Спок, переводя дыхание, улёгся рядом, пока Джим доводил себя рукой. Понадобилась медленная и вдумчивая дрочка, потому что за ночь это был уже третий раз. Организм как бы говорил Джиму: «Хватит трахаться, я же не железный», – а Джим отвечал: «Потерпишь, влюблённость не больше трёх лет длится». И дрочил на образ кончающего Спока.

Сам Спок лежал рядом и, подперев голову ладонью, полусонно наблюдал за ним, как сытый кот за пробегающей мимо мышью. Вроде инстинкт говорит схватить, но в то же время никакой нужды в этом нет.

Джиму даже эта его привычка казалась горячей.

Оргазм подступал неспешно. Сначала спазмом стянуло живот. По телу прошлась горячая волна, Джима выгнуло, резануло наслаждением внизу живота, поджались пальцы на ногах…

Падд коротко пикнул – сообщение из штаба.

… и выплеснулось. На живот, на руку, толчками вылились тёплые капли. Джим быстро облизал пересохшие губы, расслабляясь. После оргазма и дышать-то было лень, не то что проверять сообщение.

Спок уже тянулся за влажными салфетками, чтобы обтереть его. Так мило.

– Я надеюсь, они отменят приказ об исследовании планетоида, – сказал попутно.

И тем не менее, командование вполне могло уцепиться за этот кусок металла в космосе, пока он ничейный. МакКой, находящийся в экспедиции, ещё вчера накатал Джиму несколько сообщений на тему планетоида – и по ним выходило, что эта штука опасна. Джим знал, когда Боунсу что-то не нравится, а планетоид ему не нравился сильно. И вряд ли это было необоснованно.

Опять же, Споку об этом было необязательно знать. Человеческие эмоции – и всё.

Падд снова пищит входящим.

– Мне тоже надоело здесь болтаться… – Джим прикрывает глаза, чувствуя влажные касания на своём животе. – М-м-м, Спок, ты такой милый…

«Милый» мягко поцеловал его и продолжил работу.

– Просмотри сообщения.

– Зануда, чтоб тебя…

Джим на ощупь тянется к падду – докатился, лень открывать глаза, по памяти снимает блокировку экрана, тыкает, принимая последнее входящее. Глаза приходится открыть.

– Очередной эксперимент, – поясняет Споку. Влажные касания на животе уже сменились лёгкими поглаживаниями – какого чёрта вулканцы настолько выносливые? – Так, ага, обосновать позицию… вот чёрт…

Будь это после первого, да даже после второго оргазма, Джима, скорее всего, подбросило бы на кровати после такой новости. А так он просто съехал по подушке ниже под испытующим тёмным взглядом.

– Антикрыльники, – Джим пояснил ему, – продвигают свою петицию о всеобщем удалении крыльев. Пока что у экипажей звездолётов, ввиду ненужности крыльев на оных. Серьёзно взялись. Всему экипажу предлагается написать эссе-обоснование своей позиции – за, против.

– Эссе? Джим, это не твоя поэтическая интерпретация?

– Родной, ну вот смысл мне? Нет, реально. Эссе свободной формы.

– Нерационально, – Спок явно «завёлся». – Кто будет всё это читать? Проекты законов о свободе от крыльев выдвигаются давно, почему именно сейчас?

– Не знаю, кто это будет читать, но у нас месяц. Потом приём эссе закончится, ну и… будут дебаты всякие, обсуждения…

Джим принимает сидячее положение. Люди часто жаловались на крылья – да тот же Боунс, послушать его, так крылья – это наказание какое-то всему человеческому роду. А вот Джим свои крылья любил. А уж как он любил крылья Спока, так и вовсе не передать словами. Параллельно просматривает второе сообщение – просто отчёт из транспортаторной о возврате группы с планетоида. Вернулись только что, здоровы, биофильтры прошли успешно. Вот уж точно ничего срочного.

– Спок, я надеюсь, ты-то от своих избавляться больше не хочешь? – спросил капитан подозрительно.

– Необходимо всё взвесить, – изрекает Спок, садясь на кровати. Чёрная громада его крыльев мягко складывается за спиной.

Джим встаёт на колени, склоняется над ним. Проводит пальцами по кромке уха.

– Ну так у меня целый месяц, чтобы активно влиять на твоё мнение, м?

Спок повторяет его действие – его прохладная ладонь касается капитанского уха гладящим движением, пальцы зарываются в его волосы.

– Ты уверен, что готов переубеждать меня прямо сейчас?

– На самом деле, я еле держусь на ногах, – Джим, улыбаясь, целует кончик его носа. – Но с завтра точно начну, обещаю.

…– паразиты, конечно, главная причина. Точнее то, что механизм заражения мы установить не можем. Если они распространялись с помощью семян, то каким образом эти семена оказывались внутри гуманоидов? Если с помощью спор – мы не знаем, почему этих спор не оказалось в пробах воздуха. Загадка и то, каким образом они заразили весь корабль. Опасность может до сих пор скрываться на корабле.

– Это всё, доктор? – спросил Спок.

МакКой кивнул и опустился на место.

Здесь присутствовал он сам и вся группа, высаживающаяся на корабль, включая стажёра-новичка.

– Результаты изучения образцов тканей уже на ваших паддах. Отчёты будут чуть поздней.

– Итак, на основании этих данных вы просите свернуть экспедицию…

– Уничтожить этот планетоид. Лучше сжечь. Если обитаемая звёздная система его притянет, под угрозой может оказаться существование какой-нибудь расы.

– Но при этом ни вы, ни ваша группа не нашли доказательств опасности.

– Как и подтверждений её отсутствия.

– Коммандер Спок, позвольте высказаться, – новичок поднял руку.

Все остальные посмотрели на него без удивления, и Спок заключил, что выступление было спланировано. Дают возможность доклада новичку?

Доктор, на удивление плохо выглядящий, встал и провёл рукой над поверхностью доски для голопроекций, которую включил в самом начале собрания. Несколько движений, и он вывел на экран со своего подключенного падда защищённую папку с архивами визуальных файлов. Разблокировал.

– Коммандер, разрешите мистеру Харрисону продемонстрировать вам некоторые материалы, собранные нами на корабле, а также рассказать о наших догадках.

– Посмотрим, – Спок кивнул Хану. – Прошу вас.

– Благодарю, коммандер. – Новичок с достоинством поднялся и вывел на экран фото замороженного трупа планетоидного туземца. Из его кожи прорастали тоненькие побеги. – Мы с доктором МакКоем обнаружили это тело в одном из ответвлений коридора. Оно лежало, – вывел рядом с фото карту одного из блоков планетоида, – тут, – ткнул пальцем. – Чуть дальше по коридору, здесь, – ткнул пальцем в ещё одно место, – располагался так называемый «карман». В нём мы обнаружили трупы без содержаний растительных элементов. Все они умерли от удушения после того, как в запечатанном помещении закончился кислород. Инженерная служба подтвердила, что карман был абсолютно герметичен, а системы подачи воздуха в него – специально выведены из строя. Корневая система растений была очень тонкой, но и находилась только у оранжерей. Далеко. Гипотетически в этом кармане они были в безопасности, блокировать его не было необходимости. Здесь, – Хан вывел ещё несколько голографий, – снимки этого кармана изнутри. Вот, – указывает на одну из них, – застреленный человек, который тянется к открывающему дверь рычагу. Здесь, – ещё одна, – туземец обнимает крошечного малыша. Все эти картины указывают на то, что у них была мотивация выжить, однако они предпочли задохнуться, нежели впустить в своё безопасное пространство хотя бы глоток воздуха. Я вижу единственный логичный вывод – опасность была и в воздухе. Я помню, что наши исследователи брали пробы воздуха и не нашли там ничего опасного. Это очень плохо, коммандер, и означает лишь то, что опасность невидима даже для наших приборов.

Спок кивнул. Ему самому не нравился этот корабль, несущий на своём борту несколько тысяч мертвецов.

– Представляется возможным как-либо выявить причину заражения? Какие-то версии, догадки, которые можно апробировать? – уточнил Спок, глядя на голографию застывших растительных отростков.

– Нужны дополнительные исследования, коммандер. – Хан выводит дополнительно несколько таблиц. – Как видите, мы составили предположения по составу растений-паразитов. У них нет соцветий, листьев, только длинные и тонкие стебли и такие же корни. Они не могли размножаться почкованием, опылением, спорами. Пока что мы можем предположить только наличие особых активных частиц, которые передавались от контакта с растением или по воздуху, и которые не имеют аналогов в известных нам растительных системах. К сожалению, все тела, обнаруженные нами, носят характер либо давнего заражения, либо, как те, которые найдены в «кармане», отсутствия заражения. Ни одного тела с недавним заражением найдено не было.