– Да что там есть? За версту чую, что магии нет, а раз нет, то и в Академии ей не место.

Нет у меня магии. Я только фокусы с картами знаю, мне бабушка показывала. А мама карты не любит, она выбросила их. Если меня из Академии уберут – будет здорово. Только бы не вперед ногами. Какая магия? В нормальной жизни магии нет. Что за бред сумасшедших? Я хочу домой к маме.

Я чувствовала ужасный страх, сковавший тело.

– Мы не можем так поступить с ней. Тем более студенты ее уже видели. А сами знаете, пойдет слух, что мы так поступаем. Тем более с подобным экземпляром.

– Вы слишком зациклены на ней. Испепелим, да и все. Толку от нее не будет.

Нет, не надо испепелять. Думай, Леся, думай. Огонь призывать я не могу. Зажигалки нет, воду замораживать тоже. Мне для этого понадобилась бы морозильная камера, или плохая погода.

– Еще как будет. Мы можем ее использовать как пособие.

Палочки волшебной у меня тоже нет.– Испепелить, – вновь низкий женский голос возвестил о своем беспрекословном решении.

Точно, есть же магия, не зависящая от самой магии, та, которая не требует быть экспертом в области магических наук. Пожары, огонь, костер. Святая инквизиция!

– Я ведьма! – подскочила с дивана. – Не надо меня испепелять! А то прокляну!

Я сглотнула, увидев, как на меня уставились все те преподаватели, что стояли на лестничном пролете, и ректор. А вот тот Максвелл Деус сидел на стуле со скрещенными на груди руками.

– Извините, но вас мы испепелять не собирались, – начал ректор, холодно глядя на меня. – Так, уважаемые коллеги. Старую дверь в столовую убрать и испепелить. Закажем новую. Как раз недавно вышли в продажу из умного дерева, который не пускает на кухню после восьми. Чтоб не было больше жалоб от родителей, что их дети возвращаются домой не только со знаниями, но и с лишними килограммами…

Огромная женщина с несколькими подбородками поджала губы, судя по ее взгляду, она была очень против этой умной двери.

Зато другая – худая, как жердочка, победно улыбнулась.

– Итак, вернемся к нашей ведьме, – ректор повернулся в мою сторону. – Вы спали, а мы не хотели нарушать ваш сон, а без вас обсуждать вопрос вашего будущего расценивалось бы как неподобающее поведение.

– Отпустите меня домой, – уверено сказала. Надо настоять на своем. Тем более мама волноваться будет. А маму злить нельзя. Меня только эта мысль держала в реальности. Ведь мамина злость куда более реальна, чем магия! И эти люди.

– К сожалению, в этом году введена новая система, не позволяющая студентам покидать учебное заведение до начала каникул. Вы не сможете его покинуть, как бы ни хотели.

Я помню, как-то провожал меня мальчик до дома классе в девятом. Так я немного опоздала. Мама вынесла мозг мне и его родителям, что в нашем возрасте гулять с противоположным полом нельзя. Приписала бедному парню такие действия, которых для уголовного кодекса еще не придумали, а одноклассник от меня шарахался до конца учебы. Я даже летом никуда не ходила и ни с кем не гуляла. Страшно представить, что будет, если мама узнает, что меня держали где-то полгода. Я ж до конца жизни из квартиры не выйду, если только с ней. И то до ближайшего рынка.

– То есть я буду учиться у вас в академии? – спросила я.

– Да, – ответил ректор.

– И здесь не появится моя мама?

– Нет, родственники не могут проникнуть внутрь. Все-таки учащиеся – взрослые особи, которые несут ответственность за свои поступки.

То есть никто не будет мне запрещать делать то, что я хочу, никто не будет таскать меня на рынок, обвешивая пакетами с тяжелыми продуктами со словами «ты ж молодая – дотащишь», даже когда ходишь вопросительным знаком, никто не будет решать, что мне надевать и с кем общаться целых полгода. Правда, в лингвистическом у меня была бы стипендия – хоть какие-то карманные деньги. Но все равно – я сама буду все решать! Не самый ли лучший подарок на день рождения?

В глубине души что-то всколыхнулось, радостно приподняло мою голову и расправило плечи. И даже забылся тот страх, когда я поняла, что дома не окажусь сегодня. Но больше не будет мамы. Хотя бы на полгода.

– Ведьма… – задумчиво сказала грузная женщина. И я не думала, что у нее такой мелодичный голос. – А это случайно не те, что на метлах летают?

– Но у этой нет метлы, – ответила низким голосом стройная.

– Ее бы с уборщицей спутали, – пожала плечами пышка.

– Метлы для ведьм – это транспортное средство, а у нас в мире воздушное пространство уже занято самолетами, – ответила я.

– Плюс ведьмы насылали такие проклятья, от которых у многих появлялись проблемы.

– Какие?

– Ну там бородавки, хвори. Прыщи по всему лицу.

Худенькая задумчиво посмотрела на коллегу.

– Теперь я знаю, что скосило прошлого преподавателя по бытовой магии.

– У него же не было ничего на лице.

– А я не про лицо.

Повисло молчание. Ректор прокашлялся.

– У нас есть человек со способностями к полету на метле и способностью насылать проклятья, – сказал ректор. Он смотрел не на меня, а на Максвелла.

Тот тоже не сводил взгляда с ректора. Казалось, что они мысленно переговариваются, если это вообще возможно.

– У них еще кошки водились, – ответил Максвелл таинственным голосом.

– У меня на них аллергия, – отозвалась я.

Мне мама говорила, когда я просила ее завести хотя бы кошку – приучил к лотку, и выходить на улицу в темное время суток не надо.

Но мужчины не обратили на меня внимания.

– Природная магия, хижина в лесу, метла, кот, проклятья, целительство, немного некромантии, пляски в голом виде в полнолуние… – продолжил Максвелл.

– Я в десять спать ложусь, – вновь вставила я.

– …Остроконечная шляпа и длинное черное платье.

Ну, да. В моем гардеробе только шляпы не хватало к черным вещам.

Казалось, время зависло, а от мужчин шла такая энергия, что все застыли на месте, не в силах пошевелиться.

– Знаешь как это работает?

– По щелчку пальцев, – Максвелл скрестил пальцы и попытался щелкнуть, но палец прошел по другому беззвучно.

– Вот так, – ректор щелкнул три раза пальцами. – Учись щелкать пальцами, пригодится.

– Я умею. Но посмотрим, что из этого выйдет. Так, – ректор повернулся к женщинам. – Переписать все документы для…

Он посмотрел на меня. Это я должна сказать свое имя и фамилию?

– А точно у меня нет шансов попасть домой? Просто мама будет волноваться…

– Можно лишить памяти, внезапная кома, смерть, – начал перечислять ректор, а я нервно сглотнула.

– Слишком радикально, – ответил Максвелл. – Можно направить письмо.

– Здравствуйте, ваша дочь зачислена в магическую Академию? Напомните, господин Деус, – едко отметил ректор, – как в том мире относятся к магии?

– Относятся не очень. Раньше сжигали, сейчас крутят бизнес под личиной псевдо-магии. – пожал плечами мужчина. – Но думаю, ничего хорошего не ждет.

– Да как вы можете! – подскочила я. – Это же моя мама!

– Сядьте, – ректор посмотрел на меня таким взглядом, что сердце чуть в пятки не ушло. – Думаю, что можно ничего и не делать. А что будет через полгода уже не будет иметь значения.

– Как полгода! – я вскочила с диванчика. – Моя мать будет сильно нервничать и искать меня. Неужели вам все равно?

Хотя к чему я это спрашиваю. Им все равно.

Но если они хоть что-то сделают с мамой…Да я тут камня на камне не оставлю! Они еще узнают, что такое ненастоящая ведьма!

– Есть еще один вариант, – продолжил Максвелл. – Предоставьте это мне. Олеся, с вашей мамой ничего не будет.

Вот хоть кто-то адекватный. И так приятно на душе стало, что хоть кто-то заступился за меня.

– Без жестких мер нельзя. Чем методы договора помогут, если на вас нападут на улице? Вы будете защищаться или договариваться? – скептически спросил ректор.

– Не путайте мягкое с холодным. Раз Олеся подменила Сюзанну, пусть Сюзанна подменит Олесю дома.

Я представила себе это: хоть и знала девушку пять минут, но поняла, что она как шило в одном месте, а мама…