Господи, как противно!

Тяжелый для глаз тусклый свет от изящных масляных ламп едва освещал просторную комнату, где присутствовали запахи полотен и красок, дерева и извести, клея и мрамора… Запахи старины, истории и маленько… затхлости. Под стеклянными колпаками на тумбах лежали «сокровища» давно ушедшего в мир иной поколения: костяной гребень, песочные часы, предметы домашней утвари из металла, похожего на бронзу; молоточек-ледоруб со сломанной деревянной ручкой в том месте, где начинается рукоятка; помятый остроконечный шлем с открытым забралом… Экспонат заставил меня задержаться перед ним в изумлении: здесь тоже существовала эпоха средневековья? Будто попала в краеведческий музей.

Два бюста из светлого камня изображали каких-то местных знаменитостей. Между ними на стене висело большое полотно в позолоченной раме. Бородатый мужчина, сидящий на троне. Парадное и величественное изображение — вне всяких сомнений — правителя этой страны. На плечах тяжелая накидка из белого меха неизвестного мне зверя, в руке внушительный такой жезл с набалдашником из крупного красного кристалла.

А еще здесь был самый настоящий ключ от города! Из сверкающего металла, огромный, сантиметров пятьдесят в длину. Я буквально приклеилась носом к стеклу колпака, рассматривая удивительно искусную работу мастеров кузнечного дела.

На картины даже не глянула, завороженная красивым предметом, наделенным людьми определенным жизненно важным смыслом. Возможно, даже являющимся артефактом, охраняющим город от всяческих напастей, как потоп, землетрясение или нашествие крыс.

Сзади послышался звук открывающейся двери. Разогнулась, торопливо, суматошно опуская, расправляя вуаль, костеря себя за то, что расслабилась, увлеклась и забыла обо всем на свете! Ключик ей понравился!

Тихие шаги, и я замерла в нервном возбуждении.

Молила про себя Лео не опоздать, не прозевать момента!

"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Очень надеюсь, что ты уже стоишь в коридоре, приложив ухо к деревянной створке".

От проскочившей мысли, что его там может не быть, накрыло паникой.

Стояла и боялась обернуться, слушая неспешную поступь человека в мою сторону. Сколько еще? Три-четыре метра до того, как мерзкие ладони коснутся моей спины… плеч…

Нет сил терпеть!

— Очень интересная у вас экспо… — выпалила нарочито жизнерадостно, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, и вздрогнула от неожиданности, — …зиция, ваше сиятельство.

Каких там три-четыре! Вот он, на расстоянии вытянутой руки!

— Что вы здесь делаете? — прозвучал закономерный вопрос из уст милорда.

— Знаком… кхм-кхм, знакомлюсь с экспонатами музея, — откашлявшись, ответила еле слышно и следом задала свой, тупой по сути вопрос: — А вы?

— Искал вас, — ответил мужчина и сделал последний шаг, вставая вплотную.

Мои глаза, распахнувшись в изумлении, смотрели на графа, отмечая странное выражение лица. Красиво изогнутые губы в намеке на улыбку. Немигающий заинтересованный взгляд. Легкую щетину. И снова — красивые губы… Ничего не могу с собой поделать!

Он медленно потянулся ко мне. Пальцы прихватили край кружева и подняли, откидывая наверх, оставляя меня незащищенной перед настороженным взором Морана.

— Не надо, — слабо сопротивляясь его действиям, опустила голову, — сейчас сюда придет Бушар… Ой, сюда сейчас придут! — спохватилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что же делать? Куда девать его сиятельство? — Вам не надо быть здесь! Уходите же скорей! Боже мой, Рихард, вы же нам всю операцию провалите! — Чуть не плача, попыталась оттолкнуть его.

— Обязательно придет. — Мужчина поймал мои руки и… поцеловал. Да так, что сердце оборвалось и ухнуло куда-то в бездонную яму. Я не дышала, не жила, ничего не соображала. Мозг отключился. Руки безвольно повисли плетьми. Квашня в томительном экстазе! Но до чего же это восхитительно! Без лишних слов. Без никому ненужных объяснений.

Сквозь шум в ушах услышала стук дверного полотна о стену. Резко, громко.

Моран нехотя отстранился и оглянулся через плечо.

— Ох, простите, ваше сиятельство, — дрогнул удивленный голос Коры Бушар, — простите, я не знала…

Рихард молчал, рукой прижимая мою голову к своей груди. Пряча за широкой спиной ото всех и всего. Женщина отступила за порог, но, замявшись, решилась на вопрос:

— Я нигде не могу найти мужа. Вы случайно… не знаете, где он может быть?

Вот это уже интересно: действительно, где?

— Догадываюсь, ваша милость, — спокойно ответил ей мой рыцарь и сжал меня в крепких объятиях, когда я вздрогнула от неистового женского вопля и отборной мужской ругани где-то в недрах здания. — А вот и он.

Баронесса стремительно развернулась и практически побежала на шум. Я дернулась следом, но меня придержали и, подарив, кажется, бесчисленное количество легких поцелуев глазам, щекам, скулам, вискам, прошептали:

— Не спеши, успеем.

— Что там случилось? — просипела я. Голос меня тоже подвел.

— Бургомистр обознался, — усмехнулся граф и продолжил приятное занятие.

А мне уже все равно: какой такой бургомистр? Кто кричал? Зачем?

Заслышав громкие шаги по коридору, мужчина обреченно вздохнул, закатив глаза, и неожиданно коварно улыбнулся в предвкушении какого-то удовольствия.

— Три… два… один… и-и…

— Рич, все случилось! Никто не пострадал! Все уже там! — В комнату ворвался всклокоченный и возбужденный виконт. — Ступай, твой выход!

Меня отпустили, чмокнув напоследок в макушку — как еще осталась на ногах после такой трогательной нежности, не знаю — и, хлопнув брата по плечу, вышли из помещения со счастливой улыбкой.

— Я ничего не понимаю! Лео, объясни, что происходит? — отринув смущение перед Карре за увиденную им сцену между графом и мной, накинулась с расспросами. Отчего-то сделалось страшно.

— Аннушка, все хорошо! Все, как мы планировали: нашего градоначальника поймали за соблазнением благородной дамы!

— Кого? — выпучилась я на его милость. Я перестала вообще что-либо понимать.

— Баронессы Брайт!

— Тельмы? — Я качнулась назад и облокотилась спиной на тумбу с ключом от города. Ноги, еще слабые после поцелуев, вообще отказывались подчиняться хозяйке.

— Это было феерично! — продолжал фонтанировать восторгом Леонард, прохаживаясь по залу. — Ты бы видела рожу этого мерзавца, когда он понял, что страстно прижимает к себе старую ведьму!..

Они все переиграли! Они все были в курсе! Но как? Как глава мог меня спутать с бабулькой? Это же невозможно! Я и ведьма. А может, там никакого соблазнения не было? Бушар мог накинуться на знахарку. Ох… Не расхаживал бы тогда передо мной виконт счастливый до безобразия.

Следом кольнуло обидой. Почему мне не сказали? Я, получается, зря дергалась, волновалась. Да в конце концов, это был мой план!

Внезапная тишина отвлекла от мыслей. Перевела взгляд на Карре: вытянутое в гримасе лицо — не то испуг, не то шок.

— Анюта… твои глаза… они… А где они?

«Боже мой, вуаль!»

— Слушай, сбегай за моей бабушкой. Пусть придет, поможет.

— Ты что, бабушка же старенькая, ей будет тяжело.

— Она не старая. Она — пожилая.

А пожилым полезны физические упражнения.

(м/ф «Самый маленький гном»)

С утра уже вся Ливика знала о произошедшем на приеме в ратуше: высоким приказом Бушара сместили с кресла градоначальника за несоответствие занимаемой должности! Остальные подробности вечера варьировались в зависимости от статуса газеты и степени обладания информацией. Тему не обошли стороной и простые граждане — торговцы, ремесленники, служащие. Город бурлил сплетнями: одна страшнее другой.

Шушукались горничные в коридоре:

— …Пьяный приставал к невесте виконта.

— К жене!

— Ты путаешь, не жене, а внебрачной дочери графа Карре!