– Здесь восхитительно, – выждав некоторую паузу, я укуталась в плед едва ли не по самое горло. Звуки мелкого дождя и шорох листьев дополнились звуками грозы где-то вдалеке. Не просто восхитительно. Прекрасно. – Почти как у родителей. Дом у них был меньше, конечно, и участок не такой большой. Но так… по родному. По семейному.
Коннор не отвечал. Сидел рядом, прислушиваясь к ударам капель по крыше и едва вздрагивая ресницами. Работа отобрала у нас многое, и самое грустное было даже не в отсутствии близости, а в невозможности снова любоваться миром вдвоем. Если раньше рассветы и закаты провожались нами вместе, то теперь у меня не было желания созерцать прекрасные моменты в одиночестве. Это угнетало. Наверное, потому я чувствовала себя невероятно свободно и легко, вдыхая свежий вечерний воздух в компании андроида.
– Спасибо тебе за этот день. Если, конечно, ты еще не пожалел о содеянном.
Почувствовав на себе требующий пояснений взгляд, я, не глядя, с усмешкой пожала плечами.
– Ди хороший, но больно уж резок на язык. Слишком строптивый.
– Он достойный человек, – тут же возразил Коннор, вернувшись взглядом ко тьме впереди. – Как и вся его семья.
– Я не знала, что он вернулся в штаты. Ожидала, что с его-то характером завести семью невозможно, тем более осесть на одном месте. Может, возраст взял свое, а может, просто перебесился.
Андроид еле заметно усмехнулся, посмотрев на свои руки. День и впрямь был тяжелый на эмоции. Так много за раз: радость от знакомых улиц, скорбь перед белыми плитами, счастье от знакомого голоса и даже чувство вины из-за некогда убитой машины в трюме корабля – все это окрашивало день в яркие оттенки. Я была благодарна Коннору за каждую эмоцию, пусть и негативную. Все лучше, чем каждый день либо одиночество дома, либо монотонность в кабинете клиники.
– Думаешь, ты сможешь найти? – словив на себе в очередной раз задумчивый взор девианта, я напомнила об андроиде семьи Роза. – Того андроида, Майлза, кажется.
Мельком оглядев девианта, я с упоением для себя вдруг осознала. Даже спустя долгие годы этот облик будет для меня самым прекрасным. Темные, блестящие волосы, изящные изгибы скул, прямая осанка. Все это дополнялось небрежно закатанными рукавами, чуть взъерошенными прядями у левого виска, полуулыбкой на губах. Парень, ты так прекрасен… еще прекрасней то, что внутри.
– Не могу точно сказать. На это может уйти месяцы, если, конечно, он еще жив.
– Хотелось бы надеяться, – с силой оторвав завороженный взор от детектива, я устремила его в темноту. Холод пробирался под плед, но дрожи не вызывал. Лишь оттенял запах влаги в воздухе. – Ди расстроен, а про Мари я вообще молчу.
– Я не обещал Дмитрию результат, но все же постараюсь что-либо найти. Прошло столько лет… могло произойти что угодно.
Не глядя на Коннора, я ободряюще улыбнулась. Такой приятный ветер, еще более приятный вечер в компании удивительной машины. Коннор обещал провести этот день со мной, но сделал он гораздо больше – заставил окунуться в прошлое с головой, при этом вырвав чувство угнетения и тоски с корнями. Очень долгое время я считала себя одинокой в плане родственников, и вот уже сегодня сижу посреди фермы любимого дяди, при этом не покидая штатов. Любоваться тусклыми бликами мокрой травы в свете ламп, вдыхать насыщенный влагой воздух, вслушиваться в шорох сидящего рядом девианта и аплодисменты зеленой листвы. Какими же прекрасными могут быть некоторые моменты. Изумительными. Упоительными.
– Здесь красиво, – тихо отозвался Коннор, все еще шурша белой рубашкой.
– Здесь идеально, – тут же отозвалась я, держа глаза закрытыми, дабы не портить восприятие слуха и обоняния в столь гармоничный момент. – Может, и впрямь стоило бы задуматься на тему переезда на ферму…
– Анна.
– Свежий воздух, да и тишина вокруг. Вообще никого… – я игнорировала андроида в его несмелых попытках перебить меня, продолжая с блаженной улыбкой рассуждать о достоинствах жизни на отшибе. – Ни подразделения, ни правительства. Только природа и тишина.
– Анна, – Коннор снова попытался дозваться, и в этот раз у него получилось. Я блекло промычала в его сторону, не открывая глаз, однако когда ответа не последовало, туманно посмотрела на машину. Ничего в нем не изменилось, все так же смотрит вперед, держа на этот раз руки в карманах, разве что брови слегка нахмурены. Словно бы это не он только что звал меня, прерывая мечтательные идеи, которым не суждено сбыться.
Я уже хотела открыть рот и осведомиться о причине прерывания рассуждений вслух, как от одного движения головы словила блеск на скамье. Лучше бы я не опускала взгляд. Лучше бы так и смотрела на андроида, не смея нарушать шепот дождя и листвы своим голосом. Лучше бы вообще не оставалась здесь в одиночестве, не предоставив Коннору шанс словить меня в уединенном месте. Но ведь он в любом случае смог бы найти меня где-нибудь одну, пусть и в нашем доме, разве нет?
Кольцо в синей коробочке красиво блестело, и этот блеск отзывался нарастающей бездной в груди. Сердце словно бухнуло в желудок, вытесняя все ранее съеденное. Если бы это были положительные чувства… на деле только страх и тревога, с которой я теперь осторожно и неосознанно отодвигаюсь в сторону от украшения. Плед спадает с плеч, выдавая напряжение в мышцах.
Я не знала, что сказать. Кольцо может означать только одно, и как теперь на это реагировать?! Конечно, когда-то в далекой жизни до подразделения я ожидала, что рано или поздно найду кого-то, кто так же подарит кольцо, так же предложит официально закрепить отношения. Но это было до подразделения! И этот кто-то не представлялся мне бессмертным, которому рано или поздно придется смотреть на то, как спутник по жизни затухает из-за своей неидеальной человечности! В конце концов, я не бессмертная, хоть и буду долго молодой и живучей.
Коннор смотрел на меня с некоторой тревогой, явно не ожидая от меня напряженных эмоций. Я ощущала на себе его тяжелый взгляд, но сама не могла оторвать внимания от блестящего камушка, воспринимая его как опасную, ядовитую змею. Волк решил пойти ва-банк, вот только овечья душа не была готова к таким поворотам.
– Хэнк сказал, что я должен найти подходящий момент, – приглушенно, но тепло произнес Коннор. – Думаю, что лучше уже не будет.
Я не смотрела на андроида. Чувствовала, как потеют ладони от подскочившего давления и температуры тела. Меня словно окатывало холодной водой, в глубине души я боялась такого исхода событий. Не допускала его вслух, даже думать не желала, что кое-кому в голову взбредет провернуть подобное. И вот этот кое-кто одним только махом все изменил. Ну как так-то?..
– Анна, не молчи, прошу тебя, – мой перепуганный вид в свою очередь перепугал Коннора. Он больше не смотрел перед собой, обеспокоенно перебегая взглядом по моему лицу. Белая рубашка покрылась мелкими складками от полу-разворота, темная прядь безвольно колыхалась в такт легким дуновениям ветра. Все такой же прекрасный, но теперь вгоняющий в смятения.
Закрыв глаза и успокоив внутренний пожар, я с виноватым видом посмотрела на андроида. Темные глаза, что из-за недостатка света стали практически черными, были полны напряжения и тревоги. Он боялся, что сделал что-то не так, да я и не могла точно ответить, все ли было как надо. И дело ведь совсем не в том, где Коннор предложил этакую авантюру, как ее предложил, что за камень в кольце и прочий бред, который волнует женщин. Дело было во мне, и в нашей с ним разности.
Выстраивать из собственных страхов логическую цепь было сложно. Еще сложнее подобрать слова, которые не будут так обидны для андроида, которые помогут понять меня, а не воспринять неправильно. Коннор терпеливо ждал пояснений нехарактерной для такой ситуации реакции, чуть поддавшись вперед.
– Коннор. Как бы тебе это… – нахмурено прикусив губу и ощутив кровь на языке, я вдруг почувствовала себя самым рациональным на свете человеком. Слова сами выскакивали через притихшие мысли, позволяя мне говорить ясно, но виновато. – Пойми, я воспитывалась в очень строгой семье. Традиции и семейные ценности прививались мне с раннего детства, у меня не существуют таких понятий, как «развод» или «разойтись на время». Если создается нечто подобное, то навсегда. И никаких «а вдруг».
