— Извините меня, господин, — как бы я не старалась, но даже сама не верила своим словам, голос подводил, да и взгляд, думаю, был безразличен. Да что это со мной происходит, на кону моя жизнь, и я даже не могу побороться за нее? Вот если бы у него опять случился приступ агрессии, я бы снова быть может, начала бороться или хотя бы стараться.

— Тебе жизнь не дорога?

— А что в моей жизни? Раньше я могла бы ее назвать жизнью, а сейчас это даже не существование.

— Твой грязный язык все еще при тебе? Мне кажется, его нужно вырвать.

— Это я хочу вырвать. Меня от тебя тошнит, — точно съехала с катушек, но я произнесла это беззлобно, даже лучше, чем когда я просила прощения. После этих слов я безвольно опустилась вниз, но его рука стала препятствием, остается гадать, как не сломала свою руку. Спустя какие-то секунды мою щеку обожгло. Странно, но боли я не почувствовала, только лишь горячую ладонь, в котором практически скрылась правая часть моего лица. Эльф, на мое удивление, опустился и его лицо было напротив моего, он заставил смотреть на него. Странность его второе имя, наверное, или ему точно нужно лечиться, но сейчас я не могла понять ни его действий, ни его реакцию, ни, тем более его взгляд. Он смотрел ровно, смотрел без той неприязни, что часто выказывал, смотрел прямо в душу, я бы могла назвать этот взгляд сочувствующим или же добрым, не зная кто стоит передо мной.

— Кто же ты такая? — его вопрос меня ошеломил, я не была к нему готова. Он знает меня достаточно, чтобы составить свое собственное мнение о моей никчемной персоне, зачем задавать такие вопросы, на которых у меня нет ответов, которые вгоняют меня в ступор, и единственное, что мне остается делать, это глупо хлопать глазами и приоткрыть рот, ожидая, что он продолжит свое предложение. Но и он молчал. Кто-то должен был заканчивать этот спектакль, вот я и потянулась к его руке, чтобы убрать его с лица. — Не смей даже прикасаться ко мне.

— Ты меня трогаешь, почему же я не могу убрать твою руку.

— Не смей меня касаться, — ах, живем один раз, нужно же попробовать. Но вместо того, чтобы откинуть его руку, я сделала то, от чего прифигела сама и начала называть себя дурой. Я положила свою ладонь на его руку, прикрыв глаза, позволяя себе полностью раствориться в тепле его огромной ладони, позволяя себе хоть на миг вырваться из этой пресловутой реальности и почувствовать хоть каплю человеческого тепла.

— Сумасшедшая, — прошептал эльф, отнимая свою руку, и словно бы ошпаренный, вылетел из моей комнаты. Осознать то, что я сделала, было очень трудным делом, я никак не хотела верить, не хотела и думать о произошедшем. Я продолжила сидеть на том же месте, даже и не шелохнувшись, и думала, думала, думала. Какой же сумасшедшей нужно быть, чтобы искать тепла у того, кому ничего не стоит ударить, каким же отчаявшимся человеком нужно быть, чтобы пойти на такое. Дура. Просто дура. Жадная и голодная до тепла, до прикосновений. Мне точно отморозило мозги, что у меня остались.

Однако была и в этой ситуации положительная сторона, я поняла, что каждый зверь нуждается в ласке. Если у меня еще будет стычка с этим белобрысым, и если моя теория окажется верной, то я буду просто на грани счастья. Надеюсь, если я к нему буду липнуть, как все здешние девушки, он от меня отстанет, если это случится, то я могу поверить, что и сбежать мне удастся. Я улыбнулась своим дурацким мыслям, но, черт возьми, хочешь жить, клейся к Келегорму.

Было очень странно на следующий день обнаружить себя живой, при этом, чувствовать себя также. Конечно, кто бы не радовался, одержав победу над таким зверем, а в том, что это была моя победа, я не сомневалась. Уже больше недели меня, кроме холода, никто больше не доставал, я не видела эльфа и его брата, и, если честно, была очень рада. Увидеть Куруфина я больше не хотела, а он, словно бы знал, не светился и не показывался. Может, сейчас идеальный момент мне предоставили свыше, чтобы я тихо-мирно свалила, я смогу стащить одежду, могу позволить себе один раз такую проказу, все равно ведь сбегаю. Если бы я украла одежду раньше, то рано или поздно пропажа бы обнаружилась, а сейчас разницы нет. Конечно, сбегать зимой не лучшее решение, но попробовать стоит.

Стащить вещь у одного мужика из селения людей, как оказалось, очень простой задачей, если бы мне пришлось такое делать несколько месяцев назад, я бы сгорела со стыда, или от переизбытка эмоции, не смогла бы предпринять ничего решительного, но сейчас все было по-иному. Я даже и не думала о том, что эти штаны были единственными теплыми в арсенале этого мужчины, мне было реально без разницы. Мне было не просто без разницы, у меня даже не возникло такой мысли. Пробраться в свою комнату незамеченной тоже было плевым делом, с тех пор, когда меня больше не пасет стражник, и когда мне не мешают кандалы, стало совсем просто. Стоило только набрать провизии, и дать деру. В снегопад никто и носу не хотел выказывать из дому, все были сонными, инертными, а во мне горел небывалый огонь, подгонявший меня на активные действия. Чтобы добраться до одной из кладовых, к которой у меня был доступ, нужно было выйти из замка и дойти почти до его конца, затем спуститься вниз, к подножию холма, хоть я и не прошла много расстояния, но здесь холод сильней чувствовался.

Стоило мне зайти в кладовую, как на меня обрушилась какофония всевозможных запахов, я и здесь была раньше, так что мое присутствие не вызовет никаких подозрений. Блин, как жаль, что у меня нет пакетов, чтобы запаковать все эти вкусности. К сожалению, хлеба не было, но в избытке был сыр, вяленое, копченное и свежее мясо, которое пока еще не обработали, овощи — поздний урожай, и еще соленья. Мне бы этого хватило с лихвой, вот только с собой я не смогу столько унести. Достав с верхней полки небольшой нож, я срезала половину сыра, разделив его на части, чтобы легче было тащить, и уже приступила к разрезанию мяса, когда свет внезапно погас, точнее, единственный источник света, а именно — открытая дверь, вдруг закрылась. На миг я чуть не ослепла от столь резкой смены, а потом только поняла, что широченная дверь не могла бы закрыться сама собой.

— Кто здесь? — и отчего мой голос утратил уверенность, в принципе, у меня его и не было, но так он не дрожал. Хватит паниковать, это очередной эльф, которому взбрело в голову полакомиться за чужой счет. Вот и все. Но я выпала в аут, когда чья-то широкая рука накрыла мою с ножом, и убрала острый предмет. Сейчас всадит, сейчас точно всадит мне в горло или куда-нибудь еще.

— А кем бы ты хотела, чтобы я был? — либо я сбрендила, либо мне сейчас в ухо шепчет Келегорм.

— Ты совсем прифигел? — я хотела развернуться, и стукнуть негодника, что посмел вплотную приблизиться ко мне сзади. Мой план по поводу того, что бы я была с ним милой, сразу позабылся, а сомнений в том, что этот эльф был Келегормом не было. Но сделать продуманное мне не удалось, он сильней притянул меня к себе, прижимая к полкам.

— Молчи, мне не нравятся твои грубости.

— А мне твои, отпусти.

— Что ты делаешь тут?

— Выполняю поручение.

— Чье же?

— Я не знаю его имени.

— Не проблема, покажешь.

— Что ты пристал?

— Нельзя?

Свыкнуться с темнотой мне удалось быстро, как ни странно, но сей факт не прибавлял уверенности в мою пошатнувшуюся нервную систему. Может мне следует закричать или забрыкаться, но нет. Стою памятником, и что самое интересное, сердце бьется ровно, не выказывая никаких признаков, что ему страшно. Это адреналин всему виной, что, решила, что я сегодня убегу, так теперь и страх решил убежать?

— Можно, почему бы и нет, только как вы после этого будете себя чувствовать? Совесть не замучает? Что бы вы, да прикоснулись к такой как я, эх, вы, уважаемый лорд Келегорм, и вам не стыдно?

— Ты узнала меня? Мне это льстит.

— Ты хрипишь мне в ухо, отвали.

— Мне так хочется тебя придушить. Стукнуть бы сейчас тебя за то, что смеешь говорить со мной в таком тоне. Что вообще со мной говоришь, что держишь меня за руку, что стоишь так близко ко мне. Как же я хочу тебя придушить, — о, опять! Начали. Мы же мирно жили и общались до этого, до того, как он снова показал свою сущность, показал, что на самом деле он тут главный, а я всего лишь грязь, с которой он, непонятно по какой причине, говорит. Нет, я конечно, все понимаю, что я всего лишь пленница, но, блин. Обидно. Немного. Ладно, кого я обманываю, вовсе не обидно, я просто хочу, чтобы весь этот спектакль закончился побыстрей, чтобы я смогла, наконец, осуществить свой не очень идеальный план. Вот стоило ему именно сейчас засунуть свой нос в кладовую, хотя я ни разу его не здесь видела. Как мне показалось, господин, будь он неладен, отчего-то ожидал моего ответа, но когда я молчала продолжительное время, эльф развернул меня к себе, всматриваясь в мои глаза. Не понимаю и даже не могу представить что ему там захотелось увидеть и что он смог увидеть, но он лишь усмехнулся — по звуку именно было похоже на усмешку, повернулся и ушел. Странный эльф.