Приехали Баз и Лу, а Валли все еще не было. Дейв надеялся, что Бип доставит Валли вовремя. Он волновался, где они могут быть.

Вскоре после ухода Иви за сцену пришли родители Бип. Дейв снова был в хороших отношениях с Беллой и Вуди. Он решил не говорить им, что Камерон, как считала Иви, настраивает прессу против нее. Бывшие всю жизнь демократами, они возмущались, что их сын работает у Никсона.

Дейв хотел знать, что думает Вуди о шансах Макговерна.

— У него есть проблема, — сказал Вуди. — Чтобы победить Хьюберта Хамфри и чтобы его кандидатура была выставлена, он должен был сломить старых баронов демократической партии: мэров городов, губернаторов штатов и профсоюзных боссов.

Дейв слушал не очень внимательно.

— Как ему это удалось?

— После кутерьмы в Чикаго в 1968 году партия переписала устав, и Макговерн стал возглавлять комиссию, которая занималась этим.

— Почему это является проблемой?

— Потому что старые закулисные политики не будут работать на него. Некоторые из них настолько презирают его, что они инициировали движение под названием «Демократы за Никсона».

— Молодежь любит его.

— Будем надеяться, что этого достаточно.

Наконец прибыла Бип с Валли. Родители Дьюары ушли в артистическую уборную Валли. Дейв надел сценический костюм: красный комбинезон и сапоги. Он начал пробовать голос. Когда он пел гаммы, вошла Бип.

Она лучезарно улыбнулась ему и поцеловала в щеку. Своим появлением она, как всегда, озарила помещение. «Напрасно я дал ей уйти, — подумал Дейв. — Какой же я идиот».

— Как Валли? — с тревогой в голосе спросил он.

— Он вколол себе небольшую дозу, чтобы дотянуть до конца концерта. А потом ширнется, когда уйдет со сцены. Он в состоянии играть.

— Слава богу!

На ней были короткие, плотно облегающие бедра сатиновые шорты и короткая майка с блестками. Дейв заметил, что она немного поправилась с тех пор, как они работали в студии: ее бюст казался больше и даже появился небольшой животик. Он спросил, не налить ли ей чего-нибудь. Она попросила кока-колу.

— Закуришь? — спросил он.

— Я бросила.

— Поэтому ты поправилась.

— Нет, не поэтому.

— Но и не из-за грубого обращения с тобой. Ты выглядишь бесподобно.

— Я ухожу от Валли.

Он не поверил своим ушам. Он отвернулся от бара и посмотрел на нее.

— Вот это да! Он знает об этом?

— Я собираюсь сказать ему об этом после сегодняшнего концерта.

— Наконец-то. А как же насчет того, что ты говорила мне об избавлении от эгоизма и спасении жизни Валли?

— Мне нужно спасать другую жизнь, что важнее.

— Свою собственную?

— Моего ребенка.

— Боже мой. — Дейв сел. — Ты беременна.

— На третьем месяце.

— Так вот почему ты изменилась внешне.

— И от курения меня тошнит. С марихуаной тоже покончено.

Динамик внутренней связи щелкнул, и разнесся голос:

— До начала пять минут. Техническому персоналу занять свои места.

— Если ты беременна, почему ты уходишь от Валли? — спросил Дейв.

— Я не могу растить ребенка в такой обстановке. Одно дело жертвовать собой, другое дело рисковать младенцем. У этого ребенка будет нормальная жизнь.

— Куда ты пойдешь?

— Я переезжаю к матери и отцу. — Она покачала головой. — Невероятно. В течение десяти лет я всячески досаждала им, а когда мне понадобилась их помощь, они сказали «да».

Из динамика донеслось:

— Минутная готовность. Музыкантов просим пройти за кулисы.

У Дейва мелькнула мысль:

— Три месяца…

— Я не знаю, чей это ребенок, — сказала Бип. — Я зачала, когда вы делали альбом. Я принимала противозачаточные таблетки, но иногда забывала выпить их, особенно если я была пьяна.

— Но ты сказала мне, что с Валли ты редко занимаешься сексом.

— Редко не значит никогда. Я бы сказала так: вероятность, что это ребенок Валли, — десять процентов.

— Значит, девяносто процентов мои

В палатку Дейва заглянул Лу.

— Пора, — сказал он.

— Иду, — откликнулся Дейв.

Лу вышел, и Дейв сказал Бип:

— Живи со мной.

Она посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Ты это серьезно?

— Да.

— Даже если это не твой ребенок?

— Я уверен, что буду любить твоего ребенка. Я люблю тебя. Я люблю Валли, будь он неладен. Пожалуйста, давай жить вместе.

— Господи, — проговорила она и заплакала. — Я надеялась и молилась, что ты скажешь это.

— Это значит, ты согласна?

— Конечно. Я хочу этого больше всего на свете.

Дейв почувствовал, словно солнце озарило его душу.

— Значит, так тому и быть, — сказал он.

— А как нам быть с Валли? Я не хочу, чтобы он умер.

— У меня есть одна мысль. Я скажу после концерта.

— Пора на сцену. Они ждут тебя.

— Я знаю. — Он нежно поцеловал ее в губы. Она обняла его и прижалась к нему. — Я люблю тебя, — произнес он.

— Я тоже люблю тебя. Это безумие, что я позволила тебе уйти. Больше не делай этого.

— Никогда в жизни.

Дейв вышел и побежал по траве, туда, где у ступенек его ждали остальные ребята.

— Кое-что забыл, — сказал он, добежав до них.

— Что еще? Гитары на сцене, — раздраженно попытался остановить его Баз.

Дейв не ответил. Он побежал обратно в артистическую уборную. Бип еще сидела там и вытирала глаза.

— Мы поженимся? — спросил Дейв.

— Да, — кивнула она.

— Хорошо.

Он помчался обратно на сцену.

— Все готовы?

Все были готовы.

Дейв вывел ансамбль на сцену.

* * *

Клаус Крон пригласил Ребекку в бар после заседания гамбургского парламента.

Она пришла в недоумение. Прошло уже четыре года, как она положила конец их роману. За последний год, как она знала, Клаус встречался с привлекательной женщиной из руководства профсоюза. Клаус между тем стал влиятельной фигурой в Свободной демократической партии, членом которой была и Ребекка. Клаус и его девушка очень подходили друг другу, и Ребекка слышала, что они собирались пожениться.

Она бросила на него равнодушный взгляд.

— Не в «Яхт-клуб», — поспешил уточнить Клаус. — Какой-нибудь другой, в котором не назначают тайных встреч.

Она рассмеялась, почувствовав себя спокойнее.

Они пошли в бар в центре города недалеко от ратуши. В память о прежних временах она попросила бокал шампанского.

— Сразу по делу, — сказал Клаус, как только им принесли напитки. — Мы хотим выдвинуть твою кандидатуру на выборах в национальный парламент.

— Да? Я была бы менее удивлена, если бы ты начал заигрывать.

Он улыбнулся.

— Не удивляйся. Ты умна и привлекательна, хорошо говоришь и нравишься людям. К тебе с уважением относятся во всех партиях здесь, в Гамбурге. У тебя уже почти десятилетний опыт в политике. Ты можешь принести пользу людям.

— Но это так неожиданно.

— Выборы всегда кажутся неожиданными.

Канцлер Вилли Брандт назначил внеочередные выборы через два месяца. Если бы Ребекка согласилась, она могла бы стать членом парламента до Рождества.

Придя в себя от удивления, Ребекка загорелась желанием. Она страстно желала объединения Германии, чтобы она и тысячи немцев смогли воссоединиться со своими семьями. Она никогда не добилась бы этого в политике на местном уровне, но будучи членом национального парламента, она могла бы иметь влияние.

Ее партия — СДП — входила в коалиционное правительство с социал-демократами во главе с Вилли Брандтом. Ребекка соглашалась с его восточной политикой, состоявшей в том, чтобы бороться с Востоком, несмотря на стену. Она верила, что это самый эффективный способ подорвать восточногерманский режим.

— Я должна поговорить с мужем, — сказала она.

— Я ожидал это. Женщины всегда так поступают.

— Это значит, что мне часто придется оставлять его одного.

— Так бывает со всеми супругами членов парламента.

— Но мой муж в особом положении.