Дия, прижавшаяся к его руке, часто дышала. Мармагон рассказывал ужасные вещи, но значит это была правда. Он не пытался показать себя лучше и благороднее чем на самом деле. Он открывал ей свою жизнь.

— Ритуал прошел… так как должен был. Невинные жизни были отняты. Силой отнятая жизненная энергия вызвала появление темных духов. Они приняли жертву. И наградили своим черным даром… Не Кливора, нет. На ритуал он привел свою беременную жену. Чтобы получить могущественную магию, будущий ее хранитель должен был быть чист. А кто может быть чище ребенка, подумал Кливор? Только не рожденный ребенок. Он уговорил свою жену, тоже колдунью, наградить их будущее дитя смертоносной силой. Она согласилась. Так, младенец, еще в утробе матери, получил этот темный дар. Он родился через месяц. Его назвали Мармагоном.

Дия вздрогнула. Она не знала кого ей жалко больше — убиенных малышей, или дитя, которое появилось на свет с таким тяжким грузом.

— Черное дело Кливора не могло остаться безнаказанным. Жители деревень вскоре узнали — кто стоит за похищением. Они пришли в ужас узнав, какая участь постигла их детей. Рассвирепев, они возжелали мести. Собравшись, они начали преследовать и охотиться на колдунов. Всех кого поймали — казнили, в том числе и моего отца. Мать, со мной на руках бежала. Скрывалась. Последним нашим пристанищем стала Каменная пустошь. Там я рос, питаемый яростью и тайной злобой матери, которая желала отомстить за своего мужа. Она любила его, восхищалась им. Не могу сказать того же о себе. Ко мне мать относилась…как к дорогому оружию. Она все ждала — когда во мне пробудиться сила. Ребенком я мало отличался от других. Мать часто бранила меня, требуя чтобы я начал убивать. Ее неустанно грызла мысль, что возможно все принесенные ею жертвы были напрасными. Как же она обрадовалась, когда я убил в первый раз… Это получилось случайно. В лесу я встретил мальчишек моего возраста. Мне тогда было около двенадцати. Я мало встречал детей, и мне захотелось поиграть с ними. Но мой странный дикий вид оттолкнул их. Они начали смеяться надо мной, дразнить, а потом кидаться камнями. Я и не заметил как протянул руки и… забрал их жизни.

Дия почувствовала как он напрягся. Его голос стал глуше и тише, словно ему трудно было вытаскивать из себя эти колючие ядовитые слова.

— Дальше ты знаешь что было. Появился наконец Черный маг, Несущий смерть. Долгие годы потом он сеял страх повсюду, без раздумий убивал и пытал. Зерна, воткнутые матерью в мою душу, дали пышные плоды. Я стал горд, тщеславен, бездушен. Но… это не интересная, и совсем уж мрачная история, моя ласточка. Я рад, что однажды встретил тебя. Ты пролила свет на мою темную, затхлую жизнь.

Мармагон взял ее руку и поцеловал тонкие пальчики. Потом он поднял голову и сказал:

— Посмотри вокруг, Дия. Эта земля когда-то очень давно принадлежала мирному народу. Чем то Заскалье напоминало твой дом — Веорию. Потом сюда пришли колдуны и ограбили, опустошили плодородные поля. Когда я увидел эти земли… Я понял, что моя судьба — остаться здесь. Я должен искупить страшное преступление моего отца. Я должен вернуть жизнь сюда, в этот забытый уголок. Я больше не вернусь в море, моя ласточка, как бы не любил его. Капитан Аргус должен уйти.

Мармагон снова посмотрел на Дию. Взяв ее за руки, он сжал дрожащие ладони.

— Вчера я сказал тебе, что меня ждет еще одно превращение. Место чародея Мармагона и пирата Аргуса займет новый правитель Заскалья. Я не могу обещать тебе легкой жизни, Дия. Она будет трудной. Не просто это — вернуть благополучие в заброшенный уголок. Но одно в твоей жизни будет всегда — моя любовь. Мое сердце и душа — твои, навсегда. Ты согласна остаться здесь, и стать моей женой?

Лицо Мармагона было спокойным, но внутри он дрожал. Каждая нить его души трепетала от ожидания. Он видел как нахмурились золотистые бровки, как Дия прикусила губу. Наконец, она подняла на него искрящийся взор:

— Нет. — одно слово, а у Мармагона побелели губы и сердце перестало биться.

Дия продолжила:

— Я не могу выйти за тебя замуж, ведь мы уже женаты.

Она лукаво улыбнулась и сжала в ответ его руки.

Кровь ударила в голову, в висках застучало:

— Так ты., согласна остаться?

— Разве я могу уйти? Я., я ведь люблю тебя.

Мармагон вздохнул наконец. Обняв Дию, он прошептал:

— Завтра же! Завтра состоится наша свадьба. Мы начнем новую жизнь с завтрашнего дня.

— Завтра? — переспросила Дия вертя головой и пытаясь заглянуть в его лицо. — Уже?

— Да. Я не хочу больше ждать. К тому же я боюсь, как бы ты не передумала.

Дия улыбнулась:

— Ты что же считаешь меня настолько легкомысленной? К тому же… - продолжила она в тон Мармагону. — …если я захочу уйти, я это сделаю.

— Нет, не сделаешь. — Мармагон обнял ее еще крепче, уже не скрывая своей радости и желания. — Теперь, никуда не отпущу тебя.

Яркая сочная зелень весенних листочков. Ласковые прикосновения ветра на обнаженных плечах. Уже смелые согревающие лучи солнца пробегают по золотящимся трепещущим ресницам. Прерывисто дыша от волнения, Дия еще крепче сжала в руках букетик белянок. Их нежный сладкий аромат успокаивает, помогает сдержать трепет.

Шаг, еще шаг. Еще один. Медленно, словно сквозь толщу воды, она приближается к нему. Вокруг звучат радостные голоса и поздравления. Маг сыплет шуточками, в кои то веки, не скабрезными. Йон раскраснелся и по важному случаю принарядился в новую рубаху и кафтан. Остальные что-то подбадривающе кричат, выстроившись по обеим сторонам небольшой, усыпанной цветами дорожки.

Дия смущенно пробежала глазами по приветливым лицам. Сложно поверить, что это не сон. Ведь все именно так, как она когда-то мечтала. Открытая, залитая солнцем поляна, вокруг родные и друзья, бабушка. А впереди ее ждет он. Ее храбрый, сильный, любящий. Она встречается с ним глазами и видит в них надежду, такую же надежду на счастье, какая горит в ее собственных глазах.

Мармагон протянул руку к подошедшей Дии и сжал ее дрожащие пальчики.

— Готова? — улыбнулся он.

— Да.

Местный служитель принял их переплетенные руки, полил пряным маслом. Вытирая сухим белым платком теплую скользящую жидкость, он громко проговаривал:

— Две руки… Две судьбы… Две жизни…

Достав новую материю, ярко-расшитую, он накрыл их ладони:

— Отныне и навсегда — единое целое.

Дия и Мармагон вторили ему, не отводя друг от друга глаз:

— Отныне и навсегда. Единое целое.

Именно эти слова и врезались в память. Хотя Дия и обещала сама себе, что запомнит свою вторую свадьбу всю — до мельчайших кусочков, но волнение и трепет затуманили сознание. И спустя время, закрывая глаза, Дия могла воскресить в памяти лишь ласковое прикосновение ветра, запах цветов, зелень его глаз и кусочек голубого неба над его головой. А еще слова: «едины… навсегда…»

Потом кажется, были танцы, музыка, чьи-то объятия, слезы бабушки. Все это слилось в один разноцветный и красочный, как полотно их союза, день.

Далеко за полночь, когда все успокоилось, Мармагон внес на руках уставшую от торжественной суеты жену в их покои. Положив Дию на подушки, он не раздеваясь лег рядом. Склонившись над пунцовой женой, он не скрывая удовольствия наслаждался ее смущением.

Дия попыталась отвернутся от его взгляда, но Мармагон удержал ее за подбородок.

— Посмотри на меня, Дия.

С трудом подняв глаза, она увидела его смеющийся довольный взор. Что за несносный человек!

— Тебе нравится меня смущать? — притворно рассердилась Дия.

— Честно? Очень.

— Подлец!

Тихо рассмеявшись, Мармагон склонился к ее лицу и легко поцеловал ее в щечку.

— В конце концов, заслужил я небольшой награды за свои труды? Я столько мучений перенес ради тебя…

- И теперь ты хочешь помучить меня?!

Мармагон вдохнул ее запах и поднялся с кровати.

Скинув плащ на пол, он снял сапоги и теперь, улыбаясь освобождался от просторной, белой рубахи.