Методом исключения остался только Алан Келли, известный как внимательный и дотошный профессионал. Доктор Келли не был любителем формализма, что подходило Алиссии и не очень подходило Холмсу. Помимо этого, Алиссии было известно, что между Келли и Холмсом был какой-то старый нерешённый конфликт.

Холмс опаздывал уже на 10 минут. Майкрофт Холмс опаздывал. Должно быть, земля сошла со своей оси. На одиннадцатой минуте Алиссия начала беспокоиться о том, что он не явится вовсе. Стоило подумать об этом, как вытянутая фигура Холмса выросла в дверях.

После извинений и короткого обмена любезностями, Алиссия оставила их и отправилась наблюдать «консультацию» через видеонаблюдение, без звука. Хоть какая-то врачебная этика должна была быть соблюдена при этой процедуре.

Разговор длился без малого полчаса. Все это время Холмс сидел в напряжённой позе, сложив на груди руки. Было заметно, что на вопросы он отвечал будто из-под палки. Недовольно морщился, поджимал губы. Повезло, что хотя бы зонт, который он неизвестно зачем притащил с собой, стоял у стены.

Доктор, кажется, ничуть не смущался такого поведения, терпеливо задавал вопросы, не сводил с «пациента» взгляда.

Затем ещё полчаса они ждали заключения от доктора. Алиссия предложила выпить чаю у нее в кабинете и почти тут же об этом пожалела.

Холмс после беседы с психиатром выглядел рассеянным и задумчивым. Чай он цедил медленно, делая редкие, короткие глотки. Нейтральную беседу, заведенную Алиссией почти не поддерживал и даже не отпустил ни одной колкости по поводу пустых разговоров.

Когда чай в чашках закончился, закончился и разговор. Холмс ощетинился, как-то скукожился и стал похож то ли на напуганного ежа, то ли на змею, готовую плеваться ядом. Последние пять минут ожидания тянулись бесконечно, давно Алиссия не чувствовала себя так неловко.

Наконец доктор Келли прервал это скорбное молчание.

— Я готов дать заключение, — сообщил он.

Холмс впился в него уничтожающим взглядом, Алиссия предложила чай, доктор отказался. Прочистив горло, он принялся излагать сухим медицинским тоном:

— Изучив материалы и проанализировав нашу беседу…

И тут же был прерван презрительным фырканьем Холмса.

— Мистер Холмс? — спокойно обратился к нему доктор, поправляя очки.

— Ничего. Продолжайте, — снисходительно ответил Холмс. Алиссия выразительно на него посмотрела, но он даже не заметил.

— И так, я отмечаю у вас, мистер Холмс, выраженную астению на фоне сильного переутомления, снижение скорости мышления по сравнению с обычными для вас показателями…

— Что неудивительно с учётом ситуации, верно? — вставил Майкрофт, сморщив нос и поджав губы.

— Мистер Холмс, дайте доктору закончить, — холодно сказала Алиссия.

— Верно, — будто не заметив явной неприязни в тоне Холмса, продолжил доктор, — эмоциональную лабильность, склонность к пассивно-агрессивному реагированию, также не исключаю развития посттравматического стрессового расстройства в ближайшие несколько недель. С учётом всего, я считаю ваш допуск к работе на настоящий момент…

— Можете не продолжать, — снова прервал его ледяным тоном Холмс, вставая с места, — человек вашей квалификации, слишком уставший и не замечающий деталей, пропустивший на левом манжете рука два пятна от кофе и…

— Мистер Холмс! — оборвала его поток речи Алиссия, но он продолжил даже не посмотрев на коллегу.

— И росчерк ручки на правой ладони, при том, что в остальном весь ваш костюм в идеальном порядке. Без сомнения такой человек решит, что допускать к работе сотрудника склонного к эмоциональной лабильности и…

— Майкрофт! — осадила его наконец Алиссия, повысив голос.

В кабинете повисло пятнадцати секундное молчание, затем доктор Келли, всё-таки слегка выбитый из колеи и уже показывающий признаки раздражения, чуть более резким тоном закончил свою мысль:

— Я считаю ваш допуск к работе на настоящий момент возможным. Но будут условия.

========== Часть 5 ==========

настоящее время

Просыпаться в холодном поту от кошмара скоро станет привычкой.

Майкрофт сел на кровати, пытаясь выровнять дыхание. Волосы взмокли, пижамная рубашка неприятно липла к спине. Простынь была измята, одеяло скомкано, словно на кровати не спали, а перетрясли в поисках спрятанного сокровища.

Спустив ноги на пол, Майкрофт упёрся локтями в колени, закрыл лицо ладонями. Дахание почти пришло в норму, но сердце все ещё колотилось будто после пробежки. Он совершенно не выспался, но ложиться назад в грязной одежде не хотелось. Ещё больше не хотелось видеть этот или любой другой из его кошмаров.

Голова раскалывалась и плохо работала. Он не спал нормально сколько? С Шерринфорда. Даже за ночь до: спасибо Шерлоку и его играм. Восемнадцать ночей без нормального сна. Неудивительно, что он… в таком состоянии.

Келли предположил ПТСР. Это было бы ясно и студенту. Раздражительность, бессонница, кошмары, флэшбэки — все начиналось как по учебнику. Смущало, что этим набором не ограничивалось.

Шерлок хватается за шею и падает на пол. С отставанием в пару секунд то же самое происходит с Джоном Уотсоном. Дротики с транквилизатором. Один из защитных протоколов. Действительно ли там транквилизатор? Майкрофт не решается спросить. В ногах ощущается какая-то ватность. Язык словно прирос к небу.

Шерлок и Джон неподвижно лежат на полу. Время тянется очень медленно. Эвр внимательно рассматривает его с экрана и вдруг начинает смеяться.

— Какое у тебя лицо, — наконец говорит она спокойно, — жаль Шерлок не видит.

— Он жив? — Майкрофт наконец спрашивает резко и хрипило.

— Жив. Можешь сам проверить.

Майкрофт продолжает стоять как вкопанный. Эвр снова смеётся. Затем вдруг резко наклоняется вперёд и мрачным тоном спрашивает:

— Не можешь прикоснуться к собственному брату? Руди выбрал не того Холмса. Это ты должен был жить здесь.

Стараясь быстрее выбросить ее слова из головы, он наконец делает несколько шагов вперёд. Дышать становится тяжело, ему кажется, что он улавливает слабый запах жженой резины в воздухе, стягивает грудь. Опустившись на колени он проверяет пульс сначала у Шерлока, затем у Доктора Уотсона. Оба живы.

Майкрофт встаёт с трудом, непроизвольно прижимает руку к груди, пытаясь справиться с ощущением, что из лёгких выбили воздух.

Эвр снова смеётся, на этот раз зло. Ее голос доносится словно сквозь слой ваты:

— Ты жалок, Майкрофт.

— Не более чем ты, — отзывается он, тяжело опираясь о стену.

— Нет, нет, нет. — сестра широко улыбается, в глазах сверкает безумный огонь, — Я намного лучше. Руди не умел выбирать, как и ты.

Майкрофта начинает потряхивать. Эвр смотрит на него с четверть минуты, удовлетворённо кивает.

— Ты умеешь дышать под водой, Майкрофт? Думаю, что нет. Но скоро мы сможем это проверить.

В глазах темнеет.

Майкрофт приходит в себя, вероятно, спустя несколько часов. Он лежит на полу в старой камере Эвр рядом с трупом. Кровавая лужа, натекшая из тела почти доходит до его руки.

На языке горький привкус. Значит, запах резины все же был. Специальный комбинированный транквилизирующий газ со слабыми нейропаралитическим эффектом. Ещё один из защитных протоколов.