— Ты вырос быстрее Бип, — сказала Иви. — И я выросла быстрее, чем Хэнк Ремингтон. Хэнк сошелся с Анной Мюррей. Я слышала, он больше не заводит романов. Может быть, так будет и с Бип.

— И для меня это будет слишком поздно, как и для тебя, — с горечью заметил Дейв.

Сейчас оркестр настраивался, Иви красилась, Перси надевал костюм. Тем временем режиссер Тони Петерсон попросил Дейва записать его вступление.

Шоу пойдет в эфир в цвете, и Дейв надел бордовый бархатный костюм. Он посмотрел в камеру, представив, будто Бип вернулась к нему и протягивает руки, чтобы обнять его, и улыбнулся.

— Сейчас, друзья, для вас сюрприз. У нас в студии обе кинозвезды из популярного фильма «Моя покупательница и я»: Перси Маркванд и моя родная сестра Иви Уильямс.

Он захлопал в ладоши. В студии было тихо, но звук зрительских аплодисментов будет наложен на саундтрек, до того как шоу пойдет в эфир.

— Мне нравится твоя улыбка, Дейв, — сказал Тони. — Давай еще раз.

Они сделали три дубля, и Тони выразил свое удовлетворение.

В этот момент появился Чарли с мужчиной сорока с лишним лет в сером костюме. Дейв сразу заметил, что у Чарли подобострастный вид.

— Дейв, я хочу, чтобы ты познакомился с нашим спонсором, — сообщил он. — Это Алберт Уортон, большой босс в компании «Нэшнл соуп» и один из ведущих бизнесменов в Америке. Он прилетел из Кливленда, штат Огайо, чтобы познакомиться с тобой. Как это великодушно с его стороны, не так ли?

— Конечно, конечно, — сказал Дейв. Люди прилетали со всех уголков мира посмотреть на него, когда он давал концерты, но он всегда делал вид, что безмерно счастлив.

— У меня двое детей подросткового возраста, сын и дочь, — заговорил Уортон. — Они будут завидовать мне, что я познакомился с вами.

Дейв пытался сосредоточиться на подготовке грандиозного шоу, и ему меньше всего хотелось разговаривать с порошковым магнатом, но он сознавал, что должен быть вежливым с этим человеком.

— Я должен дать два автографа вашим детям, — сказал Дейв.

— Это доставит им громадное удовольствие.

Чарли щелкнул пальцами мисс Причард, секретарше, которая не отставала от него ни на шаг.

— Дженни, ангел мой, — обратился он к ней, хотя ей было в лучшем случае сорок лет. — Принеси из кабинета пару фотографий Дейва.

Уортон выглядел как типичный бизнесмен старой закалки, с короткими волосами и в неброской на вид одежде. Это подсказало Дейву спросить:

— Почему вы решили спонсировать мое шоу, мистер Уортон?

— Наша основная продукция — моющее средство под называнием «Фоум», — начал Уортон.

— Я видел рекламу, — с улыбкой проговорил Дейв. — «”Фоум” стирает чище, чем добела».

Уортон кивнул. Очевидно, каждый, кого бы он ни встретил, произносил этот рекламный лозунг.

— «Фоум» — известное и хорошо зарекомендовавшее себя средство за многие годы, — продолжал он. — По этой причине оно также стало немного устаревшим. Молодые домохозяйки любят говорить: «”Фоум”, да, моя мама всегда пользовалась им». Это прекрасно, но и опасно.

Дейву было забавно слышать, что о качестве коробки с моющим средством Уортон говорил, как о живом существе. Причем говорил без тени юмора или иронии, и Дейв подавил в себе желание воспринимать это несерьезно. Он сказал:

— Таким образом, моя задача довести им до ума, что «Фоум» не утратило новизны и нисколько не хуже, чем было всегда.

— Совершенно верно, — расплылся в улыбке Уортон. — И в то же время привнести в американские дома популярную музыку и хорошее настроение.

Дейв улыбнулся.

— Как хорошо, что я не имею никакого отношения к «Роллинг стоунз».

— Ну конечно, — сказал Уортон совершенно серьезно.

Вернулась Дженни с двумя цветными фотографиями 20x25 сантиметров и фломастером.

Дейв спросил у Уортона:

— Как зовут ваших детей?

— Кэролайн и Эдвард.

На каждой фотографии Дейв написал имя того, кому она предназначалась, и поставил свою подпись.

Тони Петерсон сообщил:

— Все готово для исполнения «Пересмешника».

Для этого номера сделали небольшую декорацию, изображавшую часть торгового зала в шикарном магазине со стеклянными шкафами, уставленными сверкающими предметами роскоши. Перси предстал в образе администратора в темном костюме с серебристым галстуком. Иви выступала в роли богатой покупательницы в шляпе, перчатках и с сумочкой. Они заняли места по обеим сторонам прилавка. Дейв улыбнулся тому, с каким старанием Чарли добивался, чтобы их отношения не воспринимались как амурные.

Они репетировали с оркестром. Песня была с оптимистическим настроем и легкомысленная. Баритон Перси и контральто Иви прекрасно гармонировали. В определенный момент Перси достал из-под прилавка клетку с птицей и поднос с кольцами.

— Здесь мы добавим закадровый смех. Он даст понять зрителям, что это смешно, — сказал Чарли.

Потом они исполнили номер перед включенными камерами. Первый дубль получился превосходно, но, как всегда, они сделали второй для верности.

Когда запись подходила к концу, Дейв чувствовал себя хорошо. Это был идеальный развлекательный сюжет для американских зрителей. Он начал верить, что у шоу будет успех. В последнем куплете песни Иви наклонялась через прилавок, поднималась на цыпочки и целовала Перси в щеку.

— Замечательно, — воскликнул Тони, выйдя на съемочную площадку. — Спасибо всем. Поставьте декорацию для следующего выступления Дейва, пожалуйста.

Было очевидно, что он растерян и торопится, и Дейв не понимал почему.

Иви и Перси ушли со съемочной площадки.

Мистер Уортона, стоявший рядом с Дойном, заметил:

— Мы не можем показывать этот поцелуй.

Прежде чем Дейв успел что-либо произнести, подобие грастно отозвался Чарли Лэклоу:

— Конечно, нет, не беспокойтесь, мистер Уортон, этого не будет, мы вырежем, вероятно, до того места, где Дейв аплодирует.

Дейв мягко заметил:

— Поцелуй мне показался прелестным и вполне невинным.

Уортон проговорил с суровой ноткой в голосе:

— Напрасно.

Дейв с тревогой подумал, не станет ли это предметом спора.

— Забудем об этом, Дейв, — сказал Чарли. — Мы не можем показывать по американскому телевидению межрасовый поцелуй.

Дейв удивился. Но подумав немного, он вспомнил, что к тем немногим чернокожим, которые появлялись на телеэкране, белые почти никогда не прикасались.

— Это политика или что-тоеще? — спросил он.

— Скорее неписаное правило, — ответил Чарли. — Неписаное и непреложное, — твердо добавил он.

Иви слышала препирательство и сказала с вызовом:

— Это почему?

Дейв увидел выражение на ее лице и про себя простонал. Иви не собиралась оставлять это. Она рвалась в бой.

Но на несколько мгновений стало тихо. Никто не решался что-либо сказать, особенно в присутствии Перси.

Наконец Уортон ответил на вопрос Иви в своем сухом бухгалтерском тоне.

— Потому что зрители не одобрят, — заявил он. — Большинство американцев считают, что не должно быть межрасовых браков.

Чарли Лэклоу добавил:

— Совершенно верно. То, что происходит на телеэкране, происходит у вас, в вашей гостиной, с вашими детьми, вашей тещей и свекровью.

Уортон взглянул на Перси и вспомнил, что тот женат на Бэйб Ли, белой женщине.

— Извините, если это оскорбляет вас, мистер Маркванд, — сказал он.

— Ничего, я привык, — спокойно ответил он, не показав, что он оскорблен, но и не проявляя желания делать из мухи слона. Дейв отметил про себя, что это в высшей степени тактично.

Иви возмущенно проговорила:

— Может быть, телевидению стоило бы развеивать людские предрассудки.

— Не будь наивна, — резко сказал Чарли. — Если мы покажем им что-нибудь, что им не нравится, они просто переключат канал.

— Тогда все каналы должные поступать одинаково и показывать Америку страной, где все равны.

— Из этого ничего не выйдет, — возразил Чарли.

— Может быть, не выйдет, но надо попробовать, — продолжала Иви. — У нас есть ответственность. — Она обвела глазами всех, кто стоял рядом: Чарли, Тони, Дейва, Перси и Уортона. Дейв почувствовал себя виноватым, встретившись с ней взглядом, поскольку знал, что она права. — У всех нас. Мы делаем телевизионные передачи, которые влияют на образ мышления людей.