Я прихожу в себя от резкой боли. Мое многострадальное плечо просто горит. На глазах выступают слезы.
Я открываю глаза, пытаюсь приподняться на локте и понимаю, что болит не только плечо. Охвачена вся рука от плеча до кисти.
Зажмуриваясь от боли,я осторожно срываю с себя рубашку. И тут же зажимаю рот рукой. Моя кожа безжалостно опалена, рука покрыта пятнами ожогов. К горлу подступает ком. Я понимаю, что не могу дышать.
Я не могу на это смотреть...
Куда делся огонь? Помнится, тогда он тоже исчез бесследно...
Как же вовремя-то! Еще немного, и я бы умерла. Хотя, наверное, распорядители специально его убрали. Даже странно, что огонь на меня не охотился – я же презренно шлепнулась в обморок.
Скорей всего, распорядители просто переключили все внимание на Китнисс.
Так, и где я сейчас нахожусь?
Я стараюсь думать о чем-нибудь другом, но взгляд неизменно возвращается к опаленной коже.
Интересно, у меня есть спонсоры? Надеюсь, Лакесса нашла хоть кого-то...
Я оглядываюсь по сторонам, делаю шаг. Плечо неизменно отзывается болью. Срываю большой лист лопуха, достаю из кармана бутылку с водой, щедро обливаю руку и леплю лист.
Мой крик, наверное, доносится до профи. Зажимать рот рукой бесполезно – сдержаться я просто не в состоянии.
Никогда не думала, что можно испытывать такую боль.
Сейчас делать хоть что-нибудь я неспособна. Даже двигаться. Сначала пытаюсь добраться до дерева, но рука так полыхает, что на глаза вновь наворачиваются слезы.
Я беспомощно засовываю лицо в кучу упавших листьев.
Катон, где ты там? Приди и добей меня, я не могу больше это выносить!!!
Мое сознание гаснет...
Рассвет легко касается ветвей и розовеет на моих волосах.
Мда, а волосы-то давно пора помыть...
Открывать глаза я не хочу. И без того прекрасно помню, что произошло несколько часов назад.
С третьей попытки встаю на ноги, меня ведет из стороны в сторону.
Нужно где-то найти еще воды.
Вот только возвращаться к пруду я не собираюсь.
Что делать? Я пытаюсь собраться с мыслями. Должен же быть какой-то выход!
Да... но только боль в руке мешает мне его найти. Здесь я и умру.
Я беспомощно закрываю глаза. Никогда не думала, что так легко сдамся... Не могла даже предположить, что окажусь такой слабой...
Что-то легко щекочет мне правую руку. Я открываю глаза и чуть снова не ору. Только на этот раз от восторга.
Серебряный парашют с цифрой 7! Мои руки трясутся, когда я осторожно достаю крохотную баночку. Травы... Мазь! Всхлипывая от радости, я зачерпываю ее и щедро плюхаю на ожоги.
Мне кажется, или моя судьба повторяет судьбу Китнисс? Может, Лакессе подсказал Хеймитч? Впрочем, сейчас это не кажется мне важным. Мою кожу накрывает блаженный холод.
- Спасибо тебе, Лакесса! – громко говорю я небу.
Я еще повоюю.
====== И вновь Алан. ======
Ну как я могла упустить Китнисс Эвердин? Почему я такая трусиха?
Моя боязнь огня раздражает меня еще с детства. У меня репутация бесстрашной, но это дурацкое пламя все время выставляет меня трусихой. Например, Олег пугает меня огнем, направляя в мою сторону факел.
- ИДИОТ!!! – воплю я, отпрыгивая в сторону.
А сейчас это пламя заставило меня потерять Китнисс!
Что же делать? Конечно, нужно ее немедленно найти, иначе я не смогу спасти Руту.
Вот только есть одно “но”.
Я не собираюсь встречаться с пчелами.
Рука все еще болит, но я уже могу подняться и двигаюсь в сторону пещеры. Что-то мне подсказывает, что Цеп уже ушел в те самые “поля”.
В моей голове проносятся кадры из удивительных фильмов и предложения из книг. Все-таки эта серия поистине шедевральна!
А потом я внезапно останавливаюсь. У подножия дерева удачно замаскированы силки. Наверное, их установила либо Китнисс, либо кто-то из профи. Но самое главное не это! Я вижу маленькую тушку зайца и невольно вздрагиваю. Бедняга! Как же мне тебя жалко. Я просто неспособна тебя пожарить!
Рот медленно наполняется слюной, желудок протестующе бурчит, напоминая, что жалость может привести меня к мучительной смерти от голода.
Я содрогаюсь всем телом, представив, как жарю это несчастное животное. Я просто не могу это сделать. Когда мама готовила мясо, даже курицу, я всегда уходила оттуда. Был период, когда собиралась стать вегетарианцем...
Что ж, этот день настал.
А может, мне тоже уйти в поля? Я невольно улыбаюсь, пальцы касаются кольца Алана.
Этот день я должна, как это не грустно, провести подальше от Китнисс Эвердин. Мне совсем не улыбается погибнуть от укусов.
Быстро приближаюсь к пещере, но потом понимаю, что лес вокруг стал мрачнее. Ветви смыкаются над моей головой. А потом я слышу странный мерный стук.
Что-то мне это не нравится.
- Рита! – прямо в проеме между деревьями появляется фигура Алана. Я замираю.
- Ал? – в горле внезапно пересыхает, глаза слезятся. – Ты жив? – я безжалостно щиплю себя за руку и вскрикиваю. На коже появляется красное пятно.
Это не сон.
- Алан! – я кидаюсь к нему. Ясные глаза смотрят на меня, в них загораются огни. Но это не те озорные искорки, которые проскакивали в глазах моего товарища по дистрикту.
Я резко останавливаюсь. В воздухе висит запах...роз.
Шаг назад. Не свожу пристального взгляда с бывшего товарища.
Еще шажок. Под ногой хрустит ветка.
Брови Алана сводятся в прямую линию. Он хмурится.
- Ты снова хочешь подвести меня?
Словно удар поддых. Горло дерет, оттуда вырывается хриплый вой.
Ты СНОВА хочешь ПОДВЕСТИ меня?
В памяти вновь всплывает бледное лицо Алана. Его руки, раскинутые в разные стороны. Копье в животе.
ЭТОТ Алан делает шаг ко мне. Запах роз подбирается ближе.
Может, он правда жив?
Мы оказываемся вплотную друг к другу. Я невольно чихаю. Сноу что, их духами опрыскивает?
- Рита... – он протягивает руку. Я резко отшатываюсь назад, со всей дури ударяюсь головой о ствол дерева. Перед глазами все плывет.
Как я оказалась прижатой к дереву?
Ладони парня оказываются на моих плечах. Одна перемещается на талию.
Мне бы радоваться, что Алан жив, но этот запах не дает покоя.
До одури страшно.
Алан смотрит на меня, и я вижу, что его глаза светятся незнакомым, жутковатым сиянием.
Пытаюсь шарахнуться в сторону, но слишком поздно. Пальцы Ала впиваются в мое тело. Когти?
Я чувствую, как струйки сбегают по моим плечам и талии. Из горла невольно вырывается вскрик.
Переродок! Мой Алан – переродок!
- Пусти! – я пытаюсь вырваться, но делаю только хуже. Боль вспыхивает с новой силой. Создание Капитолия (не Алан это! не он!) обнимает меня еще крепче, и я чуть не теряю сознание.
Что я за кисейная барышня в последнее время?
Глаза переродка полыхают красным пламенем, его губы приближаются к моему горлу. С нескрываемым ужасом я вижу, как блестят клыки.
- Алан! – невольно срываюсь на визг. – Пусти меня, пожалуйста!
Его руки обвиваются вокруг меня еще крепче, притягивая меня к себе.
Кажется, у меня сейчас затрещат ребра.
Переродок не торопится. Вновь откидывает голову назад. Зато его когти еще сильнее врезаются в меня.
Внезапно становится трудно дышать. А потом Алан медленно валится назад, и я коротко вскрикиваю. Бока просто горят от невыносимой боли.
Мир плывет, я склоняюсь над телом переродка.
Его голова расколота. Теперь, без полыхающих глаз и клыков, он так похож на Алана. Я наклоняюсь, и желудок выворачивает.
Ненавижу убийства.
Зато теперь я точно знаю, что переродки – это очень страшно. А еще я знаю, что в Капитолии искусно играют на чувствах трибутов.
Тело Алана мерцает и растворяется. Я смаргиваю злые слезы.
Зачем они делают это? Я же не Китнисс!
Чья-то рука ложится на мое плечо. Так, кажется, пора знакомиться с моим спасителем.
Я с улыбкой разворачиваюсь, готовая увидеть Цепа. Но вместо этого меня внимательно изучают насмешливые глаза Катона.
