Мы купили по эскимо и уселись на лавочку возле пульсирующего фонтана. Он выбрасывал в небо струи разной высоты из множества отверстий по окружности бассейна. А в центре время о времени устремлялся вверх водяной взрыв, разлетаясь на мириады разноцветных искр. «Это мамин любимый фонтан», – вдруг вспомнила я и стало грустно. Так уж получилось, что мы видели от матери мало хорошего, но тем отчётливее оно помнилось. Несколько раз мы всей семьёй гуляли в этом парке. Это были самые счастливые моменты моего детства. Мама тогда казалась абсолютно здоровой: не мучила нас страшными сказками, не доставала поучениями насчёт здорового образа жизни. Она брызгала в нас водой из фонтана и смеялась. Только здесь она и смеялась.

В эту минуту на дорожке, ведущей к нашей лавочке, показался пожилой мужчина, возле которого прыгала и кружилась девочка лет пяти в нарядном платье и голубых бантах. Я узнала мистера Смита, мэра Ньюсвелла. «В любом случае, разыграть сцену ревности у нас не получится», – подумала я, посмотрев на девочку, а потом покосившись на Марго.

Маленькая Кристи, с которой мы познакомились около месяца назад, побежала к нам со всех ног. Я вспомнила большой городской парад в честь Четвёртого июля, в котором команда фантомологов занимала одно из почётных мест. Мы украсили нашу машину («катафалк», как прозвали её журналисты) лентами и флагами, одели яркие комбинезоны, сшитые специально к торжественному дню. Шествие медленно двигалось по главной улице, непоседа Марго взобралась на крышу машины и принялась приветствовать «почтеннейшую публику», как наездница в цирке. Она была одета в красный комбинезон с золотистым поясом и стразами, а в руке сжимала начищенный до блеска бластер. Толпа восторженно выкрикивала её имя, и мисс Джонс в припадке самолюбования принялась палить в небо, что, между прочим, было не так уж безопасно. Но это весьма обрадовало маленькую внучку мэра, наблюдающую праздничную процессию с балкона. Она запрыгала и замахала руками пуще самой Марго. Старшая сестра Кристи – Элис – вела себя намного сдержаннее.

– Майго! Майго! – Кристи, чуть не сбив меня с ног, подлетела к моей подруге. Марго, смеясь, подхватила её на руки. – Ой, ты в молоко испачкалась!

– Это мороженое, – похвасталась Марго. – Пойдём, я тебе тоже куплю.

– Мисс Джонс, только не балуйте её! – крикнул вслед господин мэр. Откуда ему было знать, что у Марго всего-то четыре доллара с копейками. Особо не побалуешь.

Я поднялась навстречу мистеру Смиту.

– Здравствуйте, мисс Блек.

– Добрый день, господин мэр. Вы хотели поговорить неофициально. Я слушаю.

На секунду мистер Смит растерялся. Лицо у него стало обиженным, но он тут же взял себя в руки.

– Позвольте мне всё объяснить.

– Зачем? Всевозможные меньшинства, права личности, – всё это модно, особенно во время избирательной кампании. А как насчёт большинства, господин мэр? Может, не стоит о нём забывать?

Я взглянула на мэра и осеклась. Мне показалось, что он вот-вот заплачет.

– Мистер Смит? – осторожно позвала я. – Мистер Смит, что случилось?

– Они похитили Элис, – объясняла я боссу час спустя. – Вампы украли старшую внучку мэра.

– И потребовали легализации своего Союза?

– Да, что мэр и сделал. Но внучку ему почему-то не вернули.

Гарри прошёлся туда-сюда по кабинету.

– А от нас мэр чего хочет?

– Помощи.

Мне показалось, что босс сейчас рассмеётся. Однако обошлось. Вместо этого Гарри слегка нахмурился и сказал:

– Нет.

Я оторопела:

– Но Гарри…

И поняла, что убедительных доводов у меня нет – одни эмоции.

– Элли, если это похищение, то мы ей ничем не поможем. Во-первых, нам строго запретили соваться к вампам, во-вторых, я не хочу, чтобы кто-то из моей команды распрощался с жизнью, занимаясь делом, которое вообще вне нашей компетенции. Мы – не полиция и не спецназ.

Я вспомнила, какое лицо было у мистера Смита, когда он рассказывал об Элис, как дрожат его голос, каким старым показался мне тогда мэр.

Я вздохнула и тихо поплелась из кабинета, понимая, что босса переубедить не удастся. И не только мне.

В дверях я столкнулась с Приком, который нёс мистеру Глеру свой отчёт, молча толкнула его плечом, чтобы посторонился, и ушла в свою комнату.

Через пять минут ко мне заглянула Дани и спросила, почему я такая кислая. Мне давно пора было выговориться, поэтому я обрушила на сестру шквал жалоб и подозрений – непоследовательных и бессвязных. Дани сначала остолбенела, потом приседа рядом со мной на кровать и стала внимательно слушать, а я жаловалась, жаловалась, жаловалась…

– …эти подонки похитили Элис, если бы Прик поменьше занимался этим нариком, а тут ещё его мама, и вообще, что я – крайняя?..

Дани решила кое-что уточнить:

– Ну и зачем Прику продавать вампам наркоту? Назло тебе или своей маме?

Я изумлённо уставилась на неё.

– Я такого не говорила.

– Смысл тот же.

– У меня столько всего, что я просто не знаю, с чего начать.

– Начни с главного. Что за «нарик» и какое отношение он имеет к Прику.

Я постаралась как можно точнее передать ночной разговор Гарри и Прика.

Дани пожала плечами.

– Ну и что именно тебе непонятно?

– Да ничего не понятно!

Дани закатила глаза, как будто я не могла сложить два и два.

– Раз речь шла о томографии, значит, у Гарри сильные головные боли. Именно поэтому он так много пьёт, допустим, морфина. Обследование ничего не дало, следовательно, причина не физиологическая. Дальше, он упомянул близнецов, один из которых (возможно) стал вампиром. Не сомневаюсь, что речь шла о нём и Нелли: ты сама говорила, что она погибла при странных обстоятельствах. Может, Гарри имел в виду, что эмоционально-ментальная связь между ними осталась, и Нелли пользуется этим, чтобы навредить ему.

Я задумалась. Что ж, вроде бы всё сходится, но Гарри упоминал, что он не только о себе беспокоится. А о ком ещё? Впрочем, если у команды больной босс, лучше работать она точно не станет.

– Давай дальше разбираться. Кто такая Элис?

Я вкратце рассказала историю про вампов, их права и внучку мэра.

– Девчонку надо вытаскивать, – согласилась Дани. – Думаю, босс хочет, чтобы мы действовали у него за спиной.

– Ничего подобного, – буркнула я.

– Будем считать, что хочет, – с нажимом на последнем слове заявила Дани. – Я, конечно, мало знаю вашего босса, но у меня сложилось впечатление, что ваш (то есть, уже наш) Гарри – человек очень гордый. И он не позволит, чтобы какие-то задрипаные сектанты зубоскалили в его адрес.

– Почему же он так и не сказал?

– Политика, – отмахнулась Дани. – Если он официально даст добро на проникновение на территорию вампов, это в случае неудачи может выйти боком всей команде, а если мы будем действовать сами по себе – только нам.

– Звучит утешительно, – съязвила я.

– Не хочешь – не пойдём, – отпарировала Дани. – Это ведь не я тут слёзы лью из-за какой-то Элис.

– Мы всё равно вдвоём не справимся.

– Возьмём с собой Прика.

– Он всё Глеру доложит.

– Твоя правда. А из-за чего ты с ним поцапалась?

– Из-за его мамочки. Ты же там была.

– И это всё? – вид у Дани стал озадаченный.

– А что, мало?! – взорвалась я. – Она меня терпеть не может. И Прик это знает. Но он всегда становится на её сторону – примерный мальчик!

– Что ты орёшь? – поинтересовалась сестра и психолог по образованию. – Уж тебе ли не знать, что родителей не выбирают. Кстати, бывают мамы и похуже.

– Ты имеешь в виду нашу?

– Нет, разумеется. У нашей просто с головой что-то не в порядке, а Патриция – самовлюблённая злыдня. Я к тому, что вряд ли такая дама, как она, будет каждый день наведываться к вам в гости и учить тебя уму-разуму. У неё будет своя жизнь, у вас – своя.

– Ладно. Как насчёт Элис?

– Надо поговорить с Иваном или Аленом.

– Это потому, что ты им нравишься?