— Пожалуйста. Я не могу больше тут ютиться. У меня никого нет, мне нечего терять, никто после того, как я умру по своей же вине, не всплакнет по мне и не вспомнит добрым словом, тебе не о чем волноваться. Если умру, это будет на моей совести, если буду мешать, ну, я постараюсь не мешать и не ныть. Я накопила достаточно, чтобы накупить провизии на полгода вперед, так что, не буду обузой.

— Лошади-то у тебя нет, — я потупила взгляд, как-то об этом забыла, значит, мой план канул в лету и нет ни единого шанса, чтобы увязаться за ним? Что же, я хотя бы попыталась, нет, конечно, я не прекращу пытаться, в конце концов, потом могу заплатить извозчику, чтобы тот довез меня в непонятно какой город, но сейчас мне сильно хотелось поехать с ним, я грезила об этом. Но, видно, не судьба, я отняла свою руку, и хотела встать, но Мэт меня окликнул.

— Анна, будь готова завтра, мы выедем еще до восхода солнца.

— Спасибо, — я улыбнулась его выражению, и побежала сообщать не очень приятные или новости Виднару. Может хоть в этом путешествии мне повезет?!

Комментарий к Глава XIII

Прошу прощения, что долго писала продолжение. И спасибо за ожидание. Надеюсь, что эта глава придется по вкусу, а если нет, прошу указать на ошибки)))

========== Глава XIV ==========

POV Мэта

Девушка по имени Анна вот уже больше месяца составляет мне компанию, и пока я всего лишь восемь раз пожалел, что взял ее с собой, но вопреки моим ожиданиям, она скрасила мое путешествие не только своими речами, но и помощью. Девушка не жаловалась, хотя с трудом скрывала как ей на самом деле было трудно. Я молчал, хотя пока еще не смирился с тем, что все же проявил слабость по отношению к ней. Но все же, девушка сама подписалась на такие условия, Как бы она ни кичилась словами, что ее жизнь ничего не стоит и как бы та не уверяла, чтобы я не волновался, глупо было что я приму ее слова всерьез. Стоило только нам выехать, как я уже начал волноваться. Взяла ли она достаточно теплой одежды, захватила ли все необходимое? Я входил в диссонанс со своими мыслями собой, с одной стороны, я ведь не должен так волноваться, с другой — я не могу не беспокоиться, как никак я все же чувствовал себя ответственным за ее жизнь.

Несмотря на ее болтливость во время привалов, она ничего о себе не рассказывала, а во мне рос ничем необъяснимый интерес к ней. Мне так ничего и не удалось выяснить, что именно она делала там, одна, в темном лесу. Картина, открывшаяся тогда передо мной, не хотела меня покидать, и каждый раз, что я видел лицо Анны, вспоминал ту ночь и корил себя, что не пришел во время, корил за то, что позволил Виднару меня задержать. Упрекал? Хм, разве? Была ли это моей настоящей эмоцией или очередной подделкой, чтобы я почувствовал себя человеком? Я покачал головой.

— Здесь мы и остановимся, — Анна кивнула, я помог ей слезть с коня -старая лошадь, для которого это путешествие может стать последним. Как и для девушки. Я нахмурился, замечая, что невольно наблюдаю за ней, как она готовит место для ночлега, наблюдаю за ее неловкими движениями, они меня раздражали. Наверное.

— Оставь, я сам пойду за хворостом, — нужно не расслабляться, ни в коем случае нельзя проявлять слабость по отношению к другим. Я уже попадался, когда проявил человечность к женщине, нуждающейся в помощи, но кто же тогда знал, что за помощь я окажусь пленником. Женщина оказалась прислужницей Врага, а я, как дурак, попался в ее ловушку, в ее сладкий плен. Нескончаемые пытки могли бы и сломать меня, если бы они продолжились чуть больше, но пришли воины с Запада, разрушив башню зла. К тому времени я уже более не хотел спасения.

Среди них был и однорукий призрак, который оставил меня гнить на каменном полу, он не проявил своего милосердия ни в каком его виде: ни добил, ни протянул руку жизни. Просто оставил меня. И лучше бы пытки продолжились, потому что тогда пережитое окончательно сломило меня, выковыряло и разрушило все доброе, что еще жило во мне. Разве может после такого остаться хоть что-то человечное? Но, видимо все же да, ведь в присутствии Анны, я начал вспоминать каково это — быть добрым, прощать ошибки, и это мне не нравилось — все поднималось наружу, старые раны открывались, а совесть медленно открывала глаза. С тем набором, что у меня есть сейчас, положительные качества не могли себе найти места, приходилось вытеснять то, что годами скапливалось. Нет, этого нельзя допустить. Нельзя позволить себя вновь разрушить.

Я обернулся назад — далеко же я забрел. Нужно поторапливаться, девочка боится ночи. Ха, с чего бы ей не бояться ее?! Я наспех собрал хворост и пока еще мокрые ветки, понадеявшись, что собранного будет хватить на пол ночи, не стоит задерживаться, тем более, что до близлежащей деревни осталось не так много ехать.

— Ты долго.

— Боялась?

— Было страшно.

— Я рядом, — мысленно я отвесил себе оплеуху. Какой к морготовой твари «я рядом»?! Что на меня нашло? Вроде не читал ни одной сопливой книги, которые пишут для безнадежных женщин, но почему-то был уверен, что поступаю и говорю так, как и герои в книгах. Нужно точно избавиться от нее, она на меня плохо влияет, а в такое время непростительно поддаваться подобным соблазнам.

Наш ужин был скромен, запасы подходили к концу, но мы уже завтра будем в деревне и волноваться совсем не стоит, я правильно рассчитал припасы. Анна, тщательно прожевывая черствый хлеб с твердым сыром, неотрывно смотрела на костер, что ее там привлекло, или пламя вызывает в ней воспоминания, о которых она не хочет со мной делиться. Вызывает ли у нее огонь чувство тепла и защищенности, а не как у меня — только лишь боль, пытки, а затем облегчение в обмен на свою жалую жизнь. От него тогда исходил такой жар, что обычный огонь и рядом не стоял. Нет! Не думай о нем!

Чтобы хоть как-то отвлечься от видений, что насылали на меня место и огонь, я решил поговорить, позволить ей и себе вовлечься в разговор, обычный разговор. Было грешно молчать, но, как ни странно, вечно болтливая девушка сегодня была поразительно тихой. Мне ее поведение сразу не понравилось, и не только потому, что я вечно привык видеть во всем и всех подвох.

— Анна, как ты? — она посмотрела на меня, улыбнувшись.

— Натерла себе зад и спина болит, — я усмехнулся и почему-то подсел ближе, прикрыв этот жест тем, что подкидываю ветки в огонь. — Красиво.

Я невольно вглядывался в ее черты — ничего схожего с нашими женщинами, ни тем более, с эльфами: в ней не чувствовалось силы, воли и духа, она была одиноким листом — стоит ветру подуть и она бы сорвалась. Интересно, такой ли она была до того, как ее обесчестили?

— Я все хотел тебя спросить.

— Да? — на ее лице вспыхнул интерес, глаза блеснули или это блики от огня, я улыбнулся, но быстро отвернулся, не желая проявлять перед ней что-то искреннее.

— Скажи, как ты тогда оказалась в лесу? Что ты там делала?

Девушка посмотрела на огонь, сильней укутавшись в плащ, молчание длилось недолго, но я получил совсем не тот ответ, на который рассчитывал, я получил вопрос. Неожиданный вопрос.

— Ты встречался с эльфами? Видел их когда-нибудь?

— Допустим, что да. Зачем об этом спрашиваешь?

— Расскажи, — Анна помедлила, затем повернулась ко мне, заключая мою руку в свою. — Расскажи о них, пожалуйста.

— Девушка, захотелось услышать романтичных историй о них? Тоже мне, ты такая же, как и все девушки, — я отнял ее руку, и отвернулся. Ее слова ранили меня, хотя и не должны были.

— Мэт! Ты меня не так понял.

— Тут не может быть другого объяснения.

— Я хотела получить ответ на вопрос, они жестоки по своей натуре или только ко мне?

— Что?

— Я была у них пленницей больше года, у лордов Келегорма и Куруфина.

От сказанного я растерялся, ее слова не были похожи на ложь, но раз она была пленницей, значит, она тоже — прислужница Врага?! Я бы тогда ее точно вычислил.

— Кто ты?