Спустя десять минут показались первые действительно важные сведения. Система обнаружила у машины базовый архив, состоящий из индивидуальных личных дел всех жителей страны. Я знала, что андроид RK800 является прототипом детектива, однако не подозревала, что у него может иметься собственная картотека личностей и возможных нарушителей закона. Предполагалось, что идентификация лиц будет происходить исключительно через спутник. Однако диагностика тут же показала, что картотека пуста, при всем при этом утверждая, что она должна там быть.
Я смотрела в экран недоуменным взором еще несколько минут, после чего встала рядом со столом машины. Коннор не реагировал.
– Просканируй меня.
Андроид туманно посмотрел в мою сторону, сверкая карими глазами. Прядь темных волос продолжала цепляться за черные ресницы, вызывая желание убрать ее с глаз долой.
– Просканируй меня, если тебе не сложно, – терпеливо повторила я, не надеясь на сотрудничество.
Коннор слегка сощурился, после чего его голубой диод обрел золотой цвет. Голос его был слегка взволнованным.
– Я… я не могу. Не получается.
– Что пишет система?
Он все щурился и щурился, все пытался справиться с пустующей картотекой, взывал к архиву, но не получал ответа. Это его настораживало.
– Ничего. Пустые строки.
Устало вздохнув, я почесала уггой левой ноги о правую голень и вернулась на стул. Отлично. Златко удалил всю базу, которую мы могли использовать! С одной стороны это хорошо, ведь RK800 в таком случае не сможет узнать о моем криминальном прошлом, и потому я буду иметь больший шанс на доверительное сотрудничество. Однако теперь пришлось надеяться только на возможность откопать коды у машины, в числе которых будут шифры доступа к электронным архивам ФБР.
– Зачем вы это делаете?
Машина смотрела в потолок, говоря со мной спокойным тоном. Его диод продолжал гореть желтым цветом, вскоре сменивший оттенок на голубой. Мне не хотелось допускать мысли, что андроид так сильно переживает за свою целостность и сохранность, ведь в этом случае андроид смело примыкал бы к категории «девиант». Но голос его был спокойным, не выдавал враждебности или испуга. Этакий безучастный, холодный интерес.
Взяв ручку в руки, я развернулась к андроиду на стуле и откинулась на спинку. Часы насчитывали около семи вечера, во дворе наверняка было холодно и темно, ноябрь в этом году был жестоким. Однако все это обходило нас двоих по причине уходящего под землю подвала. Мне нравилось это место. Еще больше нравилось находиться здесь с машинами наедине. Как правило, девианты не сильно разговорчивы в первый день в силу своего недоверчивого характера, и в этом не было чего-то удивительного. Перенести столько жестокости и боли от людей прежде, чем попасть в руки более или менее адекватного человека! Но их молчание мне нравилось именно тем, что позже оно обязательно перетекало в дружественное общение. Каждый со временем понимал – я не причиню боли и зла. Возьму все, что нужно, отремонтирую, слегка почищу файлы памяти со своим адресом и отпущу, по доброте душевной дав с собой немного наличных. Последнее, кстати, чаще всего вызывало у Майлза негодование. Он не был жмотом, но из-за опасности нашей деятельности знал, как тяжело эти самые деньги доставались.
– Скажем так, мне очень интересно, что хранится в твоей чудесной, прекрасной голове, – спокойно ответила я, сверкая глазами и касаясь кончика ручки губ. Коннор не сводил взгляда с потолка. Он давно перестал осматриваться, перестал пытаться сдвинуться с места. Как ни странно, его даже не беспокоило отсутствие ног и рук. Возможно, помнил как лишился первых, а уж о причине изъятия верхних конечностей додумался сам. – Разве тебе нет дела, кому ты принадлежишь, и что с тобой будут делать?
– Я являюсь собственностью компании «Киберлайф», и потому ваши действия незаконны, – парировал андроид, продолжая гипнотизировать меня изящными движениями шевелящихся губ.
– В таком случае сделай вид, что у тебя просто сменился владелец. Я потратила на тебя двадцать пять тысяч, и не собираюсь отпускать, пока не выжму из тебя все, что покажется полезным.
– У меня нет определенного владельца. Только приставленный напарник и расследование… – с этими словами Коннор вдруг удрученно запнулся, нахмурив брови. Взгляд его стал чуть тяжелее. – Мое расследование…
Услышав слово «напарник», я тут же вспомнила мужчину с седой копной длинных волос, идущего в компании этого самого Коннора. Вот только одна загвоздка: андроида в сером пиджаке я увидела всего два дня назад, а первые изменения Златко у прототипа на столе исчисляются в три дня. Похоже, этот самый напарник не особо и задавался вопросом, куда делась модель RK800, если он вообще заметил разницу.
Поглощенная этой догадкой, я встала со стула и приблизилась к металлическому столу. Предположение было настолько затягивающим, что обреченность в голосе Коннора была успешно пропущена мимо ушей. Теперь я сощурено и с интересом смотрела на андроида сверху вниз, по-прежнему мусоля кончик ручки.
– У тебя был напарник? Как звали?
Возможность пообщаться со столь продвинутой и необычной моделью соблазняла. Обычно на столе были девианты домашних помощников, сексуальных партнеров и детей, и все они чаще всего имели одинаковые темы для разговора: моя биография, моя деятельность, их эмоции и, реже, прошлое. Однако на моем столе еще ни разу не было детектива – самого настоящего прототипа для интегрированной работы с людьми, в программах которого наверняка присутствуют разные полезные для офицера примочки, в частности программа адаптации под человеческое поведение. Обычные модели ею похвастаться не могли. Ведь их основная работа – стоять в стороне и выполнять приказы.
Тем не менее, мой оживленный интерес не был по достоинству оценен машиной. Коннор, не поворачивая головы, приоткрыл губы и холодно посмотрел мне в глаза. От этого движения у меня буквально ноги ослабели. Настолько он был красив и великолепен, вздрагивая своими черными густыми ресницами и едва шевеля полными губами.
– Учитывая, в каком положении я нахожусь, – не грубо, но строго произнес андроид, – я предпочту не разглашать подобной информации.
Фыркнув, я пожала плечами, заставив белый халат вздернуть свои подолы и обнажить короткие шорты.
– Ну и ладно. Больно надо.
– Зачем ты включила его коммуникатор?
Голос Майлза за спиной раздался так резко, что я невольно дернулась. Коннор между тем так же приподнял голову, попытавшись рассмотреть того, кто стоит на входе в подвал.
Я знала, что ни к чему хорошему все это не приведет. Тон девианта был грубым, суровым, в нем даже немного сквозила злость. Пока я без каких-либо эмоций и сожалений смотрела на андроида через плечо, Майлз все в той же куртке и кепке с недовольным нахмуренным видом шумно протопал к хирургическому столу. Смотреть на Коннора он однако не стал. Ведь все его негодующее внимание было направлено на меня.
– Я же просил не делать этого! – его мягкий, но злой голос отражался от голых стен, заставляя последние сужаться и давить со всех сторон. – Ты обещала, что не станешь открывать ему рот!
Я понимала, что за всем этим последует буря претензий, но в силу своего вечного пофигистичного характера не испытывала вины. А с чего вдруг мне чувствовать себя неловко? Андроид позволил узнать некоторые особенности его появления в доме Златко, позволил понять, что жирный ублюдок еще жирнее и еще ублюдошнее. Да и все эти страхи вокруг RK800 у Майлза наигранные. В конце концов, даже если придется отпускать машину – его память будет безвозвратно зачищена, и потому ему даже будет нечего отправить в «Киберлайф» при подключении к сети.
Пока я безучастно смотрела на сверкающего яростными голубыми глазами Майлза, тот, расправив плечи и слегка сгорбившись, всем своим видом требовал ответа. Коннор потерял интерес к нашей «милой» беседе – машина вернула голову на место, глядя в потолок.
– Успокойся, – молчанием не отделаешься, по виду девианта все видно. Потому я пожала плечами, окинув машину сонным незаинтересованным взором. – Это была вынужденная мера.
