— Мы пришли к тому, что середнячки должны держаться вместе. Брут, мы не профессионалы, но и не принадлежим к категории отстающих. А двум девушкам, которым некуда податься лучше объединиться на время, чтобы перенять друг у друга нужный опыт. Главное выжить. Вы же понимаете? — излагаю мысли серьёзным лицом, как на уроках словесности.

— Выжить-то можно. Но полагаю, тогда со спонсорами будет напряженка. Это не тот проект, который мы им обычно предоставляем.

Я догадывалась, что мы чьи-либо вложения. Но открытым текстом кроме Брута мне этого никто и не решался говорить.

— Ты не тренированный подросток, готовый хладнокровно достигать своей цели. Но пока что нам удаётся водить их за нос, уверяя, что ты и есть профессионал.

Жаль, разрушать твои планы Брут.

— Да и распорядители после сегодняшнего видят в тебе девушку-профи и достойную напарницу Катона. А не ту, кем ты являешься.

Ты, правда, этого хочешь, Мирта? Ты же всего лишишься?

Хочу ли я этого? Нет, но я готова рискнуть, чтобы угнаться за призрачной надеждой спасения.

— Брут, это арена моя последующая жизнь. Если буду притворяться той, кем не являюсь, то тогда не смогу действовать на арене как вздумается. Эти рамки профи меня сковывают, обрекая на ненужные действия. Тем более, с самого начала мне здесь ничего и не принадлежало.

— Имей в виду, вряд ли они поставят на тебя, если узнают, что ты простая девчушка со второго, которая ещё и смеет вести дружбу с низкорейтинговыми трибутами. Но это не означает, что я отказываюсь от вас с Гроссой. Помощь будет, но в сильно урезанном виде. Сейчас я надеюсь лишь на своих старых спонсоров. Может, они по старой дружбе немного помогут тебе.

Я не считаю Лису трибутом, у которой низкие шансы на победу. При удачных обстоятельствах она может явно выстрелить и обогнать всех профи. Но спорить с ментором не хочу, потому и не пререкаюсь.

— Спасибо, Брут. Но пока не говорите Катону и Энобарии, — вынуждена осторожничать.

— Хочешь оставить его в неведении? — не дождавшись моего ответа, ментор продолжает разглагольствовать, — возможно, так будет лучше. Походу мне сегодня придётся поболтать с этой Эрин Бремой.

— Не надо. Пусть пока наш союз будет в тайне. До самих игр, — мысленно вспоминаю все наставления Финч.

— Боишься, что ментор пятых может проговориться? — похоже, он понимает, к чему я веду.

— Да, боюсь, что мисс не умеет хранить тайны. Знаю же, что и у менторов есть свой рейтинг и мисс Брема явно находится на нижних строчках, учитывая частые проигрыши её трибутов. Если влиятельный ментор, как вы поговорите с ней, уделите ей недостающее внимание, то вы тогда разбудите в ней тщеславие и желание покрасоваться перед остальными. В таком случае, она, не удержавшись обязательно перед кем-то похвастается.

Увы, это так. Даже менторы не лишены слабостей. И как вообще мисс Брема выиграла 68-е игры? Профи тех лет, говорят, были жестокими изуверами.

— Это тоже верно, нам с Энобарией редко доводилось общаться с менторами слабых округов, — призадумывается Брут, — кстати, извини за сегодняшнее. Не думал, что оно может так подействовать.

— Извинения приняты, — отвечаю торопливо, чтобы поскорее забыть об этом кошмаре.

— Хорошо. Теперь иди в комнату тренироваться, ножи я оставил в ящике стола, и ещё подумай об индивидуальном показе, — провожает меня в комнату ментор.

— Да, сэр, — коротко подчиняюсь. Действительно пора подумать.

*****

19 ноября. Третий день тренировок. Индивидуальный показ.

Сегодня я не высовывалась. Но порядком подустала, потому что весь вечер пришлось ломать голову, чем поразить распорядителей. Так опять походила по секции выживания, строила шалаш (нужно же себя чем-либо занять) под смешки тренера и поговорила с Лисой вдали от любопытных глаз профи. Я примерно догадывалась, что будет делать Катон. Наверное, будет метать копье, и отрубать манекенам головы. Мастерски.

Финч посоветовала держаться середнячком. Не плохо, но и не хорошо. Я бы так и сделала бы, если бы не одно «но».

Проблемой был мой номер дистрикта.

«Профи» пусть даже мнимый не может получить столь низкий балл.

Такой казус лишь выделит меня, может мой провал, кто-то затмит своими превосходными навыками? Надеюсь.

Начиная с сороковых игр, все наши трибуты всегда получали превосходные баллы на смотрах, минимум девятку.

Но помню, однажды на 70-х играх, когда победила сумасшедшая Энни Креста, наши приютские студенты академии рвали на себе волосы, только потому, что наш представитель получил восьмёрку. Восьмёрку!

Ну, что скажешь людям, которые не недовольны восьмёркой?

Вот это был фарс, вот это была комедия. Один из самых желанных баллов для любого дальнего округа, у нас считался пятном некомпетентности.

Наверное, их вечером тогда хватит инфаркт от моей шестёрки. Если у меня вообще получится набрать столько.

После ленча, на котором я вообще ничего не смогла съесть, нас зовут к смотрам. Сначала юношу, а затем девушку. Сижу на металлической скамейке, разминаю пальцы. Вон там расслабленно сидит Диадема, накручивая свои золотистые локоны. Глупо, конечно, но еще замечаю, что она пахнет клубничными пирожеными. Ведь Марвела уже позвали.

Даже Катон сидит напряжённым как многие из нас. Девица из восьмого теребит край своего рукава, чтобы снять нервозность.

Только кажись шестым плевать, что их ждёт. Они единственные, кого не волнует вся это суета, потому что чётко осознают свои реальные шансы на победу.

Лишь надежда в наших сердцах подогревает желание жить. И смотреть друг на друга с желанием истязать, вырвать глотку, но лишь самому бы выбраться из ада.

Франческа сидит вся бледная. На людях мы не говорим, не общаемся и всячески избегаем друг друга. Потому я стараюсь даже не оглядываться на её сторону.

Через минут двадцать зовут меня. Тянущая боль в животе лишь осложняют ходьбу моих отёкших ног.

Господи, мне страшно. Такой липкий страх. Страх облажаться. Страх решиться показать себя среднестатистической неумехой.

В эти секунды я даже подумала не отходить ли на играх от Катона. Думать о себе как о профи.

Но отвернувшись назад и инстинктивно окидывая взором, коридор в последний раз, улавливаю обеспокоенный взгляд Франчески.

Ты не передумала?

Глазами отвечаю «нет». Не передумала. И когда вхожу в зал, страх само собой исчезает. Кажется, не все так страшно. Большинство распорядителей вкушают различные десерты, но некоторые упорно глядят на меня. Или делают вид, что глядят.

И я, окончательно успокоившись их незаинтересованностью во мне, медленно подхожу к манекену для метания ножей. Там расположен столик с ножами.

Метательные ножи. Такие блестящие, холодные и бездушные так и норовят изрезать мягкую плоть.

Беру, осматриваюсь, нахожу центр тяжести ножа. Взявшись за найденную точку указательным и большим пальцами, прижимаю лезвие к ладони по направлению к себе.

Так как моя цель находится на расстоянии более четырёх метров, держу нож ближе к рукоятке. Ну, все, я готова кидать.

Адреналин кипит, а пульс учащается, и я кидаю. Ещё раз кидаю. И ещё. Все три ножа попадают в цель. Некоторые распорядители одобрительно кивают. Поразила их, Мирта? Теперь пора мазать.

Беру ещё один нож вспотевшими руками и опускаю кисть вниз, чтобы изменить траекторию полёта, и чтобы заодно сделать так, чтобы оно пролетело от цели на несколько дюймов.

И нож улетает. Делает несколько оборотов и летит в обратном направлении. Летит в обратном направлении?

Кажется, я рассчитала не все.

Не могу сдвинуться. И как заворожённая смотрю лишь на нож и в следующую же секунду воздух сотрясает мой крик. Нож вошёл в предплечье.

Инстинктивно зажав плечо, почтительно кланяюсь, хотя единственное, что мне хочется — это орать и бежать кругами от паники и невыносимой боли. Что ж, оказывается во мне больше выдержки, чем я думала.

И по крайней мере, теперь все распорядители испуганно смотрят на мою сторону. Особо чувствительные стараются не фокусироваться на кровоточащей ране.