Джесси приехал на обед в город. А может быть, он сделал эту фотографию по дороге в школу – когда точно она была сделана, я не знала. Как бы то ни было, на ней у него было очень милое, прямо-таки ангельское выражение лица, взгляд был устремлен вверх и вправо, на губах играла чуть заметная улыбка. За спиной его, на заднем плане, виднелись предупредительное ленточное ограждение и грузовой ремонтный автомобиль, принадлежащий электроэнергетической компании.

– Я что-то не врубаюсь, – сказала Элиза. – В чем заключается шутка?

– Посмотри внимательнее, – посоветовала я.

Из-за последних дождей в городе постоянно то там, то сям ненадолго с шипением отключалось электроснабжение, и электроэнергетическая компания то и дело присылала в разные места свои ремонтные фургоны, чтобы что-то починить или откачать воду из канализационного люка. На этот раз на сообщении было видно, что ремонтники огородили середину улицы с помощью ленты и ярко-оранжевых конусов и выставили табличку с предупредительной надписью. Так вот, на фотке, которую мне скинул Джесси, эта надпись оказалась в фокусе прямо над его правым плечом, и она гласила: «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ! СТВОЛ ЛЮКА ПОД НАПРЯЖЕНИЕМ!»

Я ожидала, что на лицах обеих моих подруг появится выражение шока, потому что знала: тот тон, в котором общаемся Джесси и я, резко отличается от того, в котором с парнями говорят они. Но Морган просто погладила меня по спине:

– Ага. Он и впрямь с тобой заигрывает, тут двух мнений быть не может.

Элиза, похоже, была не так в этом уверена.

– Ой ли? Я не уверена. Это звучит уж слишком странно. – Она в раздумье постучала пальцем по губам. – Хотя, пожалуй, если парень заговорил с тобой о своем стволе, это можно счесть намеком на сексуальное заигрывание.

Слова Элизы согрели мне душу. Ведь она, в конце концов, лучше всех нас разбиралась в парнях.

Сначала я хотела показать девчонкам только эту фотку, но они настояли на том, чтобы просмотреть всю нашу переписку. Они с пристрастием проштудировали каждое сообщение Джесси в поисках скрытых намеков на флирт или заигрывание и тщательно проанализировали каждый из моих ответов.

Элиза постучала пальцем по экрану моего мобильника:

– Вот посмотри! Тут он явно с тобой заигрывает. – И она взглянула на меня с неподдельным удивлением.

Если бы речь у нас шла не о Джесси Форде, я, пожалуй, почувствовала бы себя оскорбленной. Потому что из всех парней, с которыми Элиза водила компанию в приходе церкви Святой Анны, ни один не мог сравниться с Джесси.

– С чего ты это взяла?

Морган и Элиза переглянулись.

– Потому что он переслал тебе эмотикон улыбающейся собачьей морды, а не обычный человеческий смайлик, намекая на то, что собаки делают это раком, а ты лажанулась, ответив просто «смеюсьнемогу». Брось, Кили, ты же все-таки не такая лохушка.

– А вот и такая. Вы же знаете, я во всех этих вещах полная дура! – И я попыталась отобрать у подружек свой телефон.

Но Элиза не дала мне его вырвать.

– Что ты ответишь ему на это его фотку со словом «ствол»? Ты должна отправить ему какой-нибудь кокетливо-сексуальный ответ. А то он подумает, что тебе это по фигу.

Я совершенно не представляла себе, как надо отвечать. Внезапно вся эта история с нашим обменом сообщениями и фотками предстала передо мной в совершенно новом свете. Неужели Джесси действительно все это время по-настоящему заигрывал со мной?

Меня охватила паника.

– Я не знаю, что ему ответить, – сказала я. – Может быть, мне самой стоит отправить ему улыбающуюся собачью морду?

– Нет! – хором завопили девчонки.

– Слушайте, несколько секунд назад вы обе утверждали, что улыбающаяся собачья морда – это сексуально! – Я вырвала из руки Элизы свой телефон. – Может, мне послать ему эмотикон «банан»? Ведь банан вроде бы обозначает пенис?

Хотя я просто прикалывалась, Морган схватила меня за руки, а Элиза снова вырвала у меня телефон. И они начали вместе составлять для меня ответ. Я вздыхала, делая вид, что я против и что они только мешаются у меня под ногами и не дают развернуться моему гению, но, если честно, когда они взялись за это дело, я почувствовала облегчение. Обычно, когда Морган и Элиза начинали болтать о парнях, мне всякий раз приходилось сосредоточиваться на том, чтобы настроить радио на более удачную песню или пойти купить нам что-нибудь пожевать. Так что я была рада, что девчонки взялись мне помогать, потому что сама я была в этом деле полным профаном.

Сначала они отправили пиктограммы, изображающие удар молнии, испуганное человеческое лицо, а потом картинку девушки, скрестившей руки на груди, как бы говоря: «Ну уж нет, дудки!» Вслед за этим было отправлено сообщение следующего содержания: «По этому вопросу тебе, наверное, лучше обратиться к врачу. И чем скорее, тем лучше».

– Ну и как все это покажет ему, что он мне интересен? – спросила я.

– Просто поверь нам, мы знаем, что делаем, – усмехнулась Элиза.

Джесси ответил мне еще до окончания урока. «Значит, это было не прикольно?» А потом добавил: «Не бери в голову. В следующий раз будет лучше».

Я не могла поверить своим глазам. И почти решила, что это сон.

А потом Джесси выполнил свое обещание. В следующий раз все получилось и впрямь классно.

Проливные дожди, местами сильные. Максимальная температура 40 градусов по Фаренгейту.

На следующее утро поступили в продажу билеты на Весенний бал, и мы все трое: Морган, Элиза и я – повесили наши куртки, шапки и шарфы в запирающиеся шкафчики и направились к раскладному столу, установленному перед входом в спортзал. Когда мы собирались повернуть по коридору за угол, оттуда послышалась музыка. И тут мы увидели Джесси, который танцевал под аккомпанемент песен, несущихся из динамика его телефона. На нем была расстегнутая до середины груди рубашка, а из-за пояса джинсов виднелась полоска семейных трусов в горошек. На голову он повязал белую ленту, и такие же белые ленты красовались на его запястьях. Его друг Зито держал над его головой зеркальный шарик размером с брелок для ключей.

Когда мы встали в очередь за билетами, как раз заканчивалась популярная песня, которую в последнее время вечно крутили по радио. Парни обычно делают вид, что не знают таких песен, или же утверждают, что это глупая музыка, которая нравится только девчонкам. Но Джесси, нисколько не смущаясь, выводил слова вместе с певцом и даже со знанием дела исполнял хореографическую композицию из его клипа.

– Элиза, Джесси что, входит в школьный комитет по организации балов? – поинтересовалась Морган.

– Хм, думаю, что нет. Может, он в нем и числится, но он за весь год не пришел ни на одно заседание.

– Тогда какого черта он сейчас делает?

Даже если бы я знала ответ на этот вопрос, я бы все равно не смогла ничего сказать. Я слишком сильно смеялась.

Попсовая песенка закончилась, и за ней последовала песня в стиле хеви-метал с оглушительными низкими частотами басовой гитары и хриплыми выкриками. Джесси картинно выбил из рук Зито зеркальный шарик, и тот покатился по коридору. Потом Джесси начал то извиваться под тяжелый рок, то прыгать стиле «слэм», словно у него на ногах были пружины, затем он, кажется, подпрыгнул высоко в воздух с вытянутой ногой в стиле кунг-фу, после чего сделал вид, что исполняет соло на гитаре, но так это было или нет, сказать с уверенностью я бы не смогла, потому что старалась не слишком на него пялиться.

Когда подошла наша очередь покупать билеты и мы подошли к столу, Джесси прямо набросился на меня, широко округлив глаза:

– Кили!

Я едва успела заплатить за билет, отдав десять долларов, когда он потянул меня вслед за собой.

– Ну, как эта музыка, в твоем вкусе, Кили? – Джесси ни на минуту не переставал танцевать.

– Не совсем.

– Да? Ну, ладно, не бери в голову. – Парень ткнул пальцем в свой телефон, и зазвучала песня в стиле «хип-хоп». – Как ты насчет того, чтобы потанцевать брейк-данс? – спросил он, переплетая свои пальцы с моими и поднимая наши руки.