На экране промелькнуло лицо толстой пожилой женщины с «готическим» макияжем.

– Если она – вамп, – фыркнул Ивен, – то я – Тур Хейердал.

– Можешь смело отправляться в путешествие, – кивнул Гарри.

– А зачем ты нам всё это показываешь? – поинтересовался Прик, за неимением мобильника изучавший простой карандаш. Все гаджеты во время заседания у нас строго запрещены.

– Он, наверное, хочет, чтобы мы взяли бластеры и пошли разгонять эту толпу, – хмыкнула Марго. – Серьёзно, Гарри, я как раз собиралась выспаться после бессонной ночи, а ты нам каких-то придурков демонстрируешь.

– Да? А что вы скажете на это? – осведомился босс и вытащил из ярко-синей папки письмо весьма внушительного вида. – Послание от мэра, – пояснил он.

Мы тут же сбились в кучу возле Гарри. В письме коротко, но ясно давалось понять, что организация «Последователи Дракулы» признана официально, и любое нарушение прав её членов будет караться уголовной ответственностью. Подпись и печать.

Прочитав документ, мы вернулись за стол. Я лично чувствовала себя очень обиженной. Ведь ещё в прошлом месяце мы, рискуя жизнью, обезвредили вампира, повадившегося охотиться в ночном клубе «Тропики». Для этого я и Лу (наша тогдашняя секретарша) внедрились в клуб в качестве официантки и танцовщицы. Удовольствие работать в «Тропиках» заслуживает отдельного разговора: грубость и наглость подвыпивших клиентов нервировала и мешала работать.

Очередная пьяная скотина пристала ко мне как раз в тот момент, когда «очарованная» Лу с пустыми глазами неуверенной походкой двинулась в сторону мужского туалета.

«Простите, сэр, мне надо идти».

«Да не выпендривайся, посиди со мной чуток», – этот хам так сильно потянул меня за ярко-зелёные водоросли, которые я была обязана носить как униформу, что они только чудом удержались на моих бёдрах. И получил подносом по голове, поскольку времени у меня было чуть меньше, чем в обрез.

Спотыкаясь на высоченных каблуках, я кинулась вслед за Лу, которая десять секунд назад исчезла из поля зрения. На ходу я выуживала из-под гавайской юбки притороченный к ноге бластер.

Ворвались в туалет, я увидела Лу и мерзкую бледную личность, которая сжимала её в объятиях и тянулась зубастым ртом к шее. Бластер был настроен на мощное ультрафиолетовое излучение, Лу оно не могло причинить существенного вреда. А вот вампир, стоило мне открыть огонь, стал буквально жариться, покрываясь жуткими волдырями и издавая звуки, напоминающие верещание раненой крысы. Чтобы он окончательно сдох, потребовалось выпустить в него весь заряд – а это почти минута. Всё это время мне пришлось смотреть на горящую заживо человекоподобную тварь и вдыхать запах горелого мяса.

Из-за всего этого я заработала себе нервный срыв и начала панически бояться темноты, одиночества и бифштексов. Как раз тогда Прик наконец признался мне в любви и подарил жалкого игрушечного медведя.

А теперь нам вот так просто объявляют, чтобы мы не трогали вампов (и, разумеется, их подопечных) – у них, видите ли, тоже права. Да ещё не лично, а в письменном виде. Да пошли вы, господин мэр! Флаг вам в зубы.

Остальные сотрудники то ли не были расстроены, то ли не подавали виду.

– Так что, – весело осведомился Рич, – ночных дежурств больше не будет?

– Будет, но на порядок меньше.

– Нам и от привидений головной боли хватает.

– Баба с возу…

– Так, решено, – подвёл итог Гарри, – вампов и вампиров не трогаем. Пока.

Совещание закончилось. Почти все поднялись, чтобы уйти, и тут дверь приоткрылась. В кабинет заглянула Дани:

– Всё? Уже можно войти?

Мне захотелось зашипеть. Я отчаянно махнула рукой, пытаясь прогнать сестру за дверь, но она лишь дёрнула плечом («Я не к тебе»).

Босс выглядел озадаченным: его левая бровь слегка приподнялась, он бросил взгляд на меня. Я тут же принялась рассказывать Марго анекдот с бородой про Пиноккио, который превратился в обычного мальчика и забыл свои корни. Впрочем, Марго не слушала.

Дани тем временем, не переставая улыбаться, прошествовала, цокая каблучками, прямиком к Гарри и скромно присела на краешек свободного стула.

– Я всегда мечтала работать в вашей организации.

– А мы о вас никогда не мечтали, – возразил Гарри.

– Естественно, – кивнула Дани, – вы же меня в первый раз видите.

– А вы, собственно, кто?

– Я, собственно, Дани. Но вы можете называть меня просто мисс Блек.

До меня дошло, что происходит. Будучи подростком, Дани очень стеснялась незнакомых людей, старалась не бывать в больших компаниях, даже в кино чувствовала себя неловко. Разумеется, это мешало ей жить, и Дани взяла себе за правило: каждый день заводить разговор с незнакомцами. Методом проб ошибок ей удалось установить, что лучше всего разговор ведётся, если чуть-чуть озадачить своего собеседника. Это «чуть-чуть» имело решающее значение: стоило слегка перегнать палку, – и Дани обзывали хулиганкой, либо посылали по неточному адресу. В конце концов Дани достигла филигранной виртуозности в области знакомств. Но сработает ли это с Гарри?

Пока я размышляла, дело двигалось.

– Я умею печатать, работать с компьютером, сортировать почту и готовить кофе трёх видов.

– Я не люблю кофе.

– Что ж, одной проблемой меньше.

– А как насчёт интима?

Кажется, Гарри что-то подозревает.

– Когда поженимся – пожалуйста.

Ох, не выйдет из этого разговора ничего хорошего.

Но Гарри вдруг улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, мисс Блек, думаю, вы нам пригодитесь. К тому же всё равно нужен секретарь.

Лу после истории с вампиром уволилась.

– Сейчас, – продолжил босс, – советую всем побывать в спортзале.

Спортзал у нас одновременно являлся тиром: спортинвентарь так себе, но помещение достаточно просторное.

Рич взял гантели, Ивен стал на беговую дорожку, Прик и Гарри принялись оттачивать приёмы самообороны, Марго занялась йогой. А мы с Дани пошли к дальней стене, где висели мишени.

Подав сестре тренировочный бластер, я предложила ей попрактиковаться в стрельбе. Когда луч бластера попадал в мишень, в центре зажигалась лампочка: если попадание было в десятку, вспыхивала красная лампочка, если недалеко от неё, то лампочка становилась жёлтой, а если выстрел бил в край мишени, то зелёной.

Дани неплохо стреляла – три жёлтых и два зелёных выстрела за пять попыток. У меня получилось четыре жёлтых и один красный.

– Надо бы подучиться. И мне, и тебе, – резюмировала Дани.

После короткого молчания она продолжила по-русски:

– Кого-то он мне напоминает.

☆☆☆

И разгневалась ведьма на людей, и наслала на всё государство болезнь страшную. Стали у них язвы кровавые на теле появляться, стали волосы клочьями вылезать. А дети у людей стали рождаться кто без рук, кто без ног, кто без лица. И имя той ведьме было Радиация.

Вот какие «сказочки» рассказывала нам с Дани перед сном наша матушка, русская эмигрантка. Лет сорок тому назад в Европе стал медленно, но верно расти уровень радиации. Бабушка посоветовалась со знающими людьми и обратилась у дальнему американскому родственнику с просьбой помочь им с нашей мамой переехать в США. Родственник сжалился – и наши предки очутились в Америке. Маме тогда было десять лет.

Всё бы ничего, но бабушка, наверное, на нервной почве, малость помешалась на рассказах о радиации и её пагубном влиянии на человеческое здоровье. Она заставляла маму два раза в год проходить полное медицинское обследование, а если девочка упрямилась, пичкала её страшными историями о лучевой болезни и мутациях.

Ну и, разумеется, когда мама стала мамой, эстафетная палочка перешла к ней.

Не смотря на мои слёзы, не смотря на вспышки ярости Дани, мать чуть ли не каждый месяц таскала нас по всевозможным врачам, заставляла сдавать разнообразные анализы и посещать умопомрачительные оздоровительные процедуры. Кроме того, она регулярно смотрела передачу под названием «Здоровье» на каком-то русскоязычном канале. Мы тоже смотрели на эти страсти и попутно изучали русский язык. Наш жизненный путь вёл прямиком к психушке.