- Но почему?- Макс не мог понять.

  - Не знаю. Того, вероятно, требует обычай. Что за этим стоит, мне действительно неизвестно.

  Оливия опустилась у его ног на колени, облокотилась о них, заглянула в глаза.

  - Ты же не бросишь меня здесь одну? Останешься?

  - Оливия, ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

  - И ты тоже!- она рывком поднялась с колен, заходила взад-вперед по кухне.- Ты хочешь оставить меня одну? Оставить? Да? В такую минуту?

  - Я приду завтра.

  - Завтра, завтра! До завтра еще десять часов, десять долгих часов. Я не выдержу, я сойду с ума!- Оливия неожиданно остановилась возле Макса, прижалась к его груди.- Не уходи от меня, Макс, пожалуйста, останься. Слышишь - ты останешься, останешься!- схватила она его решительно за руки.- Макс, я ведь люблю тебя, люблю! Макс...- зашептали её губы, и Оливия потянулась к его губам. Ладони ее судорожно заскользили по его лицу, сдавили виски. Она стала целовать Макса, гладить, распаляясь все сильнее и сильнее. Её дрожь и волнение передалось и ему. Макс понял, что устоять перед этой женщиной и в этот раз ему не удастся. И он сдался.

  Пылкость Оливии была поразительной. Она словно в последнем угаре снова и снова безжалостно набрасывалась на него в спальне, требуя повторения. И лишь насытившись, обессиленная полностью, упала рядом с Максом и тут же уснула. Макс тоже попытался погрузиться в сон, но только закрывал глаза, как в висках начинали учащенно стучать маленькие молоточки. Голова раскалывалась от перенапряжения. Он понимал, что не должен был оставаться с Оливией наедине, не должен был давать ей ни малейшей искры надежды, должен был бежать от нее, скрыться, не поднимать телефонную трубку, ведь он знал, что Оливия была что трясина, увязнуть в которой проще простого, выбраться же - тяжело и мучительно. Но он сам пошел на это. Сам. Хотя нужно было немного подождать, каких-то два-три дня, пока не зароют покойника, пока квартира не освободится от духа Рика Рэнделла. А так все окружающее пропиталось еще большим, гнуснейшим пороком, ведь за стеной снова её муж, который пусть и не слышит больше ничего, не чувствует, не воспринимает, но еще находится здесь, присутствует, существует!

  От этой мысли Макса передернуло и бросило в холодный пот. Тут неожиданно вскрикнула Оливия и резко поднялась на постели. Испуганные и остекленелые глаза её вытаращились, рот перекосило. Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд приобрел осмысленное выражение, и Оливия узнала Макса. Узнав, сразу схватила его руку и крепко сжала.

  - Макс, Макс,- сказала она,- мне привиделся кошмарный сон.

  - Ты видела его, Оливия?

  - Да, он смотрел на нас. Смотрел, как мы занимаемся любовью.

  - Оливия, это невозможно, невозможно, Оливия!

  - Макс, мне страшно. Ты был прав, нам нельзя было здесь оставаться. Давай уедем отсюда. Давай поедем к тебе, нет, в какой-нибудь мотель, снимем номер, переночуем там. Я не могу больше. Если бы ты видел его, Макс. Он сидел рядом, тут, на краю постели. Я думала, умру от его взгляда.

  Макс попытался ее успокоить, хотя сам слышал, как не унимается сердце:

  - Оливия, что ты говоришь. Это же был сон, только сон. Ты просто сильно устала.

  Он погладил Оливию по плечу, привлек к себе.

  - Давай уедем отсюда, Макс. Я боюсь. Я сойду с ума.

  - Давай,- не стал перечить Макс. Ему самому хотелось поскорее выбраться из этой мрачной квартиры. Из этого черного склепа. Он чувствовал себя подавленным.

  Собрались в считанные минуты. Уже в машине почувствовали облегчение. Перед тем, как тронуться, Макс посмотрел вперед и дрожащим голосом произнес:

  - Ты знаешь, я ведь тоже видел Рика во сне.

  - О, боже!- вскрикнула Оливия и от ужаса спрятала лицо в ладонях.

  Всю дорогу они больше не произнесли ни слова. Подъехав к бару, Макс вышел из машины и помог выбраться ей. Оливия вцепилась в его руку и не отпускала до самого столика. Он не возражал, когда после выпитой рюмки Оливия заказала еще. Макс тоже решил хватить больше обычного.

  Выпив еще пару рюмок, Оливия поднялась и, слегка пошатываясь, побрела к танцующим. Вскоре Макс совсем потерял ее из виду в сигаретном дыму и непроницаемом чаде. Вернулась Оливия растрепанной, но несколько оживленной.

  - Еще хочу выпить,- сказала, небрежно плюхнувшись на стул.

  - Тебе не стоит больше пить, Оливия. Это может плохо кончиться.

  - Плевать! Ты что, испугался? Испугался покойника? А я его не боюсь. Отбоялась. Пускай попробует меня достать. А, Рик, ты слышишь меня!- вскричала неожиданно она, вскинув голову вверх.- Что, съел, а! На-ка, подавись, урод!- вскинула она вверх кулачок с одиноко торчащим средним пальцем. Оливия уже не контролировала себя. Захихикала, как полоумная. Но кому-то это не понравилось. Неожиданно рюмка Оливии разорвалась вдребезги, опрыскав ее каплями виски. Оливия испуганно уставилась на нее, и хмель ее как ветром сдуло. Макс тоже несколько секунд не мог прийти в себя, потом резко поднялся и потянул Оливию к выходу:

  - Все, хватит, нам пора уходить.

  Оливия безвольно дала себя увлечь, но все время оборачивалась назад и трясущимися губами спрашивала Макса:

  - Что это было, Макс? Что это было?

  - Я не знаю, Оливия, не знаю.

  Только в машине они, казалось, немного пришли в себя. Макс больше не хотел даже упоминать о произошедшем в баре.

  - Я хочу, чтобы ты переночевала у меня,- сказал он Оливии.- Так будет лучше.

  - Хорошо,- согласилась она, не спрашивая почему.- Только выпьем еще, ладно?