– Да ничего вроде. Лежит себе спокойно, – встав со стула, я подошла к нижнему краю стола. RK800 это не смущало даже тогда, когда я посмотрела на него в упор. – Даже как-то зловеще спокойно.

– Диагностика еще ничего не показала?

– Не знаю. Я не смотрела пока результаты. Может, Златко в нем ничего и не успел оставить… – едва имя было произнесено, как RK800 с нахмуренным видом посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был не просто обеспокоенный. Он был тревожным. Это в свою очередь встревожило меня.

– Что бы там не появилось, не давай ему говорить, – давящий голос Майлза был словно как в тумане, ведь я полностью погрузилась в темные глаза машины, гадая, отчего этот ступор: от восхищения или от тревоги? – Дженнифер, обещай.

– Да, да, обещаю… слушай, компьютер пищит. Мне пора идти. Не задерживайся.

Майлз что-то буркнул и оборвал связь. Я же, не спуская с андроида удивленного взора, несколько раз подкинула телефон в руке.

– Тебе знакомо это имя? – андроид не выдавал признаков движения, разве что по-прежнему хлопал глазами, слегка приоткрыв губы. Темная прядь из-за наклона головы в сторону едва ли не лежала на краю левого глаза, касаясь кончиком черных ресниц. – Моргни один раз, если да.

RK800 медленно моргнул, все так же продолжая бурить во мне дырку тревожным взором. Я же, убрав телефон в сторону и неспешно надевая белый халат, не спускала с него опешивших глаз.

– Ты видел его лично?

И снова один раз моргнул. Становится все интереснее и интереснее! Машина, по заверению Златко, была повреждена на трассе, а значит, он приобрел ее уже в отключенном состоянии. Но в таком случае RK800 не знал бы его в лицо, и уж точно не знал бы его имени. Видимо, Златко все-таки соврал.

Несколько минут мы смотрели друг на друга в полной тишине, утопая в глазах друг друга. Это бы вызвало у меня смущение, ведь RK800 по-прежнему вызывал у меня восхищение из-за своего слишком великолепного, прекрасного облика идеального мужчины. Но сейчас я могла лишь кусать губы и перебирать в голове предположения, каким образом революционная модель попала в руки к Андронникову.

Устало вздохнув, я уложила обе руки на ледяной стол и многообещающе посмотрела в глаза андроида, назвавшего себя Коннором.

– Я сейчас включу твой коммуникатор, если ты обещаешь вести себя адекватно и не плеваться своими бесполезными угрозами на тему ареста. Хорошо?

Коннор моргнул. Что ж, надеюсь, что революционные модели не способны на ложь.

Несколько клавиш позволили включить систему коммуникации машины, и тот, видимо, получив оповещение, тут же негодующе выпалил следующее:

– Зачем вы это сделали? – его приятный мягкий тембр вызвал у меня новую волну мурашек, но я тут же ее подавила, скрестив руки на груди.

– Что именно? – как бы в недоумении спросила я.

– Вы отключили мой коммуникатор. Зачем вы это сделали?

– Что бы меньше попусту воздух сотрясал. Лучше расскажи, как именно ты попал к Златко.

– Вы выкупили меня у него? – продолжал сыпать вопросами детектив, игнорируя мои собственные.

– Отвечай на вопросы, андроид.

RK800 тут же закрыл рот, хмурясь и глядя мне в глаза. Я не говорила враждебно, не говорила со злостью, однако все же давление в моем голосе сквозило. Упоминание полноценной машине о том, кто она есть, всегда позволяло получить от нее желаемое. Именно поэтому Коннор, повернув голову с характерным шумом кабелей, снова уставился вверх.

– Его адрес значился в памяти одного из девиантов, – мягко, но как-то удрученно произнесла машина. Я не хотела думать, что так на него повлияли мои слова, и потому еще сильнее сжала скрещенные на груди руки и сощурилась. – Я пришел к нему, чтобы узнать, почему андроиды стекаются в его дом.

Воцарившаяся тишина была неприятной, угнетающей. Я хмурилась, пыталась освоить предоставленную информацию, старалась выстроить все фрагменты в логическую цепь.

– Он сказал, что ты попал в аварию на трассе, – андроид на мой голос перестал реагировать. Пусть разговор и продолжался, машина после упоминания того кто она на самом деле перестала на меня смотреть. – Сказал, что выкупил тебя.

Коннор молчал. Мне не нравилось это молчание. Такое угнетенное, обреченное. Как молчание людей, которым объявили, что им осталось жить несколько дней. От такой новости любой тут же впадает в ступор, замыкается в себе и перестает реагировать на окружающий мир. То ли RK800 бездумно смотрел вверх из-за программы подчинения человеку, то ли и впрямь не особо желал говорить на эту тему. Я же продолжала наседать спокойным голосом:

– Ты пришел к нему один?

– Да.

Исчерпывающий ответ.

– Что именно ты помнишь?

Коннор удивленно взглянул в мою сторону, видимо, не ожидая такого вопроса. Я не любила залезать в память андроидов, почему-то это всегда казалось мне интимным, личным. Тем более, что мне, подобно хирургу, никогда не хотелось углубляться в прошлое машины, ведь это неминуемо вело бы к жалости. Майлз находил эту особенность моей работы достойной уважения. Ведь у него у самого было много личного в памятных фрагментах. «Некоторые вещи не хочется разглашать окружающим, даже тем, кто желает тебе добра» как-то признался девиант в один из вечеров перед телевизором и бокалом вина в моей руке.

– Я был на трассе в районе Ривендэйл, – Коннор вернул свой нахмуренный взор в потолок. Голос его по-прежнему был бархатным, но приглушенным. – Преследовал двух девиантов, сбежавших из дома владельца. Мне удалось догнать одного и считать память. Во фрагментах успел найти адрес, к которому они направлялись. Прибыл в пункт назначения в пятьдесят четыре минуты седьмого вечера. Дверь открыл человек.

Воцарившееся молчание было зловещим. Я облизывала губы, ждала продолжения монолога, но увы. Его не было. Коннор, вдруг закрыв рот, перестал выказывать желание общаться.

– А дальше что? – поторопила я машину.

Коннор ответил лишь после половины минуты молчания:

– Я не помню.

Ахренеть, хотелось мне сказать, но я сдержала себя. Мало того, что этот придурок по сути выкрал машину у компании самым наглым способом, так еще и меня обдурил на двадцать пять кусков! Я потратил кучу денег, отдал пятнадцать тысяч! Тьфу!

– Ну, Златко, ну ты и ублюдок, – говорила я себе, не сводя взора с машины. Тот, кстати, вдруг негодующе сощурившись на это замечание, удрученно заметил.

– Вы отзываетесь об этом человеке так негативно, при этом держа меня в подвале. Вы ничем не отличаетесь от него.

– Ну, уж нет, парень, – уложив ладони на стол, я слегка нависла над машиной. Коннор не желал смотреть мне в глаза, все так же обреченно сверля дырку в потолке. – Златко издевается над машинами. Для него андроиды – это способ развлечься, воплотить все свои жестокие и извращенные фантазии. Я же собираю машины, копирую у них все что нужно, чиню и отпускаю. Так что не стоит меня сравнивать с этой свиньей.

Сравнение и впрямь было оскорбительным. Настолько неприятным, что я почувствовала легкую злость. Едва я оторвала от стола руки и выпрямилась в желании усесться за компьютер, как андроид вдруг повернул ко мне головой, заставляя кабель царапаться о стол.

– Вы отпустите меня? – с некой надеждой в голосе спросила машина, и я на несколько секунд почувствовала себя мерзко за следующие слова.

– Прости, но и этого я не говорила.

Надежда в глазах Коннора угасла, и он вновь повернулся к потолку, окончательно потеряв интерес к моей личности. Больно надо. У меня совсем иные задачи.

Диагностический экран показывал скорое окончание работы. Я покачивалась на стуле из стороны в сторону, изредка просматривая выскакивающие результаты. Андроид молчал, тишина нарушалась лишь гулом компьютера и цикличным писком диагностики, что оповещала о состоянии тех или иных функций, чаще всего подвергаемых изменениям со стороны продавцов черного рынка. У Златко я взяла за все время минимум пять машин и знала наверняка, куда этот идиот может запустить свои толстые синие пальцы. Обычно это были три сферы: память, трекер и перечень голосовых команд. Первое я никогда не осматривала, второе можно не проверять, а вот третье могло быть опасным. Мало ли какое случайно произнесенное слово какую реакцию вызовет. Однако перечня у андроида не было, а значит, можно было спокойно говорить при машине что угодно.