– Спок, я говорил не о тебе, – Джим чуть наклонился к нему, чтобы провести пальцами по его щеке. Глаза Спока сейчас были похожи на два огромных чарующих омута. – Я об остальных. Ты – молодец, что смог с этим бороться. Я тобой горжусь.

Спок лежит на животе, раскинув два расслабленных крыла практически на всю комнату. Это гладкое чёрное великолепие погружает эстетическое чувство Джима в непереходящий экстаз.

– Твои крылья прекрасны, Спок, – Джим продолжает смотреть в его глаза, поглаживать прохладную кожу щеки. – Ты весь прекрасен. – Тихо прыскает, – если б ты знал, что я о тебе думаю во время смен…

– Я догадываюсь.

Спок протянул руку и коснулся Джимовой щеки двумя пальцами в самом целомудренном вулканском поцелуе, какой только свет видывал. Вид у него при этом был слегка растерянный и уж точно не целомудренный.

– Сегодня истекает срок запрета на активные махи крыльями.

Джим почувствовал, что от этой фразы кровь в его теле как по мановению волшебной палочки устремилась от мозга к половым органам. Он подтягивается к Споку, проводит носом по его шее – нутро дрожит в предвкушении.

– Тогда нам нужно принять другое положение, да? – шепчет Кирк, согревая дыханием его кожу. – Избавиться от одежды. О господи…

Боунс как-то раз сказал, что потенциал кирковой ебливости стремится к бесконечности. И сейчас Кирк прямо почувствовал, как этот потенциал подкинул его на кровать к Споку, перевернул того на спину и уселся сверху.

Не то чтобы Спок был против.

– Ты забыл, да? – спросил тихо, притягивая его к себе ближе и зарываясь пальцами в пух у крыльных оснований. Спок любил погружать туда пальцы полностью или греть их в пуху, перебирать пух… короче, взаимодействовать с пухом.

– Забыл.

Джим, дрожа, расправляет крылья, подставляясь под ласковые прикосновения, и завладевает губами Спока. Все мысли – о фиксаторах, о вулканцах – вышибает из головы тут же.

– Посмотрите, – лаборантка, то ли Хильсон, то ли Нильсон, принесла результаты анализа последних образцов. – Химический состав более близок к растениям. Но модели гуманоидов, которые мы воссоздавали…

МакКой и без неё знал. Растениями там не пахло. Но всё же у всех найденных на корабле-планетоиде останков был подобный химсостав.

– Либо это разумные гуманоидные растения, либо всё наше оборудование резко вышло из строя, – пробормотал МакКой, проглядывая страницы результатов. Рядом с видом задумчивого наивняшки пристроился Спок. Но Боунс видел, во-первых, общую встрёпанность крыльев, а во-вторых, коммандер клевал носом. Значит, не медитировал. Не нашёл времени для медитации.

– Коммандер, что вы по этому поводу думаете? Потому что я даже не знаю, с чего начать, – сказал МакКой, кинув взгляд на старшего научника. Спок сам вызвал его сюда для консультации, когда лаборатории зашли в тупик.

Он не поднял головы от падда.

– Я думаю, не мешает посмотреть вам, доктор. В течение двух-трёх дней. Возможно, непосредственно на корабле, – отозвался с некоторым запозданием. – Вы не спускались туда уже две недели – это немалый срок. На месте вас может озарить.

Боунс молчал и продолжал на него смотреть. Только чуял, как за спиной встают дыбом крылья.

– Нам приказано доказать безопасность планетоида для его дальнейшего изучения и использования, а с такими противоречивыми данными мы даже свою безопасность без поясов не можем гарантировать, – сказал Спок с нажимом.

– Веришь в меня, значит, – МакКой возвёл глаза к потолку. Это называется «вызвать для консультации». – Похвально. Думаешь, я один найду ответ на то, на что три лаборатории найти не могут?

– Вы один сумели воскресить капитана.

МакКой с выдохом хлопнул ладонями по столу.

– До конца жизни мне это припоминать будете – ты и Звёздный флот.

– Есть и ещё одна причина. Группа из инженерного сутки назад перешла на новый контрольный узел, соответственно, нам стали доступны новые участки и ярусы. Мы обнаружили закрытый карман, комнату, полностью изолированную от остального корабля и также заполненную трупами. Учитывая то, что комната была запечатана, там либо находились первые умершие, либо у умирающих гуманоидов были иные причины запирать себя в комнате с ограниченным запасом воздуха. Паника или слухи недопустимы, поэтому я хочу, чтобы карман проверили вы с вашими людьми.

Говоря это, Спок встревоженным не выглядел, но в голосе напряжение ощущалось.

– Вот что, гоблин, давай без нагнетания. Надо спуститься на планетоид – я спущусь.

– Доктор…

– И своего подопечного я возьму с собой. Лишние мозги мне под рукой не помешают.

– Доктор М…

– Палатка, одноместная, с силовым полем, потому что спать в поясе я не собираюсь, – закончил МакКой.

Зеленоухий приподнял бровь.

– Всё это я хотел предложить и так.

– Ну, я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Жду от вас официальный приказ о спуске.

Фыркнув, МакКой вышел из кабинета. Только ночёвок на чёртовом платиновом булыжнике ему и не хватало для полного счастья.

Джим, прознав, что МакКой собирается свалить на планетоид – экспедиция предполагалась на пару-тройку дней, понял, что пришло время икс.

Предпосылки времени икс он почувствовал недавно. Проснувшись, он видел небольшие опушённые участки простыни, небольшие пушинки летали в воздухе и оседали в сливе ванной после мытья.

А вот Спок ничего не говорил. Ни звука. Ни разу. Он заметил, это точно, потому что… ну, во-первых Спок очень любит его пух. Он трётся щекой о него, запускает туда пальцы, чуть не мурлычет, на самом деле, когда касается джимовой спины. Должен был заметить, что клочки пуха начали отходить.

А во-вторых, это Спок и он – вулканец. Он замечает вообще всё. Сколько у Джима родинок, в какой зависимости находится число и интенсивность его оргазмов по отношению к действиям Спока, как часто он бреется и какова траектория скольжения мочалки по его телу во время мытья. Да, Спок уже изучил и это. Он точно понял, что Джиму пора вычесаться. Просто говорить не стал. Хотелось бы, конечно, проверить эту всю фигню, протянуть, позволить МакКою спуститься, проследить поведение Спока после этого… но, как бы Джим в чудесные вулканские пальцы Спока ни верил, в вычёсывании он предпочитал старого доброго МакКоя. Поэтому вечером перед спуском экспедиции он помылся и принялся за сборку сумки.

Спок насторожился. Он делал вид, что сводит отчёты, но Джим видел – нет-нет да поглядывал на него из-за падда.

Поэтому Джим собирался медленно и со вкусом: собрал клеёнку, достал расчёску с верхней полки – специально встал на носки и вытянулся под настороженным взглядом, перешёл к поиску чистой одежды…

– Ты собираешься к доктору? – спросил Спок минут через пять, отложив падд. – Очень вовремя. Я тоже хотел напомнить тебе об этом.

А говорят, вулканцы не врут.

– Он в экспедицию завтра, а я не хочу облепить всё пухом, родной. – Джим достал чистые штаны, перекинул их через плечо и перешёл к поискам футболки. – Ты же не сердишься, что я не приглашаю тебя с собой?

Джим внутренне замер после последней фразы. Вряд ли Спок вообще думал о такой возможности.

– Нет, – ответил он через паузу, – вам с доктором необходимо пространство для дружеского общения.

Охренеть неожиданно.

Джим всё собрал, уложил, застегнул сумку. Походя чмокнул Спока в его очаровательный лоб – как же было сложно, чёрт возьми, не перейти к губам и не забить на всё вычёсывание к чёрту.

Спок перешёл к настоящему поцелую сам. Он привстал на стуле, протянулся через стол и поцеловал так, будто им грозило неделю не видеться.

Господи всемогущий, у Джима от его поцелуя чуть земля из-под ног не ушла, его в жар бросило, даже сумка упала – разжались пальцы – Джим обвил шею Спока руками, зарылся пальцами в волосы, целовал, целовал, и хотел уже оседлать его колени…

Спок разорвал поцелуй.

– Ты пропустишь вычёсывание, – он ласково провёл ладонью по его волосам. – Иди.

– Ты сделал это специально, да? Специально, чтоб я поцеловал тебя и передумал уходить.