– Вот проблема и решилась, – ректор сверлил взглядом Максвелла. – Переписываем документы на Олесю Поздняковскую. Внести изменения в документы задним числом.

Он кивнул двум женщинам, те подскочили со стульев и вылетели из кабинета.

В кабинете нас осталось трое.

Это все реально. Все реально. И даже, если я сильно зажмурюсь, оно никуда не исчезнет.

– Итак, Олеся. Вы будете учиться в Академии магии Дивина, числиться ведьмой из мира Тритериум. Из-за особенностей представителей вашей расы вам придется носить очки – магнитно-магические потоки, которыми пронизан воздух, ваши глаза воспринимать не способны. Очки зачарованы и не сломаются.

Это я что-то типа подопытной мыши? Я коснулась стеклышек, на них даже следа от пальца не осталось.

– Это честь оказана вашему миру впервые…

Среди всех людей они выбрали Сюзанну, а у нее любовь, и отдуваться теперь мне.

– Академия обеспечит вас всем необходимым. Господин Деус введет вас в курс дела.

Я поднялась на ватные ноги, ощущая спокойствие. Все вопросы вылетели из головы.

– Пойдемте, покажу вашу комнату.

И лишь когда мы вышли, до меня дошло:

– Он прочел мои мысли? – застыла на месте.

Максвелл повернулся ко мне и улыбнулся.

– Нет, ректор не может читать мысли. Вы сами сказали, как вас зовут.

– Но не фамилию, – прошептала, глядя в его глаза как завороженная.

– Олеся, понимаю ваше смятение…

Мы стояли близко друг к другу, и я ощущала приятный аромат его парфюма, а сам мужчина вызывал доверие, ему хотелось рассказать обо всем, как родной бабушке.

– А если я не буду успевать? У меня нет магии. И вообще я же стану кошмаром для всей академии!

Преподаватели будут меня учить, а я ничего не смогу. У меня же ничего не получится. Только людей подставлю, которые на меня время будут тратить.

– Вы же ведьма, в вашем мире ведьмы обладают магией, – спокойно ответил мужчина. – Вот и будем развивать таланты. Если будут трудности, я с удовольствием проведу для вас дополнительные занятия.

– Я ведьмой назвалась, потому что подумала, меня сжечь хотят.

Кончики пальцев будто согрелись, их стало покалывать. Максвелл мельком посмотрел на мои руки и улыбнулся.

– У вас она есть, просто вы ей не пользовались, – развел руками Максвелл. Я посмотрела на свои ладони.

Это из них может выйти магия? А когда закончу здесь учиться, кем буду? У нас в мире нет профессии «ведьма». Нет, надо вылететь из этой академии – я должна завалить сессию. Я улыбнулась – все-таки успокоилась немного. Это мужчина меня так успокоил или тот напиток, что он дал?

– Забыл сказать: я преподаю историю и являюсь куратором первого курса. Вы можете в любое время обращаться ко мне, если возникнут проблемы.

Максвелл Деус провел меня, наверное, по всей академии. Я в жизни столько не ходила. Мы то спускались, то поднимались по лестницам, входили в какие-то тайные проходы. Мужчина пояснял, что это всего лишь быстрые ходы, и вскоре мы будем в жилом корпусе.

– А как я завтра на занятия выйду? – спросила, когда мы остановились у одной из дверей. Максвелл постучал по ней.

– У вас будет инструкция, расписание уже есть, – Максвелл посмотрел на меня. – Мне пора. Ваша комната под номером одиннадцать. Приложите очки к двери, и она откроется. Столовая на первом этаже, вы ее узнаете – оттуда пахнет едой и, думаю, дверь уже убрали.

Аппетита не было, хотелось домой к маме, привычно сесть рядом с ней на диван и смотреть какую-нибудь передачу. Кино мы не смотрели – в них обязательно о любви, а мама после развода в ней разочаровалась. Вот и меня ограждала, как могла. Но я читала книги о любви. И, глядя на уходившего преподавателя, прошептала:

– Вот бы и у меня в жизни появилась любовь и настоящий мужчина.

А еще желательно, чтобы у него были светлые волосы и синие глаза. Только не преподаватель. преподавателями нельзя ни в коем случае. Тем более он старый.

Дверь с номером одиннадцать нашла быстро, приложилась к ней очками – снимать не захотела, боясь снова грохнуться в обморок. Комната – по моим меркам – оказалась огромной. Две одноместные кровати стояли в углах. Возле каждой – тумбочка и стол со стульями. Мебель новая, стилизованная под антикварную – с завитушками и украшениями. Напротив каждой кровати – шкаф. Я решила выбрать правую сторону. Только двинулась туда, как меня кто-то толкнул – на пороге появилась девушка, высокая блондинка с кучей сумок.

– Ну и клоповник! – фыркнула она, обводя взглядом комнату. – А ты моя прислуга?

Она свалила на пол вещи.

– Привет, я – нет, – ответила, приветственно помахав рукой.

Девушка пошла на ту сторону, куда хотела я.

Села на кровать, закинула ногу на ногу, глядя на меня как графиня на челядь.

– И кто ты такая?

– Леся, – я присела на левую кровать.

У меня и такие были в классе – надменные и горделивые. Но ничего – перед учителями все равны. Почти. Иногда решали деньги.

– Леся, – она чуть не прошипела мое имя. – Значит так, Леся. В этой комнате главная я. Так и быть, можешь появляться здесь ночью, после двенадцати. До этого времени я буду здесь делать, что захочу. Тебя здесь быть не должно.

– Мне уже уходить? – спросила я. – И вообще, я спать ложусь в десять.

Тяжело будет первое время перестраиваться и ложиться позже. Хотя мне бы подружиться с соседкой. Все-таки жить вместе.

Она махнула рукой и отвернулась к окну, рассматривая то ли свое отражение, то ли любуясь видом. Я уставилась на нее. Нет, мне, конечно, хватало стресса на сегодня, но такое – это уже за гранью добра, зла и студенческой совместной жизни. Пожала плечами и начала осматривать свои небольшие владения. В шкафу нашла форму – длинное платье, пару юбок и блузки, еще один жакет с мехом и обувь на несколько сезонов. А еще всякие принадлежности и нижнее белье. Хоть в этом повезло. Не все так страшно.

– Слушай, ты, – соседка резко развернула меня к себе. – Не знаю, кто ты такая, но я тебя предупреждаю…

– А у тебя расписание есть? – перебила ее, увидев, как та захлопала ресницами от неожиданности. – И ты так и не сказала, как тебя зовут.

– Линуэль, – отозвалась девушка и вновь нахмурила брови. – Так, не сбивай меня. Ты мне не понравилась.

Да будто она мне тоже. Немного обидно, но ладно.

У меня и так в жизни, кроме мамы, подруг не было. Но и то с мамой не делилась ничем. Ее, кроме моей учебы и уборки дома, ничего не волновало.

– Нет, Линуэль. Я никуда не пойду.

– Вот это ты зря. А мои родители просили, чтобы мне выделили отдельную комнату. Но раз ты не понимаешь, то будем действовать как обычно.

С ее рук полезли лозы. Они расползлись по полу посреди комнаты, превращаясь в стену, отделяющую меня от соседки. Я отскочила в сторону, но меня успела зацепить лоза.

Глаза Линуэль загорелись зеленым огнем, пылавшем, будто два фонарика.

А вот растение начало подниматься по моей ноге. Я дернулась, но не смогла вырваться.

– Эй, Линуэль! – крикнула я, но она меня не слышала. Ее губы двигались, а сама она стояла неподвижно.

Лозы сдавливали меня – стало трудно дышать, расползались по комнате, окутывая каждый уголок и мебель. Раздались чпокающие звуки, в нос ударил приятный пряный запах – расцвели красивые цветы.

Я, задыхаясь, хватала ртом воздух и ощущала, как кожу царапало. Хотела прошептать, чтоб отпустила меня, но не могла. Ко рту подползла листва, закрывая его.

Ветка сдвинула очки, а я зажмурилась.

– Эй, ты, – сказала любительница гербария, – только не говори, что ты не знаешь, как с растениями справляться.

Мои познания о растениях ограничиваются тем, что их надо каждый день поливать. Но неужели ей все равно? Разве академия стала бы принимать студентов, опасных для других? Страх того, что я вот-вот задохнусь пересиливал все больше.

Я открыла глаза. Тьма расползлась передо мной, затопила все вокруг. Я услышала сдавленный крик, переросший в вой. Почувствовала, как хватка ветки ослабла. Поправила дрожащими руками очки. Выбралась из зарослей, увидев свою соседку, таращившуюся на меня зелеными глазами и тяжело дышавшую. Даже растение клубком свернулось у ее ног, подтянув вещи и забаррикадировав ее плотно.