Это Джесси и зацепило. Его поразило, что девушка может отколоть такую непотребную шутку. Разве не тогда все и началось? Разве не в этот миг Джесси действительно меня заметил? Сто пудов, что это случилось именно так. И мы так дурачились и веселились всю последнюю неделю, рисуя линии на песке и подначивая друг друга всякий раз через них перескакивать.

Интересно, Джесси вообще планировал меня поцеловать? Или с его стороны это тоже была шутка?

Я убедила себя в том, что никогда не влюблялась, потому что ни разу еще не встретила парня, который бы действительно меня понимал. И Джесси показался мне именно таким человеком. Я была в этом уверена. Вот только Джесси на самом деле крутил роман с красивой девушкой, которая, я в этом уверена на все сто, ни разу нарочно не сделала уродливого селфи и не отчубучила ни одной глупости.

Раньше я думала, что Морган и Элиза владеют какими-то тайными знаниями, позволяющими им влюблять в себя парней. И считала, что мне повезло, что они находятся рядом, желая научить меня всему тоже. Но сейчас все внезапно показалось мне куда более простым. Мне просто надо было делать то, что было прямо противоположно моим естественным побуждениям. Потому что со мной что-то стопудово было не так, если я воображала, что лизать окно машины – это нормальный способ с кем-то пофлиртовать. Или что можно привлечь к себе парня, выдавая скабрезные шутки о мастурбации или признаваясь в любви человеку, которого я по-настоящему знала всего одну неделю.

Когда мы приблизились к открытым дверям спортзала, я увидела сквозь завесу из спускающегося с потолка серпантина мигающие красные и синие огни. У входа в спортзал уже стояли четыре полицейские машины, и на парковку прибывали все новые и новые. Но я не почувствовала ни нервозности, ни страха. Мне просто было тошно от того что сегодня произошло между Джесси и мной.

Отводя в стороны ленты серпантина, к входу в спортзал протиснулась директриса Банди. Она и так уже хмурилась, а заметив меня, вообще стала мрачнее тучи.

– Что это вы, молодежь, тут забыли? Находиться в коридорах запрещено.

Растерянный Ливай попытался все объяснить:

– Я это знал и пошел туда за ребятами лишь затем, чтобы привести их назад.

Я воспользовалась случаем, чтобы незаметно улизнуть, и торопливо прошла к отдельному столику, за которым сидели мои подруги. Народ пытался осветить зал с помощью экранов своих сотовых, размахивая ими, как будто это были бенгальские огни.

Морган ткнула меня локтем в бок:

– Куда это ты ходила? Ты с Джесси?..

Я хотела было отколоть по этому поводу какую-нибудь шутку, но не смогла и только покачала головой.

– Насчет этого не беспокойся, – успокоила меня подруга. – Ночь еще только начинается!

Мой мобильник загудел. Это было сообщение от моей мамы. Я поняла это по его длине. Ее сообщения всегда были самыми длинными из всех, которые я получала.

«Ки, прости, мне так жаль, что я не смогла прийти, чтобы сфотографировать тебя на балу. Энни послала мне несколько фото, и на них ты выглядишь просто красавицей. Тебе весело? Если да, НЕ ТЕРЯЙ ПОПУСТУ ДРАГОЦЕННОГО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ НАПИСАТЬ ОТВЕТ СВОЕЙ БЕДНОЙ СТАРОЙ МАТЕРИ. Но, пожалуйста, напиши мне, когда доберешься этой ночью до дома Морган, чтобы я знала, что ты доехала благополучно. Езжайте осторожно! На дорогах сейчас опасно. Похоже, что эта “буря века” оправдывает поднятый вокруг нее ажиотаж».

Джесси сидел через два столика от нас, подбрасывая в воздух зерна попкорна и ловя их ртом. Он благополучно поймал их все. Рядом с ним сидели две девушки из выпускного класса и вели подсчет. Но Виктории среди них не было.

На стенах плясало все больше и больше синих и красных отблесков по мере того, как к спортзалу подъезжали все новые и новые полицейские машины. Ливай распахнул дверь и впустил внутрь своего отца. Единственное различие между ними, которое бросилось мне в глаза, было то, что шериф Хемрик был в форме, а его сын – нет. Ливай держал дверь открытой, пока в зал гуськом входили также и другие офицеры, и каждый из них, входя, смотрел на него как на старого знакомого и либо кивал ему, либо дружески хлопал его по плечу. Эти полицейские принесли с собой аварийные осветительные приборы, видимо работающие от мощных батареек, и установили их в центре баскетбольной площадки, направив их свет в потолок. Другие офицеры разместились у всех дверей, чтобы не позволить ученикам отправиться бродить по коридорам или выйти на парковку.

Директриса Банди положила на столик свой телефон, направилась прямо к шерифу Хемрику, и они начали о чем-то горячо спорить.

– Как ты думаешь, что происходит? – спросила меня Морган.

Хотя от Ливая я и знала ответ на этот вопрос, я ничего не сказала.

– Сто пудов, где-то упало еще одно дерево, – предположила Элиза. – И вероятно, оборвало еще несколько проводов. – Она с беззаботным видом наклонилась вперед. – Знаете, может быть, нам всем придется здесь заночевать! Так что получится колоссальная совместная ночевка мальчиков и девочек!

Я улыбнулась, но от этой мысли у меня разболелась голова, и кошки заскребли на сердце, когда я представила себе, как Джесси и Виктория опять тайком сбегают вместе в коридор или укладываются, прижавшись друг к другу, на мате на полу спортзала. Что тогда скажут Морган и Элиза?

Несколько минут спустя электричество включилось снова. От внезапного яркого света мы сощурились. После оглушительного хлопка из динамиков аппаратуры диджея вновь грянула громкая музыка. Ученики зааплодировали, а Морган, охнув, положила руку мне на спину, словно приглашая еще станцевать, но директриса быстро положила этому веселью конец, приказав диджею вырубить звук. Выйдя на середину спортзала, она сложила руки рупором и крикнула:

– Из соображений безопасности мы решили завершить сегодняшний Весенний бал до истечения намеченного срока. – Весь зал взорвался шиканьем и неодобрительными криками, но Банди постаралась прекратить эти протесты, примирительно подняв руки. – Те учащиеся, которые прибыли сюда сегодня на машинах, отправятся по домам в сопровождении полицейских на автомобилях, которые помогут им проехать по затопленным дорогам. – Тут рядом с Банди встал Ливай, высоко подняв над головой планшет с прикрепленным к нему листком бумаги. – Остальным просьба подойти к Ливаю Хемрику, внести свои фамилии в этот список, и мы свяжемся с вашими родителями и развезем вас по домам в школьных автобусах.

Поднялся ропот. Никто не испытывал беспокойства из-за разыгравшейся непогоды. Все были просто раздосадованы объявлением о том, что Весенний бал официально завершен, и не хотели расходиться по домам.

Морган увидела кого-то у меня за спиной и понизила голос.

– Тсс… он идет сюда…

И я почувствовала, как она что-то всовывает в руку под столом. Это была жвачка. Морган заговорщически мне подмигнула.

Я не знала, как себя вести. Я просто не могла сказать девчонкам правду, особенно теперь, когда сама точно не знала, что есть правда, а что нет. Так что я засунула пластинку жвачки в рот, достала из сумки телефон и тупо уставилась на экран.

Джесси подошел и наклонился над нашим столиком:

– Зито устраивает у себя дома вечеринку. Вы ведь знаете, где он живет?

Я незаметно проследила глазами за тем, как он обшаривает взглядом наш столик. Морган и Элиза сразу же кивнули, явно радуясь тому, что можно отправиться куда-то еще. Зито был из выпускного класса, но он приглашал к себе и нас. Я слыхала, что у них в гараже имеются два трейлера: один – для его семьи, а другой – для него одного. Наконец внимание Джесси переключилось на меня. Но его взгляд задержался на мне ничуть не дольше, чем на ком-либо другом.

Я лихорадочно пыталась придумать для Морган и Элизы какой-нибудь предлог, который поможет мне объяснить подружкам, почему мне надо сейчас возвращаться домой. Джесси между тем обходил толпу в спортзале и приглашал других старшеклассников отправиться на вечеринку в доме Зито, и пока все полицейские машины сопровождения выстроились в караван, электричество в зале гасло еще дважды, и в конце концов все, похоже, смирились с тем, что пора закругляться. Я была этому рада.