я лично была знакома с несколькими девчонками, которые, чтобы вырваться из бедности, осознанно пошли на «контакт» с богатенькими женатыми Охотничками. И самое смешное, что тут даже жены были «за» и не думали возражать. Уж простите меня великодушно, но я бы так не смогла: делить своего мужчину с другой, даже если другая – это всего лишь работа… Впрочем, после всего случившегося я, кажется, уже больше никогда не отправлюсь на поиски «своего». На хрена козе баян?

Таращилась на Доминика и молчала. А что я могла сказать? Спорить до хрипоты? Пытаться доказать свою правоту?

– Ты ведь только за этим со мной и переспал, – произнесла наконец. – Знал, что я не соглашусь, и запасной вариант готовил?

Дом вздохнул и отпустил мою шею, чтобы обнять. В этот раз я не сопротивлялась, стояла, как равнодушная кукла, пялилась в небо поверх его плеча и думала о том, реальна ли угроза Доминика.

– Малышка, – шепнул он мне на ушко, – мы занялись с тобой любовью, потому что любим друг друга. Не ищи в случившемся скрытые мотивы. И не зли меня, а то мы поссоримся, и тебе же потом будет стыдно. Если нужно время – отлично. Я готов пойти навстречу. Можешь подумать до… Когда у вас распределение? В пятницу? Ну, значит, до вечера четверга. Я к тебе зайду, чтобы узнать о твоём решении. И поверь, мне очень, очень не хочется прибегать к тому варианту, в котором я иду в Комиссию… Девочка моя, я ведь тебя люблю! Только тебя, малыш! И именно поэтому не могу позволить тебе разрушить наше счастье. Понимаешь?

Я всё же посмотрела на бывшего жениха. Неужели он и в самом деле обратится к министру? А что если его шлюховатая Мили будет против?

– Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь. Дай мне понять, что ты меня услышала, что будешь хорошей девочкой и подумаешь над моими словами.

А что, из них превосходная пара получится. Она одевается, как девица лёгкого поведения, а он по сути своей проститутка. Хотя нет. Проститутки – они честные торговки. Продала тело – получила деньги. По крайней мере они выбирали сами, а не так, как я… Нет, Доминик не проститутка. Он самая натуральная шлюха. Боже… Лишиться девственности со шлюхой! Кому сказать… Я усмехнулась.

Дом мою горькую усмешку расценил неправильно и облегчённо выдохнул:

– Ну вот и славно. Я знал, что мы найдём общий язык. А то лезешь в бутылку из-за ерунды… В четверг зайду, да?

– Домой хочу, – ответила я.

На самом деле мне больше всего на свете хотелось сдохнуть, но с этим желанием я уже как-то научилась сосуществовать в мире.

Дом погладил меня по волосам, и я стерпела, даже не дёрнулась ни разу.

– Правильно, малышка. Это сейчас будет самым разумным. Иди к себе. Выспись. А в четверг мы вместе примем окончательное решение. И, Иви, очень тебя прошу, не сделай какую-нибудь глупость. Накажу.

Самое обидное, что он и в самом деле думал, что напугал меня… Что я забьюсь в уголок, проглотив все его угрозы, и буду танцевать перед ним на задних лапках, вымаливая прощение – за что? За то что осмелилась узнать правду раньше времени? – и преданно заглядывая в глаза. И если уж быть до конца честной, в какой-то миг в голове мелькнула упадническая мысль – а не полежать ли дома парочку деньков, чтобы вволю наплакаться, сокрушаясь над своей тяжкой долей… К счастью, как я и сказала, мысль эта просуществовала лишь миг, после чего я начала действовать.

Не стала кататься по городу и культивировать своё горе, а первым делом рванула в ректорат и, не обращая внимание на возмущённый вопль секретаря, вошла прямо к ректору в кабинет, не забыв, правда, стукнуть в дверь для проформы.

Ректор вскинула на меня удивлённый взгляд, оторвавшись от важного занятия – она стрелки на чулках поправляла, и сухо поинтересовалась: